Продолжение. Начало в Часть 1, Часть 2

Дин был в этом уверен.

Откуда появились все эти черные облака? Почему воздух такой горячий, что больно дышать?

И, самое главное: почему он лежал на спине, распростершись на дороге и уставившись в небо?

Он моргнул, отмечая тот факт, что он, по крайней мере, все еще дышал. Даже если это причиняло боль. А сердце билось. Что, как он знал по своему опыту, было весьма обнадеживающе.

Он попытался пошевельнуться, но не смог и поморщился, когда левое плечо пронзила боль, отдаваясь в руке и левой ноге, как будто крича ему, Еще раз шевельнешься и ты труп!

Пожалуй, движение было не самой лучшей идеей.

Он решил ограничиться разглядыванием черных облачков и вдыханием едкого раскаленного воздуха, как вдруг понял, что смотрит не на облака.

Он смотрел на дым.

Густой, черный, пропахший бензином дым.

Была машина, слетевшая в канаву.

И парень с зажигалкой.

И Сэм.

Сэм.

Сэм!

 - Сэм! – Дин выкрикнул имя так громко, что горло, и так уже воспаленное, разъеденное дымом, который он вдохнул, полыхнуло болью с новой силой. – Сэм! – крикнул он снова, с диким видом озираясь вокруг, пока не осознал, что что-то тяжелое лежало на нем, придавив левый бок, и что его правая рука стискивала с невероятной силой чье-то запястье.

 - Сэмми?

Дин смог приподнять голову от силы на дюйм, и облегчение окатило его волной, когда он понял, что тело, мертвым грузом придавившее его к асфальту, на самом деле не было … мертвым.

 - Сэм?

Раскаленный асфальт обжигал его спину, и он даже со своего места ощущал жар от горящего внедорожника. Взрывом его – Сэма, видимо, тоже – отбросило на дорогу беспорядочной кучей, причем Дин оказался наполовину придавлен долговязым телом своего брата.

По крайней мере, приземление Сэма было более мягким.

Он лежал в неудобном положении, и Дин не стал выбираться из-под него, боясь, что младший пострадал больше, чем казалось со стороны. Он попробовал чуть сдвинуться вправо, но задохнулся от боли, пронзившей его ногу.

 – Сукин… - прошипел он, переводя дыхание. – Ладно, Сэмми, тихий час подошел к концу, - проворчал он сквозь стиснутые зубы. – Пора с меня слезать.

 - Дин?

Голова Сэма чуть дернулась. Озадаченно оглядевшись мутным взглядом, он силился понять, почему мир сдвинулся со своей оси и все вокруг выглядело слегка горизонтальнее, чем обычно.

 - Пора вставать, Спящая Красавица! – Дину не удалось скрыть облегчение, накатившее при звуках голоса Сэма.

 - Что случилось? – спросил Сэм, настолько сбитый с толку, что не в состоянии спросить что-нибудь не такое очевидное.

 - Я вытащил тебя из взорвавшейся машины, придурок, - ответ Дина был столь же очевиден. Он попытался спихнуть с себя брата, и в этот раз это удалось ему немного лучше. Высвободив руку и плечо, он осторожно сел; все вокруг закружилось, когда его взгляд добрался до горящего внедорожника и черной фигуры, скорчившейся на переднем сиденье.

 - Адриан! – Сэм резко вздрогнул, как будто события последних минут вспомнились ему в ту же секунду, как Дин увидел тело. Дин поморщился, когда Сэм резко задвигался, поднимаясь на колени; но мир тут же закачался у него перед глазами.

Сэм на секунду прикрыл глаза, пытаясь сохранить равновесие; Дин схватил его за плечо, удерживая.

Сэм вдруг осознал, что его левая рука онемела до потери чувствительности. Он глянул на нее, потом повернул голову к брату.

 – Ты можешь уже отпустить меня, Дин, - спокойно сообщил он, чувствуя на своем запястье мертвую хватку Винчестера-старшего.

