Часть 7

This old familiar craving
I've been here before, this way of behaving
Don't know who the hell I'm saving anymore
Let it pass, let it go, let it leave
From the deepest place, I grieve
This time I believe

And I let go
I can't let go of it
Though it takes all the strength in me
And all the world can see
I'm losing such a central part of me
I can't let go of it
You know I mean it
You know that I mean it
I recognize how much I've lost
But I cannot face the cost
'cause I love to be loved
"Love to be Loved" by Peter Gabriel

Призрак.

Любимое плечо ныло, как всегда. Он потер его машинально, размышляя, поможет ли бальзам с арникой. Но в основном он думал о призраке. Печаль и гнев в ее голосе: Они забрали меня в темноту.

Интересно, что бы это значило? И почему у него чувство, что он догадывается?

- Дин, - сказал Сэм, и он опустил глаза. – Я должен сказать тебе кое-что, и хочу… чтобы ты молча выслушал до конца.
- Хорошо, - ответил Дин, садясь на кровать и вцепляясь в край матраса. Ну, вот и приехали. Сейчас Сэм скажет: Ничего не выходит, старик. Прости, но теперь каждый пойдет своей дорогой. Я больше не могу присматривать за тобой. Ты чокнутый и ты… не Дин. Он посмотрел на ноги. Носки явно штопали. Он пошевелил большим пальцем ноги, там, где красная нитка переплелась с белой тканью. Что ж, этого он и ожидал. – Валяй, говори.
- Прости меня, - сказал Сэм. Дин резко вскинул голову, застыв на месте, словно примерз задом к матрасу. – Прости, что я так долго искал тебя. Прости, что опоздал.
- Ты же думал, что я умер, - напомнил Дин, но Сэм упрямо покачал головой. – И ты пришел как раз вовремя.
- Да, но… я действовал недостаточно быстро. У меня все эти супервозможности, я спас стольких людей, но не смог спасти собственного брата. Я не смог защитить тебя от этих уродов, - он посмотрел на Дина сквозь спутанную челку… такой юный и несчастный. – Я… когда мне сказали, что ты погиб, я просто… сломался. Целыми днями только и делал, что валялся в мотеле на кровати. Ничего не ел. Не спал, потому что боялся кошмаров. Я боялся, что…- Сэм сжал кулаки, так что кожа на костяшках натянулась, готовая лопнуть. Он сунул руки между колен. – Просто боялся.
- Сэм… - Дин не знал, что сказать. И он никогда не умел подбирать слова. – Ты нашел меня.
- О чем ты?
- Ты считал меня мертвым, но… все равно искал. Ты нашел меня, пробрался в лечебницу и вытащил оттуда. Вот что важно.

Но Сэм снова энергично махнул вихрами, упорно настаивая на своем.

- Сэм, - он застрял где-то между желанием как следует вмазать парню и желанием сделать…с ним что-то другое, доказать ему, что с ним все отлично. Что выбраться, вырваться оттуда – уже достаточно. И он знал: Сэм хотел его. Или… Сэм хотел Дина? Это было одно и то же, и одновременно - нет. И Дин не знал, как преодолеть эту пропасть.

Он не помнил. Он не помнил Сэма, ну, не совсем, но это не помогло бы считать ситуацию нормальной… И он устал, так устал, пусть он не помнил Сэма, зато Сэм помнил его и, быть может, этого достаточно? Признаться себе, что этого достаточно? Отлить себя по форме, ожидающей с готовностью в мозгу Сэма и позволить ей поддерживать себя. Пока он не вернет память. Или до тех пор, пока еще есть на это время.

Дин оставил свою кровать и встал в пространстве между разведенными ногами Сэма. Тот поднял лицо к нему и отклонился немного назад, освобождая Дину место. Он выглядел уставшим – изнуренным – но в тоже время успокоившимся. Дин прикоснулся к коже Сэма, которая была такой теплой, как он и предполагал. Большими пальцами он легко обвел скулы и с вопросом – или может быть с опаской – заглянул ему в глаза. Я – не он. Я не могу быть им. Взмахнув темными ресницами, Сэм закрыл глаза, потом снова открыл их, не дрогнув. Между ладонями Дина он едва заметно кивнул, и Дин почувствовал волнение в паху, горячее и сладкое.

Получив разрешение, Дин склонился над приоткрытым, готовым встретить его ртом. Сэм легко провел по бедрам Дина вверх, скользя под майку, обвивая его талию своими большими руками, такими большими, что ладони могли практически обхватить ее.

Пальцы Сэма, описав круг, прошлись по плоскому животу Дина, заставляя мышцы подрагивать. Дин вдохнул, и Сэм еще сильнее открылся навстречу его поцелую, Сэм целовал так, как будто хотел поглотить Дина или раствориться в нем. Звуки, издаваемые им, прошли все ступени от м-м-м до боже-как-классно, и когда руки Сэма оставили его, чтобы схватиться за ремень, Дин качнулся без поддержки. Он запустил пальцы в мягкие длинные волосы Сэма, так, как хотел это сделать почти с самой первой их встречи, накрывая ладонями затылок.

