• Название: Перестань себя мучить.
• Пост-сцена к 2.19. Folsom Prison Blues
• Жанр: драма, с элементами ангста и слабым налётом юмора.
• Дисклеймер: Все права на Supernatural принадлежат Крипке и Ко и каналу CW, и кому там ещё.
• От автора: Может, и притянуто за уши, но слишком много мыслей вызвал этот эпизод.

-У нас и до этого была куча проблем…
-Да, да. Я знаю. На это раз нам придётся залечь глубоко на дно….
-Дин. «Глубоко»? Нам следовало бы отправиться в Йемен!
-Ну… Не уверен, что я готов залечь настолько глубоко.

Сэм откинулся на пассажирском сидении и искоса посмотрела на брата. Искоса, потому что в противном случае Дин бы потребовал не глазеть на него. Но Сэм не мог не смотреть на брата, потому что после их приключений в тюрьме Фолсом у Сэма было много оснований для этого. То, как легко его брат прижился в тюремной обстановке не то, чтобы приводило Сэма в ужас (в ужас его приводила сама тюрьме, но это уже был другой разговор), но заставляло серьёзно задуматься и задаться невесёлым вопросом, а именно: насколько плохо он знает собственного брата.
Конечно, и он, и Дин, и отец не единожды имели дело с полицией даже до того, как Сэм уехал в колледж. Но никогда дело не заходило дальше задержания в участке, которое, как правило, заканчивалось ничем – все трое в совершенстве владели способностью избавляться от наручников и покидать полицейский участок незамеченными, предварительно предъявив стражам правопорядка фальшивые документы. Вряд ли этого достаточно, чтобы чувствовать себя в тюрьме, как рыба в воде, думал Сэм, стараясь смотреть в сторону брата как можно реже. Тогда в чём же дело? Сэм не питал иллюзий на тему того, как хорошо он знает своего брата. Два года в разлуке отложили сильный отпечаток на их взаимоотношений, и Сэм понимал, что многое, произошедшее за тот период с Дином, навсегда останется для него тайной. Так же, как и Дин никогда не узнает определённых подробностей жизни Сэма в Стэнфорде.
Впрочем, Сэма беспокоило не только дружественные отношения между тюрьмой и Дином, но и то, с какой очевидностью Дин осуждал скептицизм Сэма по поводу всей этой операции, не говоря уже о том, что Дину было глубоко плевать на перспективу на много лет оказаться за решёткой. Проще говоря, Сэма пугала одержимость Дина их работой. Хотя, если подумать, когда Сэма радовала одержимость отца и брата?
Идиот, одёрнул он себя, ты ведь и сам почти стал таким! Как рвался в горящий дом к демону! И только благодаря Дину не сделал серьёзной глупости. А то, как напился из-за невозможности спасти всех? Сам же Дин тогда посчитал, что ты драматизируешь.
Беда в том, что Сэма всегда есть кому поддержать. А Дин… У Дина тоже есть кому – Сэму. Вот только Дин никогда этого не позволяет. Ну, кто сказал, что быть младшим ребёнком в семье хорошо???!!
Сэм задумался, пытаясь придумать способ, с одной стороны, выудить из брата нужную информацию, с другой – не быть обвинённым в попытках завести душещипательную беседу. Задачка не из лёгких, но Винчестеры и не с таким справлялись! Это Сэм так самого себя подбодрить попытался. Вышло как-то не очень…
Пока Сэм мучительно придумывал обходной манёвр, братья подъехали к небольшой гостинице.
«Думаю, мы проехали уже достаточно глубоко и далеко, чтобы не бояться ребят из ФБР!» - заявил Дин, останавливая машину.
Сэм задумчиво глянул на километраж и кивнул. В любом случае, им пора было остановиться и отдохнуть. В частности, поспать в нормальной постели, а не на тех железках, которые именуются тюремными койками…

Сэм с довольным вздохом растянулся на мягкой постели. Отель, в котором они остановились, конечно, не был «Ритцем», но матрас был мягким, а бельё - чистым.
«Дин, скажи, где ты с такой лёгкостью научился справляться с тяготами тюремной жизни?» - Сэм попытался сделать так, чтобы вопрос прозвучал как можно невиннее, но сильно сомневался, что у него это получилось.