Дин вернул брату спокойный взгляд, прежде чем посмотреть на его запястье. В легком замешательстве он резко отпустил руку. Соображая, что зачастую лучшая защита – это нападение, он указал кивком головы на все еще горящий автомобиль и поинтересовался:

- Чувак, чем ты вообще думал?

Сэм болезненным рывком переместился в сидячее положение, плечом к плечу со своим братом посредине дороги.

 – Я не думал, - признал он наконец, глядя на горящий труп, еле видный сквозь густые клубы дыма, исходившие от машины. – Я вообще не думал.

Дин поднял бровь.

– Да что ты говоришь, - раздраженно фыркнул он. – Какого черта ты полез в машину, где была утечка газа и парень, размахивавший зажигалкой? Ах да, и не забудь про «мы в городе, кишащем маньяками-самоубийцами»!

Сэм взъерошил рукой свои и без того растрепанные волосы.

 – Признаю, это было довольно-таки тупо, – его тон приобрел задумчивость, пока Сэм разглядывал внедорожник. – Я думал, что смогу его спасти.

Дин положил руку на плечо брата, его голос смягчился. – Мы не можем спасти всех, Сэмми, - произнес он. – Кажется, когда-то ты сказал мне это.

 - Я мог его спасти, - отозвался Сэм, пряча глаза от тревожного взгляда брата. – Если бы… если бы не… - он резко оборвал фразу, сцепив руки на затылке и уткнувшись лбом в колени.

 - Ты снова слышал ребенка, верно?

При этих словах Сэм поднял взгляд, Дин смотрел прямо на него.

– Я думаю, он тоже его слышал, - сказал он, кивая на Адриана подбородком. – Он определенно что-то слышал…

 - Ну, положим, в данный момент я слышу только полицейские сирены, - сказал Дин, пытаясь не обращать внимания на слова Сэма. Шатаясь, он сумел подняться на ноги, ощущая себя восьмидесятилетним стариком, оставившим дома свою палку.

Он выпрямился, протянул Сэму руку, за которую тот ухватился почти бездумно, со стоном поднимаясь с асфальта. В голове его все еще проматывалась сцена взрыва, и он не сразу заметил, что Дин держался за него дольше, чем это было необходимо.

Он удивленно поглядел на старшего брата, и слова «Я в порядке» машинально сорвались у него с губ, за ними сразу последовали другие, чуть более уверенные, «И спасибо». Дин неотрывно смотрел на него, не говоря ни слова, и Сэм добавил:

 - За то, что спас мою задницу и все такое.

 - В который раз, - заметил Дин, и добавил: - Но ты подумай только, как скучно было бы жить, если бы моего младшего братца не старались вечно придушить или взорвать, или вселиться в него, верно?

 - О да, ты бы явно заскучал без меня, - сказал Сэм, рассеянно подстраиваясь под непринужденный тон брата, его взгляд упал на мелькающие синие огоньки, приближавшиеся по дороге.

Дин все еще задумчиво смотрел на него, на его лице отразилась боль. Да, ты прав, подумал он. И будь я проклят, если еще раз допущу такое…

***

 - Ай! – Дин прикусил язык, поток ругательств уже готов был вырваться наружу. Медицинский работник продезинфицировал ему порез над глазом, прежде чем наложить повязку.

Медсестра-мужик – это настоящее преступление против природы.

 - Не будь ребенком, - заметил ему Сэм с соседней кровати, разминая локоть; медсестра, очаровательная блондинка, уже заканчивала бинтовать ему ожог на правой руке.

 - А ты не будь такой занозой в заднице, - парировал Дин, хмуро покосившись на медбрата, который отошел чуть в сторону полюбоваться своей работой.

 - Выглядит просто чудесно, - сказал тот, ободряюще ему улыбаясь.

 - Многие признают это, - вставил Сэм, ехидно улыбаясь, за что получил еще один тяжелый взгляд от брата.

 - Даже шрама не останется, - добавил медбрат.

Дин подавил секундное желание выдать проверенную опытом реакцию в духе «цыпочки обожают шрамы», и кивнул в сторону младшего брата.

 – А что насчет вон того оболтуса? – спросил он. – Доживет он до следующего барбекю?