Сэм улыбнулся сквозь поцелуй; Дин понял, что улыбается в ответ, и Сэм потянул его вниз, так, что Дину пришлось опуститься на колени на матрас, чтобы не упасть. Поцелуй прервался. Сэм робко и медленно расстегнул джинсы Дина и, запустив пальцы за пояс, захватив резинку его боксеров, стащил их с бедер вместе с джинсами. Дин сорвал с себя майку через голову, зашвыривая ее куда-то позади себя перед тем, как снова вернуться к губам Сэма, посасывать, покусывать, переплетая языки. Одна рука Сэма ритмично сжимала заднюю поверхность его бедра, в то время как пальцы второй щипали сосок, сдавливая до боли, Дин даже не задумывался,  как ему этого не хватало, до тех пор, пока Сэм не сделал этого, вынудив тихо, но страстно застонать ему в рот.

Сэм слегка отклонился назад.

- Моя… моя спина, - сказал он, глядя Дину в лицо со смущением и робостью, - просто… проведи руками вниз по спине, вдоль позвоночника… - Сэм с шумом вдохнул и закрыл глаза, когда Дин сделал то, о чем он просил. Он запрокинул голову, всем телом резко выгнулся вперед. Дин почувствовал пробежавший по телу Сэма трепет от его прикосновения. Сэм тихо всхлипнул в самое ухо Дина. Тот сгреб в кулак тонкий хлопок майки Сэма. Его член стал влажным, едва заметно касаясь Сэма при каждом инстинктивном толчке бедрами. – Боже…Господи, вот так…

- На тебе слишком много надето, - пробормотал в ответ Дин, захватывая край футболки Сэма и задирая ее вверх, заодно проводя пальцами по покрывшейся гусиной кожей спине. Ему понравился этот трюк. Очень. Почти так же, как нравилось видеть Сэма обнаженным. Сэм наклонил голову, чтобы Дин мог стянуть с него майку, и затем привычным движением скользнул рукой между ног, обхватывая и лаская его яички, и Дин почувствовал, как ослабли колени, напряглись мышцы живота. Два длинных пальца дразнили основание члена, возбуждая еще больше, хотя Дину казалось, что возбуждение и так достигло невозможных пределов. – Сэм…

Это странно. Все это странно: ощущение, что он  едва знает Сэма, ощущение неловкости, будто не в своей тарелке. И в то же  время сознание, что его тело играет по неведомым правилам легко и беззаботно; смутная, абсолютно безумная, проглядывающая сквозь все сомнения, догадка, что Сэм проделывал все это с ним – или с этим телом, во всяком случае – и раньше. Сэм покусывал кожу, поднимаясь выше по плечу и шее к месту за ухом, и другая рука, не занятая членом, обхватила талию, заставляя опуститься на матрас, пока Сэм, откинувшись на спину, не оказался под ним. 

Пришлось немного побороться с джинсами и боксерами Дина, чтобы избавиться от них и снять с Сэма оставшуюся одежду. Во рту у Дина пересохло, когда он увидел голого Сэма, увидел силу желания в его полуприкрытых глазах и подрагивающем налившемся члене. Из-за него Сэм так возбужден и тверд, головка влажная… Дин провел ладонью по нему, не с вожделением, скорее заворожено, но Сэм вскинулся вверх даже от этого легкого касания, он накрыл своей рукой руку Дина, заставляя обхватить член и ласкать его.

- Хочу тебя, - низко прорычал Сэм, - Как я хочу тебя, Дин. Мне так тебя не хватало.

Дин замер.

Сэм тут же заметил это, отпуская ладонь Дина и садясь. Его рука неловко зависла над плечом, словно он хотел коснуться его, но не был уверен, может ли, должен ли. На мгновение, не обращая внимания на протесты возбужденного, но не вовремя позабытого члена, Дин засомневался.

- Я…вот дерьмо, прости, Дин. Просто я…

Дин мотнул головой. Наверное, тут сложно разобраться – это и так до смешного запутано – но ему уже надоело. Он устал от путаницы. Да, это странно и, возможно, это настоящее гребаное извращение и все такое, но это еще и по-настоящему заводило, и было чертовски приятно быть обласканным кем-то, кто только и хочет доставить тебе удовольствие. Так что…к чертям сложности. Запутаться он всегда успеет.

- Все нормально, - произнес он и потянулся к члену Сэма снова, увереннее в этот раз.

Рука Сэма сжала его запястье, и взгляд Сэма нашел его. И тогда, очевидно, успокоившись тем, что увидел, Сэм продолжил.

- Я не знаю, что тебе нравится, - сказал Дин. Оказалось, что произнести это труднее, чем он думал – а он и так подозревал, что будет нелегко – горло будто сжалось от чувства выбивающей из колеи беспомощности, от невозможно вспомнить, должен вспомнить, почему не могу?

Сэм улыбнулся, и это была не сочувственная или виноватая улыбка, или какая-то другая, эта счастливая усмешка позволила Дину расслабить плечи и приподнять уголки собственных губ в ответ. Его члену, видимо, все это нравилось, судя по тому, как он тыкался в его живот, не получая достаточного внимания. А может, ему просто нравилось снова стоять и быть в деле? Дину подумалось, что он этому вообще-то тоже рад.