Руки Дина на мгновенье замерли над мешком с одеждой, но ответ прозвучал в тон вопросу: «Наша профессия помогает приобрести богатый жизненный опыт, Сэмми!»
Мысленно поморщившись на «Сэмми» (хотя он и позволял Дину теперь так себя называть, уменьшительно-ласкательное имечко продолжало ему не нравиться), Сэм сел на постели и внимательно посмотрел на брата: «Разумеется, но… Дин… Где именно ты такого опыта набрался?»
По тому, как Дин напрягся из-за вопрос, Сэм уже понял, что за «жизненным опытом» скрывалось несколько больше, чем могло бы показаться по ответу. Но что именно? Сэм ещё не понимал, почему это так его занимает. В конце концов, Дин вполне мог попасть в какую-то передрягу в те два года, что они провели порознь, попасть в тюрьму по ошибке, а потом освободиться. Такое могло произойти… Маловероятно, но, всё же, возможно. Их отец когда-то давно угодил за решётку за нарушение границ частной собственности. В любом случае, это не объясняло того, как жёстко Дин высказался на тему невиновных людей.

- Четверо невинных людей мертвы.
- Ну да. Невинных.
-Что, ты теперь за смертную казнь? То, что эти люди в тюрьме,
еще не значит, что они заслуживают смерти…

Сэм тогда не рискнул сказать, что в определённых случаях, он бы выступил за смертную казнь…
«Сэм, какая к чёрту разница?» - поморщился Дин, заваливаясь на соседнюю кровать.
«Никакой, - как можно более нейтральным тоном отозвался Сэм. – Просто интересно».
Дин вздохнул: «Да нет, Сэм. Не думаю, чтобы в этом было что-то интересное. Давай лучше спать». Вслед за этими словами Дин выключил настольную лампу у своей постели и повернулся спиной к брату. Сэм покачал головой, но послушно щёлкнул выключателем, хотя и понимал: сегодня он вряд ли сможет уснуть, слишком взбудоражила его неожиданно напряжённая реакция брата на относительно невинный вопрос. Сэм ошибался – он уснул, пусть и не сразу. Проснулся он среди ночи, не сразу определив, что именно его разбудило. Оказалось, это был запах сигаретного дыма. В первый момент он даже испугался – решил, что это пожар, и он снова в доме, где погибла Джесс. Впрочем, он почти мгновенно смог взять себя в руки. Спустя почти два года, сами по себе воспоминания перестали быть невыносимо мучительными. Таковыми их делали лишь размышления и самокопание.
Дав глазам привыкнуть к темноте, Сэм осмотрелся по сторонам и увидел Дина, который курил, сидя в кресле у окна. Он был полностью одет, а, учитывая то, что Сэм помнил, что у Дина не было сигарет в тот момент, когда они бежали из тюрьмы, было очевидно: Дин выходил из номера Бог весть когда и насколько. Впрочем, чему тут удивляться? Типичное поведение Дина Винчестера, когда у него на душе скребут кошки. В другое время Дин никогда не курил. Тут главное правильно среагировать: сделать вид, что ничего такого не происходит и «уснуть» или же попытаться завязать разговор. Промолчать – самое безопасное и, казалось бы, лёгкое. Но только не для Сэма, который переживал за брата не меньше, чем тот за него. Разговор – задача не из лёгких, в 70% случаев заканчивающаяся полным фиаско. (И это уже прогресс – два года назад о такой статистике Сэм не мог и мечтать). Но сейчас темно, а потому Дин может не беспокоиться, что младший братишка увидит лишнее, поэтому может повести себя более открыто, чем при дневном свете. Да и что-то подсказывало Сэму: Дин не стал бы курить в номере, если бы не хотел разбудить Сэма. Значит, сам готов поговорить, вот только сам никогда не начнёт. Окей. Поехали. Глубокий вздох.
«Не знал, что ты куришь?» - лёгкая насмешка в голосе, но без напряжения или упрёка.
«Тюремные привычки заразительны», - Сэм почувствовал, как Дин криво улыбнулся в темноте. Сэм заметил: брат не извинился за то, что разбудил… Мда… Есть над чем задуматься… Похоже, что произошедшее за последний год сильно давило на брата, раз тот позволил себе такое. Но при таком раскладе тем более нельзя задавать лишних вопросов и кидать «не те» фразы. Ошибёшься – и Дин снова замкнётся неизвестно насколько. Поэтому Сэм позволил себе лишь слегка рассмеяться в ответ.