 - С ним все будет в порядке, - заверила его красотка-медсестра, не замечая, как Сэм скорчил недовольную гримасу. – Вам, парни, просто-таки везет.

Он посмотрел на посерьезневшего Дина, который на этот раз не стал отводить глаза.

– Да уж, - тихо согласился Сэм. – Чертовски везет.

***

 - Ты действительно думаешь, что это – гм – уместно? – осторожно спросил Сэм, заходя вслед за Дином в больничный лифт, отмечая, что старший брат слегка прихрамывает.

 - Сэмми, - отозвался Дин, нажимая на кнопку с номером 6. – Как часто нам везет на выживших, м? Кэйтлин Ньютон может оказаться нашей единственной зацепкой.

 - Возможно, - неохотно согласился младший брат, разглядывая висящий на стенке лифта план здания больницы. – Ты думаешь, нам даже разрешат с ней поговорить?

Дин пожал плечами.

– Кто сможет отказать двоим парням с чудом уцелевшими во взрыве бровями, а? – Он поднял свою неповрежденную бровь. – Та медсестричка была права: нам чертовски повезло, что мы все еще красавчики.

 - И к тому же такие скромняги.

 - Скромностью пусть страдают оставшиеся без внимания цыпочки, всякие там придурки и еще те, кто толкает свою речь на вручении «Оскара», - заявил Дин, выходя из лифта и обмениваясь своей  фирменной ухмылкой с фирменным страдальческим покачиванием головы Сэма.

Дин направился к полноватой латиноамериканке, сидящей в кабинете медсестры, а Сэм неуверенно оглядел стерильно белый коридор справа от себя, внезапно ощутив идущий от него холод.

Он вздрогнул и плотнее натянул на себя куртку, Дин снова повернулся к нему, явно получив от медсестры уйму указаний.

 - Нас пропускают? – скептически нахмурившись, поинтересовался Сэм.

Дин утвердительно кивнул.

 – Разумеется, - ответил он, направляясь мимо Сэма прямо по коридору, который так обеспокоил его брата секундами ранее. – Она в реабилитационном отделении, - добавил он. – А там не очень строгие ограничения на посещение.

Сэм слегка удивился этому, но предпочел промолчать, решив, что Дин, скорее всего, наплел медсестре, что они были родственниками бедняжки или еще какую-нибудь ерунду. Он последовал за братом по коридору, замечая, что с каждым шагом становится холоднее, и к тому же труднее дышать.

Дин направлялся к палате в самом конце коридора, где на жестком ярко-красном пластиковом стуле, на самом его краешке, сидела девочка-подросток с длинными светлыми волосами. Ее голубые кеды беспокойно ковыряли серо-белую плитку пола.

Заслышав шаги Дина, девочка подняла глаза, неловко утирая со щек слезы. Дин ласково улыбнулся ей, и уже собирался представиться, как понял, что Сэма за его спиной нет. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы проверять – он просто знал это.

Все-таки оглянувшись через плечо, Дин с удивлением увидел младшего брата, стоящего в проеме двери, ведущей в соседнюю палату. Он заглядывал внутрь с таким видом, словно ничего занимательнее в жизни не видел.

 - Не может быть, - пробормотал Дин, подходя к нему и заглядывая ему через плечо. – Неужели ты увидел там Кейру Найтли в одном из этих чудных халатиков с глубоким вырезом? Ты же всегда балдел от изящных английских красоток…

 - Догадайся сам, - отозвался Сэм, не сводя глаз с обитателя единственной койки в палате, и Дин вдруг заметил, что его младший брат весь дрожит.

 - Ого! – он аж присвистнул, проследив за взглядом Сэма. – Бабушка, почему у тебя такие большие глаза…

Сложно было определить действительный возраст старушки, лежавшей в койке. Лет этак восемьдесят, прикинул Сэм. Ее длинные седые волосы были заплетены в одну толстую косу, лежавшую поверх плеча; тонкие бледные губы сморщились во сне, по всей видимости, далеко не самом спокойном.

Но самой поразительной деталью были ее глаза: совершенно белые, невидяще глядящие в потолок.