- Господи, Дин, посмотри на меня, - ответил Сэм.- Делай все, что только пожелаешь…

Ладонь Дина непроизвольно сжалась, большим пальцем лаская головку члена Сэма. Тот же, запрокинув голову, тихо и с надрывом застонал. Его рука, сдавив, накрыла предплечье брата. – Я просто хочу твоих…твоих рук на мне.

Дин прижался к Сэму,  снова раздвигая языком его губы, погружаясь глубже в его рот, пока Сэм устраивался удобнее, чтобы скрепить их губы вместе. Сэм закинул ногу на его бедро, и его рука обхватила шею Дина с такой силой, что могли остаться синяки, пальцы вжались в его спину,  притягивая ближе и ближе. И Дин ничего не имел против такого плана действий.

- Сэм, - бормотал Дин, прижимаясь к этой горячей, гладкой коже, испещренной крохотными родинками почти так же, как его собственная кожа усыпана веснушками. – Сэмми…

В этот раз он произнес правильно: он был уверен еще до того, как Сэм ахнул и жестко толкнулся в сложенную трубочкой ладонь Дина. Его рука не торопясь сползла вниз по изгибу ягодиц Дина, скользнула между ними, проведя пальцем так, что холодно-горячее электричество пронеслось по каждому имеющемуся у Дина нервному окончанию.

- Я хочу трахнуть тебя, - шепнул Сэм, лизнув языком впадинку над верхней губой Дина перед тем как укусить по-лисьи острыми зубами. – Черт, Дин…Можно? У нас получится?

Кончик его пальца скользнул внутрь, совсем неглубоко, осторожно и медленно, и это было странно, гораздо необычнее, чем целоваться и обжиматься с другим парнем, с парнем, который, возможно, твой брат, но наистраннейшим из всего этого и в тоже время совершенно неудивительным было то, что ощущение оказалось знакомым и привычным. А еще потрясающим.

Твои близкие волнуются о тебе, Дин. О твоих… наклонностях. Здесь у нас подходящие время, и место, и способы, чтобы… мы научим вести себя как следует.

Заткнись. Заткнись, ты меня не знаешь, ты только все испортишь.

- Да, - ответил он, не решаясь, что выбрать: уйти от вторгнувшегося в него пальца или толкнуться навстречу ему. – Ладно. Давай.

Сказать да вышло гораздо легче, чем совершить то, на что он подписался. Какое-то время ушло на доставание флакона с маслом, на изменение их поз, на смазывание пальцев Сэма и напряженного негнущегося члена Дина.

Повернутый на бок, чувствуя себя неловко, как какой-то девственник, Дин слегка раздраженно и с нетерпением ожидал продолжения. Сэм склонился над ним, продвигаясь языком ему в рот, а пальцем кое-куда еще, умело лаская, заставив Дина смутиться от вырвавшегося у него тихого стона. Он выгнулся, насаживаясь на пронзающий его палец. О, черт… да…

- Подожди, - прошептал Сэм, его широкая ладонь накрыла ягодицы Дина. Он прикусил его за подбородок и за то по-настоящему хорошее местечко у него на шее, посасывал, пока там не потеплело и не запульсировало. Тихие всхлипы Дина превратились в стон. - Подожди. Дай мне сделать все как можно лучше для тебя, Дин, - он снова тронул пальцем внутри ту точку, и член Дина буквально изошел слезами, пока сам он пытался заставить полушария мозга производить хоть что-то похожее на мысли.

Они делали это… Занимались этим постоянно? Типа… каждый раз, когда хотели? Откуда у них вообще на остальное силы брались. И как он мог все это забыть?

- Сэм… - еле выдавил он, находясь на грани паники, потому что не был уверен, сколько еще он выдержит, хотя и подозревал, что Сэм ему покажет. Во всех мучительных подробностях. – Сэмми…

- Еще, - Сэм уткнулся носом Дину в затылок, его короткое рваное дыхание с хрипотцой между взмокшими от пота лопатками Дина. - Пожалуйста. Скажи еще раз.

Его пальцы скользили внутрь и наружу, уверенно двигаясь туда-сюда по-особому до тех пор, пока все тело Дина не стало изгибаться в том же ритме.

Все что угодно. Скажу все, что ты захочешь.

- Сэмми, - повторил он с этой заново открытой новой интонацией. Он выгнул спину, закидывая назад руку и запуская пальцы во влажный горячий клубок спутанных волос Сэма. - Сэмми, Господи, Сэмми, пожалуйста…

- Да, - голос Сэма стал ниже, таким, что дрожь прокатила по всему телу Дина, и со следующим поглаживающим движением в Дине оказался еще один палец, растягивая его шире. Сэм слегка толкнул коленом его бедро, двигая ноги вперед, сгибая так, чтобы он мог раскрыть его больше, трахать глубже. Зубы вернулись на шею и плечо Дина, но тут же кожа на мгновение успокаивалась под мягкими касаниями языка Сэма, затем вновь укусы. Похоже, завтра Дин будет носить отметины, оставленные Сэмом, как чертовы украшения и почему - Господи, почему - это так заводит? - Да. Дин. Боже. Дин. Дин.