Дин помолчал, затянулся и снова чуть нервно усмехнулся.
«Это было вскоре после того, как отец исчез в неизвестном направлении. Только тогда я не знал, что он исчезнет. Я столкнулся с полицией, - ещё один нервный смешок. – Это очень сильно походило на то, когда мы чуть больше года назад столкнулись с изменяющим тело, помогая твоим друзьям, в Сент-Луисе. Только это действительно был я. И попался очень глупо».
Дин снова затянулся и надолго умолк. Длинные рассказы о самом себе давались ему тяжело. Но в темноте и правда было легче. Главное – не видеть сочувственных глаз Сэм, которые в минуты особенной неустойчивости душевного равновесия Дина могли стать для того последней каплей, заставить сломаться окончательно.
«Провёл ночь в девушкой, а утром нашёл её рядом с собой мёртвой. Не успел оглянуться, как приехала полиция. Потому выяснилось, что это сделал убийца. Но это потому, а сначала на меня повесили обвинение в убийстве… В общем, настоящего убийцу поймали через неделю или около того. Но несколько дней я всё же провёл в тюрьме, пока всё не стало на свои места. Неплохой опыт».
Дин опять замолчал.
«Ну и как?» - тихо спросил Сэм, надеясь, что в темноте не видно то, как напряжённо он смотрит в сторону брата.
«Мерзко, - наконец, нашёл правильное слово. – Тюрьмы, Сэмми, разные бывают. Та, в которую мы с тобой попали, из приличных. Но не все такие».
Этого Дин мог бы и не говорить. Как студент юридического колледжа Сэм имел некоторое представление о том, куда попадают преступники. Только это не значило, что ему было приятно находиться даже в самом приличном из подобного рода заведений. С другой стороны, возможно, всё познаётся в сравнении. Да и не водили Сэма на экскурсии в тюрьмы, правда, рассказывали о случаях изнасилований в них. Сэм искренне надеялся, что его брату не пришлось пережить такое.
«И невиновные люди тоже иногда там сидят. Как и те, у которых не было выбора», - продолжил Дин, немного резче.
Сэм чуть-чуть нахмурился. Неужели Дин оценил это с точки зрения их семьи? Как когда-то сам Сэм подумал о том, что у них могла бы быть такая же жизнь, как и у Макса… Он это имеет в виду? Да что он там такое в тюрьме увидел?!
«Что ты конкретно имеешь в виду?» - негромко спросил Сэм брата.
«Когда ты совершенно один, когда не на кого опереться, ты совершаешь самые дурацкие поступки, за которые приходится платить дорогой ценой… Только никто ведь не спрашивает тебя, почему ты украл, убил… Всех волнует только наличие улик и свидетелей», - Дин затушил сигарету и раскурил новую.
Сэму хотелось закричать: «Дин, да с чем ты там столкнулся, чёрт возьми?!» Сдержался и промолчал.
«И никого не волнует, что заключённые тоже люди. Чёрт, Сэм, таких, как безумная медсестра в той тюрьме было много. Слишком много. Охранники могли запросто избить заключённого, просто потому что им не нравился его цвет кожи или причёска! И никто и не думал их остановить», - процедил сквозь зубы Дин.
«Ну, Дункан тоже вёл себя не слишком по-джентельменски…», - неуверенно протянул Сэм, уже на ходу понимая, что сморозил глупость.
«Сэм! Ты не хуже меня понимаешь, что это разные вещи», - огрызнулся Дин.
Сэм откинулся на постель и на секунду прикрыл глаза. Его вдруг в неожиданной силой ударило понимание: те давно прошедшие два года в колледже отложили на обоих братьях неизгладимый отпечаток. Там, где Сэм судил с позиции закона, правопорядка и добропорядочного гражданина (и плевать на то, что сам он уже таковым не являлся, в душе Сэм всё равно оставался юристом, пусть и недоучившимся), Дин рассуждал с точки зрения (чёрт возьми!) преступника. Ну, возможно, преступника это сильно сказано… Но позиция Дина определённо была намного гуманнее позиции Сэма. Это Сэм был вынужден признать. Но гуманная по отношению к другим, а не по отношению к себе.
