• Название: Предсказание
• Жанр: пропущенные и частично пропущенные сцены… легкий намек на события после 2.22

Все вышло неожиданно. Он стоял, прислонившись к капоту Импалы и жевал бутерброд, в ожидании папы и Сэмми, отправившихся пудрить мозги очередным клеркам в банке, чтобы в который раз нелегально добыть пару сотен баксов. Последние деньги ушли на этот скромный утренний завтрак в местной забегаловке. Напоминанием о сем чудесном событии остался как раз наполовину съеденный бутерброд, неумолимо подходивший к концу.

Обычно на такие мелкие аферы с отцом отправлялся Дин. Хоть ему и было всего 14, он подделывал удостоверения и кредитки гораздо проворней, нежели решал математические примеры в очередной школе очередного штата, куда заносила их погоня за очередными адскими тварями. В этот раз Джон решил взять с собой Сэма для  того, чтобы парнишка собственными глазами, а не только по рассказам братца, увидел, как добывают средства на существование охотники за нечистью. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Дин отправил в рот последний аппетитный кусок и только собрался облизать кончики пальцев, как его бесцеремонно ухватили за правую руку. Он уже открыл рот, чтобы ляпнуть парочку весомых ругательств, но поднял глаза на хозяина наглой руки и застыл в изумлении. Тяжелый взгляд темных глаз, казалось, просверлил дыру в голове парня. Он в общем-то, особенно не сомневался в том, что где-то существуют люди с телепатическими способностями, но эта женщина будто голыми руками перебирала, сортировала его мысли, и от этого становилось не по себе, одновременно мерзко и страшно. Дин дернулся назад, освобождаясь от неприятного захвата.

-Дин Винчестер, - прошелестела старая женщина, массивные золотые серьги качнулись в ее ушах и тихонько зазвенели.

В горле пересохло. Откуда?

-Что за…, - и снова неприличным словам не суждено было сорваться с его губ.

-Будущее твоего брата под угрозой, - продолжила незнакомка и Дин похолодел от этих слов.

-Какого…?

-Ваши судьбы тесно переплетены, если жив один, будет жить и другой, по-другому нельзя, - каждое слово впечатывалось глубоко в подсознание.

-Что? – все это начинало сильно походить на глупый розыгрыш.

-Только ты можешь спасти его… и себя…

Длинные ресницы недоуменно захлопали, острые зеленые в страхе уставились на странную женщину.