И как вариации между Сэм, Сэмми и Сэмми, Дин слышал, как брат произносит его собственное имя, как никто другой. Это еще не воспоминание, но он знал - он знал - это принадлежит им и только им.

Дин отпустил голову Сэма и вместо этого вцепился в мускулистый бок, притягивая Сэма ближе к себе. Сэм содрогнулся и эту волну дрожи Дин чувствовал в своем собственном теле, они так плотно прижимались друг к другу.

- Давай, - нетерпеливо произнес он, преодолевая тонкий лед страха и входя в широкую, глубокую реку о-да-прямо-сейчас.
- Сейчас начну, - прошептал Сэм между укусами, - Боже, не могу больше. - Его пальцы медленно покинули тело Дина, и тот протестующе всхлипнул. – Ш-ш-ш. - Сэм лизнул влажным языком мочку его уха. Звук выдавливаемой из флакона смазки. Член Сэма прижался к нему, а его рука скользкая и влажная обхватила член Дина, уверенно и гладко заскользив от яичек до головки. Дин не мог справиться с этим: он выгнул спину, толкаясь бедрами, членом в эту тесную и знакомую хватку.
- Это то, что нравится тебе, - таким тягучим сексуальным голосом нашептывал Сэм, что Дин даже не обращал внимания на слова. Большой палец Сэма играл с отверстием на головке его члена, круговыми движениями, вытягивая, потом дразня уздечку, вену с другой стороны. Потом возвращался к головке. Дину казалось, что вся его сущность концентрируется там, где находился в тот момент большой палец Сэма, не делающий больше ничего, кроме этого касания, такого интенсивного, такого страстного, знающего все, что заставляло Дина сжиматься и всхлипывать.  - Тебе нравится, когда я вот так тебя ласкаю, так к тебе прикасаюсь. Когда я делаю это…                      

Дин уперся пяткой в голень Сэма, с силой впился пальцами руки в его бедро. Он никогда не позволял ни одному живому существу слышать те звуки, что срывались сейчас с его губ. Господи Боже. Сэм – гений. Подлинный гений.

Сэм немного изогнулся, и Дин почувствовал головку члена, входящую в его тело. Дин хотел раскрыться и вобрать Сэма в себя: это было единственным, о чем он мог думать, помимо этого сводящего с ума, дразнящего гладкого скольжения руки Сэма на нем и грудного шепота в его ухе, повествующего Дину о том, что он любит и как.

И он не ошибался. Что бы Сэм ни делал – каждый шепот, каждое прикосновение – все это подталкивало Дина ближе к краю, заставляло распаляться еще сильнее, и он думал, что в конце от него, наверное, не останется ничего кроме кучки пепла на прожженных простынях.

Затем Сэм проговорил:
- Будет больно. Дыши со мной, - и его кулак задвигался быстрее, он снова изогнулся и толкнулся в Дина.

О, Боже. Боже. Это и правда больно, но рука Сэма на его члене отвлекала, и Дин метался вперед-назад между наслаждением и болью, болью и наслаждением, до тех пор, пока перестал отличать одно от другого, и он не был уверен, чего хотел больше. И Сэм, скользящий, проникающий внутри него так глубоко, что он чувствовал его яички на своих ягодицах.

- Сэм…Сэмми…
- Я знаю, - Сэм трепетал, замерев в нем, давая Дину привыкнуть к ощущению о-боже-так-много и о-боже-это-слишком. Он просунул руку под Дина и, обхватив поперек груди, прижал к себе. Он замедлил движение на его члене, чтобы взяться за яички, перекатывая их между пальцами. Дин откинул голову назад, на его плечо. – Я знаю, Дин. Просто… Доверься мне…У нас все будет хорошо, снова. Я обещаю.

Дин только мотнул головой, будучи не в состоянии ответить вразумительно. И так уже хорошо. Он дернулся назад, чувствуя, что Сэм погрузился еще немного глубже, и они застонали в некоем подобии тандема. Сэм понял намек, он качнул бедрами. Его колено снова двинуло ногу Дина, вынуждая почти перевернуться на живот. При смене позиции головка члена Сэма уперлась в ту самую точку, которой он касался ранее, и Дин вскрикнул, зарываясь лицом в покрывало и сжимая его в кулаках.

- Никто, - с нарастающим напряжением в голосе произнес Сэм. - Никто, кроме меня не был здесь, как сейчас, внутри тебя, вот так. Только я…

Только я…Дин затрясся и дернулся всем телом. Сэм продолжал скользить глубже, и было такое ощущение, что внутри него не осталось незаполненного Сэмом места.

- Дин, - простонал Сэм, надломлено, с дрожью в голосе, наполненном тем же выражением, что каждый раз замечал Дин, когда Сэм смотрел на него. – Господи, Дин, прости, я не могу…Не могу…

Его рука напряглась, впечатывая спину Дина себе в грудь, толчки стали чаще, тазовые кости ударялись о Дина, его член снова и снова возвращался в него, вызывая взрывную цепную реакцию тягуче-сладкого как густой сироп наслаждения.