Несмотря на всё то, чем они занимались и через что прошли, Сэм не считал ни себя, ни брата преступниками. Да, они нарушали закон, но только для того, чтобы помочь людям. Да, поймал он себя на мысли, хорошенькая жизненная позиция для человека, который всё ещё не окончательно расстался с мечтой стать юристом. Да, да, не расстался.
«Прости. Что там такое происходило?» - как можно мягче спросил Сэм.
«Да много чего, Сэмми, - даже в темноте Сэм почувствовал, как сник брат. – За те несколько дней, что я там находился, двух человек забили до смерти. Один молодой парень был темнокожим, другой …. Другой просто чем-то не по вкусу пришёлся. Не знаю чем. Он просто… Просто однажды его не было на завтраке, а потом прошёл слух, что он умер. Никто не знал наверняка почему».
«А ты?» - едва слышно спросил Сэм, не слишком рассчитывая на развёрнутый ответ. Дин и так сказала больше, чем можно было ожидать. Однако его рассказ породил в мозгу Сэма ещё больше вопросов. Его брат до сих пор во многих вопросах оставался для него закрытой книгой.
«А я…, - Дин издал какой-то нервный, на грани истерики, смешок. – Языкастых там тоже не любят. Ни заключённые, ни охрана».
«И?» - упорствовал Сэм, собираясь с силами.
«И ничего, - хмыкнул Дин. – Ты же знаешь, Сэм, на меня не рекомендуется лезть с кулаками».
Да, в том, что заключённые вряд ли могли бы причинить Дину сильное зло, Сэм не сомневался. А вот охрана – другое дело.
«Дин?» - напряжённо произнёс Сэм, впервые сожалея об отсутствии света – в темноте он не мог воздействовать на брата своим «коронным», щенячьим  взглядом.
«Сэм, зачем тебе это знать?» - вопрос застал Сэма врасплох. Он ожидал чего угодно, но не этого, а потому долго не мог найти ответ.
«Но ты же хочешь рассказать мне?» - наконец, проговорил он, не зная, правильный ли это ответ.
Молчание, последовавшее за этим, заставило Сэма напрячься ещё больше.
«Не знаю, Сэм. Я уже сам не знаю, чего хочу, - пробормотал Дин скорее для себя, чем для Сэма. – Там… Чёрт!»
Дин снова замолчал. Сэм воспользовался паузой, чтобы встать, натянуть джинсы и сесть напротив брата.
«Заключённым… Я не знаю каким образом, видимо, по недогляду охранников, а, может, и благодаря им… Заключённым удавалось протаскивать наркотики. Периодически проводились рейды по камерам и тех, у кого находили наркоту, жестоко наказывали. Я не знал об этом, когда туда попал… Откуда?» - продолжил Дин.
Дин снова замолчал.
«Они… Они подкинули тебе наркотики?» - ошарашено глядя на брата, спросил Сэм.
Сэм увидел, как в темноте брат качает головой.
«Нет. Они подсыпали мне что-то в еду, когда я не видел. Глупо, знаю. Надо было быть осторожнее… Но я отвлёкся на какого-то задиру – и тогда мне, видимо и подсыпали… Не знаю, наверное, это какой-то транквилизатор был. Но только я отключился вскоре… И…», - Дин встал и подошёл к окну, встав спиной к Сэму. Даже в темноте взгляд брата казался ему слишком пристальным.
Сэм помедлил, но поднялся вслед за братом и встал рядом, но не касаясь его.
«Перед глазами совершенно неожиданно всё поплыло. Я помню, как начал оседать на пол. Больше ничего не помню. Очнулся – как в пыточной камере… Привязан к потолку…», - Дин не смотрела на Сэма.
Сэм сглотнул: он был в шоке от слов Дина, потому что и представить не мог, что всё настолько ужасно. Да, он понимал, что определённая степень беспредела царила во всех тюрьмах. Но это уже переходило границы. Другое дело, что Дин с Сэмом были относительно привычны к мысли о том, что в процессе спасения невинных их могут изувечить. Что такое могли сделать там с Дином, что ему настолько тяжело говорить об этом?