Он резко крутанул баранку и едва вписался в поворот, машина жалобно скрипнула.
-Тише, детка, потерпи, осталось немного, - пробормотал он себе под нос, споткнувшись на последнем слове. Немного до чего? До перекрестка, до спасения Сэма, до встречи с демоном, немного до продажи души… немного до сумасшествия… Он чувствовал, что мир рушится, земля проваливается буквально из-под колес Импалы. Он запрещал себе думать о том, что случится после того, как состоится сделка, он боялся собственной слабости, боялся смерти, боялся просто бояться. Он старший брат, он опора, неприступная крепость, рыцарь в сверкающей броне… нет, его стены рушатся в этот самый момент, разлетаются по кирпичику, освобождая путь бушующему потоку запрятанных далеко в уголках души горьких, путанных, невыносимых мыслей. Он не супергерой в конце концов…
- Черт, Сэмми… я просто человек…
Он в очередной раз выкрутил руль на повороте, каждое мгновение рискуя перевернуться. Он не лихачил так с тех пор, как услышал в трубке голос Мэг: «Вы больше никогда не увидите своего папашу». Слова ударили не хуже пощечины, даже слезы выступили на глазах, и он нервно провел ладонью по лицу, успокаиваясь, загоняя себя в рамки, в которых не было места для лишних чувств и эмоций, узкие рамки постоянно давили, требовали быстрых, немедленных решений, действий и это помогало ему двигаться дальше, откладывая размышления о происходящем на потом. Тогда он точно также мчался за отцом, только в тот раз Сэм был рядом, сидел справа от него, настороженный, расстроенный, недовольный, в его глазах метался страх, но причиной его был скорее старший брат, гнавший свою детку без передышки всю ночь.
Сэмми… при каждой мысли о нем сердце подпрыгивало в груди словно на выбоинах в унисон с Импалой и ухало куда-то вниз, безвозвратно скатывалось в бездну. Также скатится и он, много времени не понадобится, вместе с Сэмом он потеряет ту единственную, самую дорогую и правдоподобную иллюзию, которая когда-либо у него была и в которую ему так отчаянно хотелось верить. Он потеряет свою семью, на этот раз окончательно. Да, семьи, как таковой давно уже и не было, но был брат, при одном взгляде на искреннюю, открытую, добрую улыбку которого воскресала в памяти мама; брат, упрямый как осел, такой же как и отец, на которого он походит как две капли воды. Все они, как частицы одной мозаики, как основные переменные уравнения жизни, все они составляли сущность Дина. Он с трудом мог представить, что же у него есть от себя самого. Он знал, что улыбается в лицо опасности также дерзко и нахально, как отец, знал, что унаследовал от матери мягкость и чувствительность, которые скрывал за семью замками искрометным юмором, взятым от нее же, и еще ресницы, ее длинные ресницы… наверное, когда-то они свели с ума Джона, также как сейчас сносят крышу девчонкам на заправках, в барах и дешевых мотелях. Сэм… Сэм был опорой, пехотой и артиллерией воиска, защищавшего неприступные стены брони Дина, давал ему уверенность в собственных силах, заставлял сконцентрироваться на деле, не позволял заниматься самокопанием, Сэм делал его значительней в его собственных глазах и в то же время Дин без остатка растворялся в нем, всего себя посвящая заботе о младшем брате. Так просила мама, так велел отец в те самые последние пять минут своей жизни, отданных ему на прощание с сыновьями добрым самаритянином Желтоглазым, и так решил он сам, когда стоял с плачущим свертком перед окнами горящего дома, своего дома…

Он не помнил, как выскочил из Импалы и принялся рыться в ее багажнике в поиске всех необходимых составляющих для вызова демоницы, исполняющей самые сокровенные желания отчаявшихся смертных. Он уже судорожно загребал руками землю в перемешку с дорожной пылью, оседающей на его брюках и куртке, когда подумал об отце, о том, как тот заключил сделку. Дин уверенно рассчитал свою жизнь на 10 лет вперед, все по законам нечисти Перекрестка, но почему тогда отцу дали лишь пять минут? Что если… Смутные подозрения еще только зарождались в душе старшего Винчестера, когда он почувствовал легкий озноб – верный признак демона неподалеку. Он вскочил и огляделся по сторонам… что ж, чему быть …

-Что за ерунда? – наконец обрел дар речи молодой охотник, прикидывая дотянется ли до револьвера с серебряными пулями, прикорнувшего на пассажирском сидении, ветровое стекло как раз было опущено. – Ступайте себе, куда шли, леди, а иначе…

-Уже научился защищаться, - грустно подытожила цыганка, знакомыми глазами вглядываясь в Дина. – Такой молодой, а уже научился держать эмоции под контролем.

Он застыл на месте, словно его пригвоздили к тротуару, слова женщины задели за живое. Откуда, как, почему? – вопросы толпились в его голове, не желая становится в очередь, каждый старался вылезти вперед, порождая полную сумятицу в мыслях.

-Я хочу тебе добра, мальчик, - мягко начала цыганка, - не нужно меня бояться. Я знаю, кто ты, знаю, что за скелеты ты прячешь в своем шкафу, я знаю, что было и что будет, так уж стало угодно судьбе.

-От меня вам что надо? – резко поинтересовался он, стараясь как можно быстрее взять себя  в руки. – Какое вам дело до моего брата?

-Ты должен знать, когда придет время, не сомневайся и делай то, что велит твое сердце, тогда сможешь вытащить его из самой крупной передряги. Не думай о цене и о том, что придется отдать взамен, все окупится втройне в свое время.

Дин только помотал головой, пытаясь скрыть тревогу в глазах.

-Хватит. Если вы и правда знаете, что будет, я не хочу знать.