 - Она слепая? – предположил Дин, делая шаг по направлению к старушке, но заколебавшись не мгновение. Ему вспомнилась та старая карга из Фитчбурга. Я сплю с открытыми глазами. Он замер за месте, оглянувшись на Сэма, который пожал плечами, но не стал заходить за порог, на его лице читалась неловкость.

 - Что? – быстро спросил Дин, рука машинально дернулась к пистолету за поясом джинсов. – Сэм?

 - Я не знаю, - Сэм хмурился, пытаясь объяснить. – Что-то… что-то с ней не так…

 - Не так, как должно быть? – спросил Дин, кидая взгляд на старушку, прежде чем перевести его на брата. – Сэм? Что-то привело тебя сюда, верно? И заставило трястись как отмороженного?

 - Когда я проходил мимо ее двери, - медленно произнес Сэм. – Я почувствовал себя так, будто вошел в морозильную камеру.

Дин нахмурился, снова переводя взгляд на старушку, затем осторожно приблизился к краю ее кровати и взял с поручней больничную карту.

 – Эстер Хэйвуд, - прочитал он вслух, пробегая глазами медицинские термины, большинство которых он не понимал. Он догадался, что старушка лежит здесь уже долгое время, по количеству скрепленных вместе бумаг, и наконец отыскал подтверждение своим догадкам. – Переведена сюда из дома престарелых в Седар Вью, два месяца назад.

 - Она в коме? – спросил Сэм.

 - Ну, что-то вроде того, - кивнул Дин.

 - Что с ней случилось?

 - Посмотри, сколько ей лет, - ответил  Дин. – Просто подошло ее время, – он пожал плечами, возвращая на место больничный лист и выходя из палаты, очевидно, решив, что Эстер Хэйвуд более не заслуживала внимания.

 - Ну же, Сэм, - поторопил он брата, все еще стоявшего на пороге палаты старушки. – Нам нужно поговорить с живыми – ну, почти живыми людьми.

Сэм кивнул, с неохотой отходя от двери Эстер Хэйвуд и следуя за братом к светловолосой девочке, сидевшей и смотревшей на них.

 - Привет, - Дин пустил в ход все свое обаяние, улыбнувшись в ответ на неуверенный взгляд девочки. – Меня зовут Дин, а это мой брат Сэм, - сказал он, показывая себе за плечо. – Это ведь палата Кэйтлин Ньютон?

Девочка кивнула, наклонив голову в сторону открытой двери, у которой она сидела.

 – Она там, - сказала она чуть охрипшим голосом, как будто плакала много часов, что, рассудил по ее виду Дин, и было правдой.

Дин снова улыбнулся, заглядывая в палату, где на обычной больничной койке лежала маленькая девочка, не укрытая одеялом. Ее невидящие глаза смотрели прямо в потолок, почти как глаза Эстер Хэйвуд.

Измученного вида женщина в халате медсестры сидела на таком же жестком пластиковом стуле рядом с кроватью девочки, сжимая рукой ее пальцы, то и дело поглаживая забинтованное запястье.

Оглянувшись на Сэма, Дин взглядом указал ему идти в палату, а сам пододвинул к девочке в коридоре еще один стул.

 – Она твоя сестра? – осторожно спросил он, легким кивком отправляя Сэма в палату Кэйтлин.

Девочка кивнула, стирая со щек слезы рукавом белоснежного свитера, накинутого ей на плечи.

 – Кэти, - тихо сказала она.

Дин кивнул.

 – А ты, значит…

Девочка промолчала и посмотрела на него, ее и так уже нахмуренное лицо выражало недоверие.

 – Это зависит от того, кто вы такой, - сказала она, шмыгнув носом и пытаясь держаться дерзко.

Дин кривовато улыбнулся.

 – Неплохо, - пробормотал он. – Мой брат и я исследуем – э-э – случаи самоубийства в округе. Сэм учится в Нью-Йоркском университете…

 - Так вы ищете причину? – девочка ухватилась за его слова. – Из-за чего Кэйтлин так поступила?