Сэм кончил первый, громкий отчаянный вопль, и внезапный влажный жар внутри, делающий скольжения еще приятнее, так что не прошло и секунды, как Дин последовал за ним, содрогаясь и крича какую-то бессмыслицу вроде сейчас, да, сейчас.

Затем медленнее, еще медленнее. Вялые, легкие толчки, пока Сэм не стал мягким и не отвалился, и Дин вспомнил, как дышать. Рот Сэма скользил по его коже, нежно, только влажные прикосновения губ и языка. Его руки окружали Дина, не оставляя между ними пространства, просто сплетение костей и мышц, и это так тепло, и уютно, и хорошо. Дин дышал, прикрыв глаза, думая лишь о данном мгновении.

- Спасибо, - прошептал Сэм, почти за гранью слышимости. Его пальцы поглаживали грудь Дина, прямо над сердцем.

Дин попытался кивнуть в ответ, но так и не узнал, сделал ли это, сон принял его в свои объятия, такие же теплые, как руки Сэма.

***

Часть 8

What if I was good to you?
What if you were good to me?
What if I could hold you till I feel you move inside of me?
What if it was paradise?
What if we were symphonies?
What if I gave all my life to find some way to stand beside you?

I don't wanna be lonely no more
I don't wanna have to pay for this
I don't want to know the lover at my door
Is just another heartache on my list

I don't wanna be angry no more
You know I could never stand for this
So when you tell me that you love me know for sure
I don't want to be lonely anymore

"Lonely No More" by Rob Thomas

Ты им не нужен. Скорее, они нужны тебе.

Голоса, голоса, Дин… ты же понимаешь, что они ненастоящие. Твои родители любят тебя, хотят, чтобы ты поправился и вернулся домой. Разве ты не хочешь домой? Тогда заканчивай со своими фантазиями о призраках и демонах, Дин. Ты сам должен пожелать выздороветь. Оставь свои галлюцинации. Родители хотят любить и заботиться о тебе, но как им сделать это, если ты ранишь их сердца.

От тебя так и несет этим желанием. Отвратительно. Собственный брат.

Чем дольше ты будешь прислушиваться к голосам, тем больше будет их власть над тобой, Дин. О, милый, разве ты не видишь? Ты не… как ты это называешь? Ах, да. Охотник. Ты просто несчастный мальчик, запутавшийся в своих иллюзиях.

Я урод. Рано или поздно все покинут меня.

Дин вздрогнул и открыл глаза в темноту. Сэм теснее прижался к нему во сне. Дин не шевелился, прислушиваясь к шарикам и роликам в голове, сопоставляя, что, где и как связывало реальность и его сон. По телу разливалась тупая приглушенная боль, но он смутно припоминал, что это нытье - последствия только что случившегося секса, и ничего неприятного в этом нет. Хотя Дин постепенно приходил в себя, он все еще нечетко представлял, как оказался в кольце рук этого парня, называвшего его своим братом. И совсем не в том смысле эй, чувак, здорОво. Он не знал, что думать обо всем происшедшем, что за чувства откликаются внутри. Конечно, тело признавало, что это прекрасно, но в остальном…

Дерьмо. И снова эти слова – сложно объяснить.

Теперь он знал, что Валери врала ему. Одной проблемой меньше, это принесло облегчение. Теперь он знал, что не сумасшедший, что не заслуживал даже малой части того, что с ним творили в лечебнице. Что гнев и злоба, бурлящие в нем все это время, были оправданы.

Но даже это не помогало, когда приходилось заставлять себя верить.

Потому что это безумие – трахать собственного брата. Охота на призраков, демонов и прочую нечисть, которую невозможно представить, и которая дотошно описана в чертовом дневнике. И часть его собственной рукой. Вся эта безнадежная страсть и желание, светящиеся в глазах Сэма, когда тот смотрит на старшего брата, его знания каждого сантиметра тела Дина, умение вызвать дрожь и спутать мысли в голове малейшим прикосновением. Эти глупые, милые, пугающие истории из их так называемого прошлого. Дин догадывался, что Сэм рассказал далеко не все.

Следы на песке. У них словно не было истории после 2001 года, и только кусочки воспоминаний до этого. Сэм упоминал мать и отца, но Дин не знал, живы ли они, где находятся, почему голос брата наполнялся болью, когда он упоминал родителях. Может быть, они разбились на машине? Или авиакатастрофа? Может, Мэри оставила Джона, когда он решил сделать из детей идеальных солдат? Или родители узнали, чем занимаются их сыновья (с двенадцати и шестнадцати лет, Господи Иисусе) и отвернулись от них, окончательно разочарованные?

Он ничего не знал.

Почему Сэм не хочет говорить о том, что случилось раньше? Как будто существовало настоящее: их работа, лечебница, Рябиновая Роща – и прошлое: обучение охоте, тайный секс в мотелях, в поле, на заднем сидении Импалы.