«Сэм, я привык к тому, что нечисть можно понять, а людей нет. Это, наверное. часть воспитания. Я не раз нарушал закон, потому знаю, какое это относительное понятие», - невесело усмехнулся Дин. Сэм фыркнул.
«Только. Только я знал, что тут я не могу позволить себе бежать…», - говорил Дин.
Сэм пристально посмотрел на брата: «Кстати говоря, почему ты не сбежал оттуда сразу?»
Дин молчал.
«Дин?» - повторил Сэм.
«Сэм, я не хотел, чтобы меня считали убийцей этой девушки!» -выпалил неожиданно агрессивно Дин.
«Хорошо. Хорошо, - примирительно проговорил Сэм. – Но тебя ведь могли и осудить».
«Сэм, - Дин сделал глубокий вдох. – Она была слишком похожа на Кэсси. Не внешне, но поведением».
Сэм промолчал: тут он мог легко понять брата. Он бы не пережил, если бы в смерти Джесс обвинили его.
«Но как ты не услышал, что её…», - Сэм не закончил.
«Я не знаю, Сэм. Правда, не знаю», - проговорил Дин. Но он знал. Потому что он хотел забыть и не слышать и не знать. Потому что уже тогда чувствовал, что отец его бросил: слишком много неопределённого сказал сыну о той охоте и уже тогда у него было ощущение, что тот слишком задерживается… Потому что… Потому что устал быть один и чувствовать это. Потому что когда рядом был отец, Дину не удавалось постоянно думать о Сэме. А вот в одиночестве – постоянно. Забыть… Заглушить… Только Сэму не надо было об этом знать.
«А отец?» - негромко спросил Сэм.
«Сам знаешь», - коротко бросил Дин. Ему не хотелось обсуждать отца, которого он ненавидел, за сделку, по которому безумно скучал, который…
Дин плотно сжал губы. Этот разговор шёл не в ту сторону. Совсем не в ту. Он лишь хотел объяснить Сэма, почему так рьяно взялся за это тюремное дело, помимо долга отцу Дункану. Он не собирался говорить об отце. Но в последнее время всё в его жизни так или иначе сводилось к отцу, демону и сделке.
«Почему ты не позвонил мне, Дин?» - хотел спросить Сэм, но не стал. Ответ был слишком очевиден: он бы мог и не снять трубку. Угрызения совести привычно кольнули … и отпустили. Чувство вины – опасное чувство. Дину не нужен кругом виноватый за прошлое брат. Ему нужен брат, который сможет поддержать его сейчас.
«Дин, что они с тобой сделали?» - перевёл тему в относительно спокойное русло Сэм.
«Ничего особенного, - Дину больше всего хотелось теперь закончить этот проклятый разговор, который он сам же начал, а теперь не мог привести к логичному концу. – Ничего такого, с чем мы раньше не сталкивались, Сэм».
«Тогда в чём дело, Дин?» - продолжал допытываться Сэм.
«В том, что мы сталкивались с этим за дело, Сэм! – прошипел Дин. – А эти люди, уже отбывают заслуженное наказание… Они не заслуживают дополнительных издевательств!!!»
«Дин, мы тоже их никогда не заслуживали», - покачал головой Сэм.
Дин продолжал упрямо смотреть в окно. В такие минуты брат вызывал у Сэма желание съездить ему как следует по лицу… Настолько упорно тот пытался считать себя виноватым во всём и везде. Не то, чтобы Сэм сам этим не грешил, но видеть, как так терзает себя близкий человек, было просто невыносимо. Сэм только недавно понял, что кровь из глаз Дина во время их встречи с Кровавой Мери текла не из-за того, что он был виноват в чьей-то конкретной смерти, а из того калейдоскопа вины, который довлел над ним уже не первый год.
«Дин, перестань себя мучить», - простонал Сэм.
«Сэм, если бы я не…», - Дин замолчал. Он не позволит Сэму узнать, как он ненавидит одиночество. Сэм и так уже слишком часто с этим сталкивался и знает слишком много. Не нужно. Не нужно. Сэму хватает своих проблем, ему не нужны чужие.