 - Да, - кивнул Дин. - Мы…

 - Можете не стараться, – резко оборвала его девочка, хмуро скрещивая руки на груди. – Она сделала это из-за меня.

Дин покусал губу, соображая, что бы на это сказать.

 – Так как, ты сказала, тебя зовут? – спросил он.

 - Я не сказала, - поправила его девочка, глядя, как Сэм пододвигает свой стул к ее маме. – Эшли, - сказала она наконец, уже мягче, уступая.

Дин улыбнулся ей.

 – Приятно познакомиться, Эшли, - сказал он. – Жаль, что это произошло при таких обстоятельствах, – Эшли неуверенно глянула на него, и он ухватился за эту возможность. – И в чем твоя вина?

Эшли продолжала смотреть на него.

 – Я сказала ей ужасную вещь, - призналась она. – Ужасную вещь.

 - Что ты сказала ей?

Эшли отвернулась.

 – Я… я сказала ей, что лучше бы ее вообще не было на свете, - продолжила она после паузы. – А все потому, что я так хотела пойти на эту дурацкую вечеринку с этим придурком, которому всего лишь хотелось… - она оборвала фразу, уткнулась локтями в колени и закрыла руками глаза. Глубоко вздохнув, она снова посмотрела на Дина. – Вот почему она поранила себя. Из-за меня. Из-за того, что я ей сказала.

 – Новые слезы покатились по ее щекам, и Дин осторожно положил руку ей на плечо.

 - Я однажды сказал такие слова моему младшему брату, - сказал он, кивая в сторону Сэма.

Эшли ответила не сразу, переводя взгляд с Сэма на Дина и обратно.

 – Ты… это правда? – наконец сказала она, в голосе ее прозвучало сомнение.

Дин кивнул.

– Правда, он тогда был младенцем, - сказал он. – Я, кажется, читал ему детскую книжку доктора Суса. хотя он ничего не помнит.

Эшли нахмурилась.

– Тогда это не одно и тоже, - сказала она, в ее голосе прозвучала обида.

 - Не одно и тоже, - согласился Дин. – Но я чувствовал себя ужасно, после того, как сказал это. И я поклялся, что никогда больше не произнесу этих слов, как бы сильно он меня не выводил.

 - А ты злился на него, когда говорил это?

Дин склонил голову на плечо, припоминая.

– Нет, - наконец сообщил он. – Не на него. Но он попал под горячую руку. Это гораздо хуже.

Эшли медленно кивнула.

– Да, - согласилась она. - Кэти тоже попала под горячую руку.

 - И поэтому она сейчас лежит там, а ты сидишь здесь?

Эшли опустила глаза, разглядывая свои кеды.

 – Я не могу войти, - сказала она. – Я не могу посмотреть ей в лицо. Только не после этого. Этих слов.

 - Как ты думаешь, почему она это сделала? – спросил Дин. – Потому что разозлилась на тебя?

Эшли только посмотрела на него.

 – Может быть.

 - Если бы она разозлилась на тебя, - сказал Дин. - Ты не думаешь, что она стала бы выплескивать свой гнев на тебя, а не на себя? Прямо как ты, когда накричала на нее, а не на кого-то еще.

 - Я думаю…

 - Может, она сделала это вовсе не потому, что разозлилась на тебя.

 - Но зачем тогда ей так поступать? – Эшли не могла понять, на что намекает Дин.

Дин положил руку ей на плечо.

 – Может, она сделала это потому, что любит тебя. Тебе это не приходило в голову?

***

 - …Так это кома? – спросил Сэм, слегка наклоняясь вперед на стуле.

Джина Ньютон выглядела измученной донельзя; вьющиеся каштановые волосы растрепались, тушь растеклась по бледным щекам.

Сэм был мастером вытягивания информации, и Джина Ньютон видела сейчас в нем первого понимающего человека из всех встреченных сегодня. Которому она могла довериться. Она не знала, почему. У него просто были добрые глаза. Искренние. Надежные.

 - Не совсем, - ответила она, переводя взгляд с Сэма на Кэти. – Врачи говорят, что она, возможно, слышит все, что мы говорим. Она просто… она просто не хочет возвращаться. Не сейчас.