- Дин, - полусонно, хрипло пробормотал Сэм прямо в ухо, и Дин чуть не подпрыгнул от неожиданности.
- Что?
- Хватит думать, старик. Подумаем позже, завтра утром, - он сухо прикоснулся губами к шее Дина, пальцы легко обвели вокруг пупка. – Мы с тобой просто здесь и сейчас, - странно, но горло Дина болезненно сжалось, когда Сэм сонно вздохнул, крепче прижимаясь ему, носом уткнувшись в затылок. -  А сейчас спи.

Шепот Сэма нельзя было назвать приказом, но тело Дина именно так восприняло слова младшего брата.

***

Когда Дин снова проснулся, Сэм, к счастью, уже встал. Он пах мылом и свежей водой, Дин чувствовал его влажные волосы там, где они касались лица. Рука Сэма приобнимала его внизу, большой палец рассеянно скользил вверх и вниз по длине пробуждающегося члена.

Дин вздохнул не совсем уверенно, и в ту же минуту зубы Сэма влажно коснулись его уха, язык тронул мочку. Это был еще один спусковой крючок, о котором Дин даже не подозревал, пока Сэм до него не добрался, заставляя его с шумом выдохнуть и прильнуть спиной к Сэму, натыкаясь на его поджидающую эрекцию. Голова Дина пошла кругом, неудивительно, вся кровь решила сосредоточиться гораздо южнее мозга.

- Дин… - в тоне слышалась неуверенность, никак не вязавшаяся с коварством и умением блуждающих по телу брата рук.

Хватит думать. Подумаем позже.

Интересно, что его дружок голосовал против, хотя сам Дин проголосовал за. И нечего тут сложности нагромождать.

- Ну, - откликнулся он грубовато, уже в предвкушении.

Одна мысль пришла ему в голову. Он развернулся лицом к Сэму и встретился с его влажным, горящим желанием взглядом. Дин не хотел размышлять об этом слишком долго: ощущение все еще было неуютным и странным, поэтому он, не колеблясь, склонился вперед, захватил зубами нижнюю губу Сэма. Его пальцы легко скользили вверх по внутренней поверхности разведенных бедер, сначала лаская мягкие яички, а потом его член, уже далеко не мягкий.

Сэм издал звук, тихий и призывный, сокращая и без того маленькое расстояние, делая их еще ближе друг к другу. Другая рука Дина скользнула под Сэма, исследуя точеные и четкие изгибы его позвоночника. Еще один стон, громче в этот раз, это подействовало на член Дина, и в его руке член Сэма дернулся почти неистово, еще больше наливаясь.

Дин отпустил губу Сэма и толкнул его на кровать, не давая себе времени раздумывать ни о чем другом, кроме первобытного: Сегодня я веду. Ладонь соскользнула с дорожки волос на нежную, с просвечивающими венами, кожу его бедра, он сжал член сильнее и взял Сэма в рот.

- Дин, чт…О, о, Боже! – рука Сэма сдавила его плечо, кончики пальцев впечатались в кость.

Головка члена Сэма ударялась о небо Дина, языком он двигался по  нижней стороне. Сэм дернулся, и Дин быстро отпрянул – в горле что-то, протестуя, сжалось.

- Господи, - извиняющимся тоном сказал Сэм. – Прости, Дин, черт, прости меня…Я просто от неожиданности…

Дин потянулся и приложил пальцы к губам Сэма, вынуждая замолчать. Дин сосал и покусывал головку, твердую и упругую одновременно, с горько-соленым вкусом капелек смазки на языке. Сэм откинул голову назад, выгнув грудь, его бедра дико дрожали от усилий не толкнуться опять вверх, в рот Дина. Его крик был диким, почти исполненным боли; руки сгребали в кулак простыни по бокам.

И это не воспоминание на самом деле. Не совсем. Не было никакого голоса, твердящего  ему, что Сэму нравится, как Сэм раскладывал по полочкам предпочтения Дина ему на ухо прошлой ночью. Назовете это мышечной памятью? Может быть. Рефлексом тела. Как только Дин перестал думать чертовски много и просто открыл рот и глотку и продолжил, тело последовало, посасывая, вылизывая, аккуратно царапая зубами в таких местах, что Сэм всхлипывал и умолял, вертя бедрами под сдерживающими руками Дина.

- Пожалуйста…пожалуйста, Дин. Я не…- Дин склонил голову и вобрал Сэма целиком, до основания, в горле дрогнуло, стараясь удержать и оставаться спокойным. Сэм мотал головой, его почти высохшие после душа волосы вновь слиплись от пота, запах разгоряченного тела перекрыл тонкий аромат мыла. – Не так. Я хочу…черт, позволь мне…Дин, пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе.

Он потянулся к Дину, но тот остановил его, пропуская свои пальцы сквозь длинные пальцы Сэма, прижимая его руки к матрасу. Так было сложнее сдерживать беспомощные толчки бедер Сэма, пытающегося протолкнуться глубже в рот Дина и в его горло. Хотя он и не помнил, как брать его, тело знало.

- Нет, - Сэм жалобно стонал, пытаясь высвободить свои руки. - Нет, пожалуйста. Не так, Дин…а!...Нет…Я только… Позволь коснуться тебя. Пожалуйста.