-Почему?

-Тогда я смогу все изменить.

-Никому еще не удавалось обмануть судьбу, мальчик, - грустно улыбнулась старая женщина, ее лоб прорезали глубокие морщины, тихо звякнули браслеты, когда она потянулась к Дину то ли, чтобы утешить, то ли чтобы привлечь внимание к чему-то особенно важному.

-Это мы еще посмотрим…

-Решил пойти по папочкиным стопам, вернуть малыша Сэмми в обмен, дай угадаю, неужели на свою душу? - она наигранно удивилась, все козыри у нее на руках, можно и поиграть немного в свое удовольствие.

-Сотни демонов оторвали бы ее с руками, - что он делает? Набивает цену собственной жизни? Таким вот образом? – Она будет принадлежать тебе, только верни Сэма назад и дай мне десять лет, - он принял это решение, казалось, сотню лет назад, привык к этой мысли: десять лет, ему хватит, все в порядке, но голос все равно предательски дрогнул на последнем слове. – Десять лет и я твой.

-Шутки со мной шутить вздумал? – искренне изумилась демоница, подступая ближе.

-Это условия обычной сделки, - страх, липкий страх и предчувствие беды паутиной оплетают его тяжело бухающее в груди сердце.

-Но ты не обычный клиент, - парирует она и переходит в наступление, каждое ее слово ранит пулей, насмерть. – Зачем мне вообще что-то для тебя делать? Рано или поздно я все равно заполучу твою жалкую душонку.

Да, он должен был это предвидеть, должен был быть готовым и к такому повороту. Должен… Хорошо, тогда пусть…
-Девять лет, - одним годом больше, одним меньше…

Она откровенно смеется над ним.

-Восемь! – он торгует собственной жизнью, торгует своей душой!

-Продолжай, я все равно отвечу «нет», - ее снисходительный взгляд.

Все идет совсем не так, как он планировал, все должно было сработать. Нервы после бессонной ночи и исповеди перед мертвым братом на пределе, он уже не в силах контролировать эмоции, он едва сдерживается, чтобы не зарыдать от отчаянья. Ему так нужен отец сейчас, ему так трудно нести груз своей безграничной ответственности.

Ну и пусть, ничего хуже с ним уже не случится, только сжать остатки гордости в кулак и произнести:
-Хорошо, пять лет, - вырывается с глубоким вздохом. -  Пять лет и я плачу по счетам. Это мое последнее предложение, пять лет или сделка не состоится.

-Значит не состоится, - шепчет она прямо в губы, дразнит.

На какое-то мгновение он принимает вызов:
-Ну и отлично.

-Отлично, - бархатным эхом откликается она и, уже оказавшись у него за спиной, грубо бросает: - Надеюсь, ты закопаешь Сэма, прежде чем он провоняет насквозь.

Безысходно, чертовски больно и обидно. Еще чуть-чуть и он сорвется, но он не может оставить все так, как есть.
-Подожди, - он просит, молит, он больше не бесстрашный Винчестер, он только старший брат, простой смертный.

-Это становится забавным, - замечает она, не оборачиваясь, и он, задыхаясь, глотает ртом воздух, чтобы справится с собой, с безумным напряжением.

-Что я должен делать? – фраза звучит обреченно, как приговор, и он понимает, что удача окончательно ускользнула из его рук… а может ее никогда там и не было?

-Перестань просить, - она снова приближается, смотрит прямо в глаза, как плетью хлещет по щекам своим убийственно сладким тоном. – У меня будут большие неприятности, но ты выглядишь словно побитый щенок, у которого отобрали любимую игрушку… - секунды непонимания, горечь – Я сделаю это.

-Ты вернешь Сэма назад? – с готовностью подхватывает он, уже не веря в реальность этой сделки.

-Верну, - она испытующе вглядывается в его лицо. – И только потому, что я такая святая, я дам тебе год, один год.

И сердце ухает в черную пропасть и где-то на задворках сознания топчется панический страх, потому что условия внезапно перестали казаться чудовищными, вся ситуация абсурдной, а мир несправедливым. Может, он теряет рассудок? Или он уже потерял его 22 года назад, когда звал маму, прорываясь сквозь звериный рев ненасытного огня?