Сэм задумчиво рассматривал восковое лицо Кэйтлин, с содроганием вспоминая куклу, которую Дин должен был сжечь, чтобы уничтожить призрак девочки с проклятой картины. Ее голубые глаза были открыты и смотрели на потолок, и время от времени она даже моргала. Но Сэм не мог понять, на что она так пристально смотрела… Может, просто на кафельный потолок, как и все остальные.

 – Тогда это шок? – спросил он. – Как посттравматический синдром?

Джина пожала плечами.

– Возможно. Честно говоря, я не уверена, что врачи сами знают. Время покажет, наберитесь терпения, вот все, что они могут посоветовать… - она умолкла, переводя взгляд на свою младшую дочь, поглаживая пальцами ее руку.

 - Мы… - Сэм пытался сформулировать то, что хотел сказать. – Мы с моим братом… Мы пытаемся найти… причину всего этого… - Джина изумленно повернулась к нему. – Что заставило всех этих людей... так поступить.

Джина кивнула.

 – Кэти ни за что бы так не поступила, - тихо сказала она. – Никогда. Но в последнее время…

 - Это все та девочка, - мысли Джины прервал голос Эшли. Медсестра изумленно обернулась, увидев свою старшую дочь входящей в комнату. За ней следовал молодой человек, который, как она догадалась, был братом Сэма.

Эшли, казалось, боялась даже войти в палату, не говоря уже о том, чтобы посмотреть на сестру. Ее взгляд проследил за иглами капельниц, воткнутых в руки Кэйтлин, контролирующее устройство подсоединено к пальцам, попискивающий кардиомонитор с другой стороны кровати.

Она почувствовала присутствие Дина прямо за своей спиной и сначала даже подумала, не собирается ли он остановить ее, если она вдруг оробеет и сбежит обратно в коридор. Но один взгляд через плечо развеял все ее подозрения. Он стоял там просто для того, чтобы быть, и Эшли поняла, что рядом с ней человек, действительно понимающий, что она чувствовала.

Лучше бы тебя вообще не было на свете. Тогда мама все еще была бы жива…

Дин вспомнил, как сказал эти слова, так ясно, как если бы это случилось вчера. Ему было пять лет, и он старался уложить спать своего малыша-брата в незнакомой комнате в незнакомом мотеле, в то время как папа читал странные книги и, казалось, вовсе не слышал, как Сэмми испуганно плачет.

Дин тоже был испуган, и он не знал, что делать. Папа обращал на него не больше внимания, чем на Сэма.

Он не хотел этого говорить. Слова сами слетели у него с языка, потому что Дин сходил с ума от того, что не было мамы, которая всегда знала, как убаюкать Сэмми, и от того, что папа просто не слышал его.

В конце концов, после нескольких минут зажимания ушей и мрачного созерцания младшего брата, Дин поднял его на свое плечо, как это обычно делала мама, и, к своему удивлению, был почти тотчас же вознагражден тем, что Сэмми перестал плакать, довольно загукал и обхватил крошечными ручонками его шею.

И тогда Дин вдруг понял, что больше не боится.

В ту секунду Дин поклялся себе, что больше никогда не пожелает, чтобы его брата не существовало. И, конечно, он больше ни разу не обвинит его в смерти мамы. Потому что это просто глупо.

 - Какая девочка?

Голос взрослого Сэма выдернул Дина из его не таких уж и счастливых воспоминаний, Винчестер-младший повернулся на стуле, чтобы лучше видеть Эшли.

Девочка неуверенно посмотрела на свою маму, будто бы спрашивая у нее разрешения остаться в комнате. Джина протянула своей старшей дочери усталую руку, за которую Эшли благодарно схватилась, а Сэм, как настоящий джентльмен, вскочил со стула, чтобы семья могла сидеть вместе.

Эшли нервно поглядывала на Кэйтлин, будто бы ожидая, что ее широко распахнутые глаза вдруг обратят на нее обвиняющий взгляд.