Дин не обращал внимания, чувствуя, как откликается тело Сэма, даже если его хозяин твердит нет. Рот Дина был наполнен смазкой, Сэм бился и вздрагивал при каждом легком прикосновении языка Дина. И это так знакомо, почти комфортно, даже несмотря неуверенный протест в голосе Сэма. Он чувствовал, что почти на пороге чего-то большего, чем просто оргазм, большего, чем просто воспоминание – чего-то важного.

Неожиданно Сэм выпрямил ноги, извернулся, резко высвобождаясь изо рта Дина, так что тот закашлялся, задохнувшись. Дин откинулся назад, пораженный и слегка раздосадованный.

- Какого черта, старик?

Он, не понимая, уставился на Сэма, тот тяжело дышал, широко распахнув глаза.

- Сэм? – Дин пригляделся к нему.

 Он положил руку ему на колено, Сэм вздрогнул, но не убрал ногу. Вдруг он резко наклонился, схватил Дина и швырнул на матрас, так, что у того перехватило дух. Он подтянул его вниз, пересчитывая кости о выступающие пружины.

Дин не знал, что брат увидел в его глазах, но после нескольких секунд пристального и неуютного разглядывания выражение лица Сэма смягчилось, он разжал пальцы и ослабил давление колен на бедра Дина. Тогда Дин отпихнул Сэма, выскальзывая из-под него.

- Ничего не выходит, - произнес Дин, удивляясь, как чертовски спокойно прозвучали его слова.

Сэм нахмурился, меж бровей залегла маленькая складка.

- Прости меня… Я не хотел… - он хлопнул Дина по бедру.

Дин покачал головой.

- Нет, ты не понял. Ты и я. Это не срабатывает.

- Слушай, - Сэм уселся на пятки. – Знаю… - Он запустил пятерню в волосы. – Я немного нервничал…

Дин скептически фыркнул.

Сэм отвел глаза.

- Ну, ладно, я слишком нервничал. Но ты не понимаешь…
- Да, не понимаю, - согласился Дин. – В том и проблема. Я – не он, старик. То есть… может, я и был Дином. Но теперь его нет. А ты смотришь на меня и продолжаешь видеть того Дина. Ты ждешь, что я превращусь в Дина. Но я не могу так. И…ничего не выйдет.
- Дин, ты все вспомнишь.

Сэм выглядел таким юным, чертовски юным, и Дин вспомнил, что ему полагается быть старшим, что Сэм всегда опирался на него, а не наоборот.

- Я не знаю наверняка. И ты не знаешь. Я лишь знаю то, что я и кто я сейчас. И я совершенно не помню тебя, - его подбородок заныл, он чувствовал, как распухли разбитые губы. – Не знал, что нужно держаться от тебя подальше, а то ты челюсть сломаешь, если вдруг что взбредет в голову.
- Дин…
- Нет, старик, - Дин оборвал его. – Я понимаю, что иногда в моей голове туман, но с каких пор тебе не нравится, что твой член сосут?
- Мне нравится, - запротестовал Сэм.
- Ну, знаешь, а моя челюсть утверждает обратное.
- Ты держал меня, - тихо ответил Сэм, отвернувшись.
- Я… - Черт, с этим трудно было не согласиться. Вроде бы подходящее оправдание, но не подходящий ответ. – Вообще-то, твой член был у меня во рту, к твоему сведению, - повторил он, если только повторение очевидного поможет признать это очевидное. – Что ты себе вообразил? Что я хочу обидеть тебя?
- Нет! Это… сложно объяснить.
- Меня уже тошнит от этих слов, к гребаной чертовой матери! – Дин развернулся и пихнул ногой кровать, потом принялся собирать разбросанную по полу со вчерашнего дня одежду.
- Дин… - Сэм поправил кровать, стоял, не зная, куда деть руки. – Что? Погоди… куда ты собрался?
- В Рябиновую Рощу, - ответил он, к собственному удивлению.
- Сейчас?
- Нет, не сейчас, - Дин буркнул раздраженно, вступая в штанины джинсов. Хотя и взбешенный, он все же аккуратно застегнул молнию. – Сейчас я хочу убраться куда угодно, лишь бы отсюда подальше.
- Дин, прости, прости меня. Я не знаю, что еще тебе сказать…
- Почему бы не начать с правды? – выпалил Дин. – Почему ты так испугался меня, хотя единственное, что я желал – доставить тебе удовольствие. Почему бы не рассказать о том, что произошло между 2001 и нынешним временем. И если ты еще раз произнесешь это сложно, клянусь, Сэм, я тебе врежу.

Дин знал, что лучше уйти. Он хотел сбежать отсюда, желание уйти и больше никогда сюда не возвращаться билось в нем сердечным ритмом. Сэм пугал его. Не только странные белые пятна, всплывающие при каждом их диалоге, или умение двигать предметы, вызывать призраков одной силой мысли. Это он не принимал в расчет… хотя следовало.