-Лучшие условия, чем у твоего папаши, - подначивает красноглазая демоница. – Так что, красавчик?

Он едва слышно переводит дыхание, как перед последним прыжком и с головой бросается в ледяной омут. Поцелуй обжигает, холод медленно, тяжело растекается по телу, но он должен выпить эту чашу боли до конца. Осознание того, что он натворил придет гораздо позже, и ему на это уже плевать. Он хлопает дверцей Импалы и бьет по газам, ни разу не оглянувшись назад, сделанного теперь не вернуть, да он и не стал бы…

-Сэмми, - наконец вырывается у Дина, и в его устах это созвучно с «аминь»…

Черные как ночь волосы цыганки светлеют, превращаются в каскад мягких локонов, ласковая рука треплет Дина по щеке и он не в силах оторваться от лица своей матери, которое теперь перед ним. Он не знает, как такое вообще возможно, только что рядом была незнакомая гадалка, но теперь ее нет, нет страшных предсказаний и непонятных намеков, есть только глаза мамы, сияющие, бесконечно любящие и добрые. Такой он запомнил ее перед тем, как обнаружил уже в последний раз, в детской Сэмми, в огне, на потолке.

-Прости меня, Дин, - шепчет она голосом мамы, и он хочет верить, что это именно она, он хочет столько всего сказать ей, но почему-то вместо этого спрашивает:
-За что?

-За это, Дин, и за то, что еще будет, прости меня, - загадками отвечает она и он качает головой в ответ:
-Я не понимаю.

-Я не могу объяснить тебе, малыш, - и ему кажется, что он снова четырехлетний мальчуган, удивленно хлопающий большущими наивными голубыми глазами. – Но я обещаю, что если ты сумеешь спасти Сэмми, все будет хорошо.

-Я сумею, ты же знаешь!

-Дин, - она осторожно кладет ладони ему на плечи, словно боясь, что он вот-вот рассыплется в пыль. – Ты будешь жить очень долго и будешь очень счастлив, верь мне.

-Когда? – срывается с языка предательский вопрос.

-Там, далеко впереди, - она неотрывно смотрит ему в глаза и он уже не может понять, что она чувствует. – Верь мне.

-Я верю.

-Дин!

-Я верю!

-Дин! Да что с тобой такое?! – слышится возмущенный голос отца, образ мамы тает на глазах, растворяется в золотистой дымке, уступая место перепуганному, вихрастому Сэмми.

–На этих стоянках отвратительные забегаловки, пора нам, парни, переходить на нормальную пищу, - бормочет старший Винчестер, очевидно подозревая, что Дин бредит и что причиной этому явился давешний бутерброд.

Как бы там ни было, Дин так никогда и не расскажет отцу о  том, что видел и видел ли? Он и сам уже ни в чем не уверен…

Он не знал, почему в памяти воскресло именно это воспоминание, он давно думать о нем забыл, приписав все тогда в детстве в конец расстроенному желудку, жаре и нечеловеческой усталости. Сейчас он лишь грустно улыбнулся и подумал, что  диковинный призрак цыганки и мамы в одном лице ошибся. Теперь-то ему точно не светит никакой долгой жизни, только не с этой нерасторжимой сделкой, а что такое счастье он уже и не помнил, хотя…

Дверь ветхого домишки пронзительно скрипнула и резко распахнулась, впуская нового хозяина, мгновение спустя застывшего на пороге.

-Сэмми! – слово, прозвучавшее в повисшей тишине, как гром, как взрыв сверхновой, возрождающей погасшую когда-то вселенную из пепла, вселенную Дина, который объятием вцепился в брата, в свою главную и единственную соломинку в быстром течении реки жизни.

Он спас Сэма, он сделал все правильно, он просчитался только в одном. В четырнадцать он на самом деле видел призрак Мэри, и ее предсказание было правдивым, а чтобы убедится в этом, ему потребовалось немного, всего лишь время и щепотка веры…