«Что, если бы не ты?» - Сэм протянул руку и положил брату на плечо. Ещё год назад он бы не рискнул это сделать, но год назад он имел весьма смутное представление о том, как сильно брата ранили их с отцом поступки. Он вообще имел крайне смутное представление о брате. Теперь же он знал, что для Дина нет ничего страшнее одиночества, и не позволял себе обманываться жизнерадостным фасадом брата. Это однако мало упрощало Сэму общение с братом, потому что тот всё равно постоянно делал отчаянные попытки выдавать желаемое за действительное, причиняя тем самым боль и себе и Сэму.
«Если бы я не надрался до потери сознания… Чтобы…, - Дин не мог это сказать. Просто не мог. – Чтобы… Чтобы… Перестать думать… Она была бы жива!»
«Перестать думать о чём, Дин?» - настаивал Сэм.
«О тебе. Об отце», - чуть слышно проговорил Дин, пытаясь высвободить плечо, но Сэм лишь сжал крепче. Идиот. Он, всё-таки, не смог сдержаться и сказал об этом Сэму.
«Дин. Сколько раз тебе повторять, - устало проговорил он. – Это. Не. Твоя. Вина».
Дин молча покачал головой: «Сэмми».
«Да, всё плохое, что случилось с нами, - это частично это моя вина. Частично отца. Частично обстоятельств. Возможно, немного и твоя. Но не настолько, чтобы так себя изводить при каждой возможности», - Сэм стоял за спиной Дина, наклонившись к нему близко-близко и говоря почти шёпотом.
Дин откинулся назад и прислонился спиной к груди брата: «Я не был достаточно сильным. Я..».
«Дин. Ты был сильным человеком и им остаёшься, - твёрдо произнёс Сэм. – Если не веришь себе, то поверь хотя бы мне. Пожалуйста. Хотя бы один раз».
Дин молчал, но Сэм и не ждал ответа, понимая, что брат почти достиг границ своей откровенности.
«Они долго тебя… пытали?» - тихо спросил Сэм, слегка обнимая брата за плечо.
«Не знаю. Около суток, наверное. Потом туда пришёл местный авторитет из заключённых… и тоже внёс свою лепту…, - пробормотал Дин. Они хотели научить меня их слушаться. Идиоты. Я стал осторожнее… Не более… Да и выпустили меня вскоре после этого. Мой адвокат предлагал подать жалобу, но я отказался. Единственное, чего я хотел тогда – это найти отца».
«И вернуть тебя», - после паузы добавил он с лёгкой неуверенностью в голосе.
Сэм слабо усмехнулся: «Вернул ведь. Уже хорошо». Дин приглушённо фыркнул, очевидно, вспомнил, сколько ещё раз после этого ему пришлось брата возвращать.
Они долго так простояли, пока, наконец, Дин не высвободился из объятий Сэма со словами: «Нам пора спать, Сэм».Сэм молча отпустил Дина и направился к кровати.
«Дин, подожди-ка, - неожиданно улыбнулся он в темноте. – Ты так и не сказал мне, почему после всего этого, ты так уютно чувствовал себя в тюрьме?»
Дин фыркнул: «Сэм, я же сказал, что бить меня не самый разумный поступок».
Сэм вернулся в постель и накрылся одеялом, с облегчением отметив, что Дин последовал его примеру и начал раздеваться.
Сэм не был дураком и прекрасно понимал: за каждым вот таким диновым приступом откровенности скрываются куда более сильные переживания и глубокие раны. И докопаться до них – почти нереально. Так же, как и научить Дина объективно оценивать себя и окружающих, а не с позиции непроходящего чувства вины, которое Дин испытывал, каждый раз, когда они не могли кого-то спасти, не говоря уже об отце и проклятой сделке. О нет… Хорошо, если Дин лет через десять сможет этому научиться. Хотя, вряд ли, конечно. Зачем себя обманывать? Слишком глубоко это укоренилось в характере Дины, чтобы совсем исчезнуть когда бы то ни было. И Сэм мог делать только одно: быть рядом и надеяться, что его присутствие хоть как-то помогает брату. И повторять при каждом удобном случае «ты сильный», «ты мне нужен», «ты справишься», «я люблю тебя».
С этой мыслью Сэм заснул, ещё не зная, что очень скоро он станет единственным человеком, способным спасти Дина от демона и от куда более страшного зла – самого себя.