Еще эта странная тяга, она не оставляла его, толкала на новые вопросы, хотя он не был уверен, желал ли получить ответы. Потому что ему даже не нужно было вспоминать Сэма, чтобы знать, что он нуждается в нем, хочет его. И все это на фоне огромного клубка необъяснимого, и Дин боялся, что утонет в нем, если даст увлечь себя, вспомнит слишком многое. Должна быть веская причина забыть Все. Он помнил довольно многое, но почему он забыл именно охоту? Забыл Сэма.

- Я расскажу тебе, - голос Сэма спокоен, но глаза выдают волнение. – Расскажу все, что захочешь, только… не уходи, ладно? Не бросай…

Дин явно ожидал услышать меня в конце фразы. Не бросай меня. Интересно, что он такого сделал Сэму, откуда столько страха в его взгляде?

- Ты держал меня, - сказал он бесцветным голосом. – И не давал коснуться тебя, - он сидел на кровати, потирая рукой бедро, наблюдая, как волосы сворачиваются и сминаются. – Ты и раньше так поступал. Тогда еще. Это… - он вздохнул. – Это… несложно.
- Ты же говорил, я никогда не причинял тебе боль, - Дин облокотился на комод, впившись пальцами в дерево. Он не считал мудрым решением находиться сейчас рядом с Сэмом.
- Нет, не причинял, - согласился Сэм. – Физически. Просто… Для тебя это было работой, старик. Как исполнение обязанностей. Но на самом деле все было не так, и мы с тобой знали это. Но ты упорно представлял картину подобным образом. Так ты заставлял себя думать. О том, что делаешь со мной.
- Не понимаю.

Сэм не смотрел Дину в глаза. Но рассказал все. О каждом осколке их жизни. Грязь. Столько грязи и обид, боли, причиненной друг другу, самим себе.
Матери нет, убита. Отца тоже нет, убит тем же демоном. Сэм уехал. Оставил его. И Джесс…

Он даже Сэма не помнит, что уж тут о Джесс говорить. И не так уж обидно было узнать, что у Сэма был кто-то еще, и Сэм любил ее. Собирался жениться. Тем более о чем теперь говорить, когда Сэм снова с ним. Желающий его, любящий его. И когда потребовалось, Сэм оставил Джесс, пошел вслед за старшим братом. Пусть он опустошен сейчас, как белый лист бумаги, Сэм все еще рядом.

Но все это чушь. Вся эта психология.

Правда бьет в голову как удар футболиста по мячу, неожиданно и резко.

- Мне нужно выйти, - сказал Дин, когда Сэм наконец выдохнул, завершая монолог, охрипший, с дрожащим голосом. Он оттолкнулся от комода, отрывая вжавшиеся в дерево пальцы.
- Дин! - Сэм в тревоге подскочил,  но Дин лишь махнул на него рукой.
- Да не ухожу я никуда, - он провел ладонью по отрастающим волосам. – Просто… хочу подышать свежим воздухом. Понимаешь?

Сэм сглотнул комок в горле, на лице его по-прежнему читался панический страх, однако он кивнул.

- Понимаю.

***

Дин смахнул снег с крыльца и уселся на холодные мокрые ступени. Зад тут же окоченел, хотел бы он, чтобы то же произошло с его мозгами. Сэм столько поведал за последние дни, а он не мыслитель. И ему не нужно было возвращать память, чтобы понять это.

Невыносимо постоянно думать о Сэме. Это слишком ново, это просто слишком для него. Желание и страх резанули его слишком глубоко, оставив истекающего кровью, растерянного. Он столького не помнит, столько вещей не сходится.

Дин достал из кармана куртки фотографии, развернул их, как карты, в руке. Это Сэма, из его сумки. Одна из последних, снята на полароид. Тут Дин достаточно взрослый, похожий на себя. Джинсы и майки перемазаны, хохочут как идиоты.

Это было в Мексике. Ты здорово надрался… да и я тоже. Когда они щелкнули нас. Нам тогда буквально крыши снесло. Мы были… - Сэм покачал головой и умолк, Дин потормошил его за плечо, чтобы он продолжил. - Счастливы… просто счастливы, старик.

Счастливые моменты ему вспоминались бы с большим желанием. Может, он был  счастлив? Если бы Валери не вырезала это электрошоком из его мозга.

Вот и ответ на вопрос Сэма: Куда ты идешь?

Не важно, брат ли ему Сэм, и вообще Сэм он или нет на самом деле – хотя он верил парню – и как он в этом замешан. О Сэме и своей проблеме он позаботится позже. Вопрос в том, что Валери проделала это не только с ним.

 Он подумал о психиатрической лечебнице, наполненной вопящими, потерянными сломленными и сумасшедшими. Подумал о таких же, как у него изодранных в кровь запястьях, пытающихся вырваться из сковывающих ремней. О бритых головах, покрытых ожогами от электродов. Он рассматривал свои еще не сошедшие синяки на сгибах локтей, куда они вливали странную смесь ужаса, боли и удовольствия, заставляя его забыть собственного брата. Забыть себя.

И разве только его одного?

Валери продолжает изготавливать зомби вроде него, выдергивая нерв за нервом. Пока ее кто-нибудь не остановит.

***

Продолжение читайте здесь