Но этого не случилось, Кэти продолжала смотреть на потолок с таким видом, будто Эшли здесь вообще не было.

 - Какая девочка, Эшли? – переспросила Джина, повторяя вопрос Сэма.

Эшли сделала глубокий дрожащий вздох.

 – Сначала я думала, что она была всего лишь воображаемой подружкой, - объяснила она. – Я знаю, Кэти уже выросла из того возраста, когда это нормально, но… понимаете, она как бы… - она подыскивала нужное слово. - …Она вела себя странно. Она сказала, что эта девочка стала приходить к ней в спальню и… говорить с ней, – она наткнулась на взгляд матери, в котором читалось сомнение. – Кэти сказала, что это был призрак, - закончила она наконец.

 - Призрак? – эхом отозвалась Джина, стараясь, чтобы ее голос не звучал слишком цинично. – Ты ведь шутишь, правда?

Эшли покачала головой.

– Кэти сказала, что она появлялась и исчезала в воздухе.

Джина покачала головой и провела по лбу усталой рукой. Сэм и Дин переглянулись, чтобы удостовериться, что они думают об одном и том же.

 - Почему ты не сказала мне об этом? – требовательно спросила Джина, вдруг напомнив Дину отца, когда тот выговаривал ему за то, что он не сказал ему о видениях Сэма раньше.

 - Да ты бы мне не поверила! – парировала Эшли. – Призрак в спальне Кэти? Будь серьезнее, мам. – Ее взгляд опять переметнулся к сестре, и в голосе послышалось замешательство. – Я думала, она просто выдумывает.

Дин спросил, кидая на Сэма взгляд:

- Так. Эта девочка-призрак. У нее есть имя?

Эшли медленно покачала головой.

– Если и было, Кэти ни разу не говорила.

 - Ты.. э-э… ты сама ее видела? – осторожно предположил Сэм.

Казалось, Эшли впервые посмотрела ему в лицо с такой прямотой.

 – Я ведь уже сказала, - повторила она, недовольно фыркая. – Я думала, Кэти выдумала всю эту чепуху. Чего только не делают иногда младшие сестры, чтобы привлечь к себе внимание.

Губы Дина чуть скривились в улыбке, и он прислонился к стене, скрестив руки на груди.

 – Ага, - согласился он, многозначительно глядя на Сэма. – Младшие братья тоже.

***

 - Ну же, Дорис, ты все еще на меня злишься? – примиряюще произнес Дин, пододвигая стаканчик кофе с чарующим ароматом к старенькому аппарату для просмотра микрофильмов.

Сэм взял горячий стаканчик и переставил его подальше от аппарата с таким взглядом, которым без всяких слов упрекнул Дина в некорректном поведении в библиотеке.

Дин театрально вздохнул, пододвигая ближе тяжелый деревянный стул, отчаянно заскрипевший ножками по старомодному паркетному полу. Три женщины неопределенного возраста, сидевшие за другими аппаратами, подняли взгляды и неодобрительно покачали головами.

Дин обаятельно улыбнулся им, наклоняясь к Сэму и шепча ему:

- Давай же, старик, посмотри на меня долгим укоризненным взглядом. В будущем тебе это определенно пригодится.

Сэм сжал челюсть, изо всех сил стараясь сохранить вид я тебя не слышу, уставившись взглядом в экран впереди себя, страницу за страницей проматывая архив клифтонской хроники. Слишком быстро, чтобы успевать читать.

 - Я никогда не делал ничего дурацкого, чтобы привлечь твое внимание, - процедил он наконец, все еще не глядя на Дина.

Я так и знал, подумал Дин.

- Трансформер в микроволновке, - немедленно отозвался он и стал загибать пальцы. – Спрыгнул с балкона второго этажа, чтобы проиллюстрировать законы тяготения. Пытался убедить меня, что научился водить машину, пересмотрев все серии «Рыцаря дорог»3. И да, как я мог забыть лазанью из собачьего корма…

 - Заткнись, - отозвался Сэм, отчаянно сдерживая улыбку. – Мне кажется, ты забываешь про того Санта-Клауса из супермаркета.

Дин и глазом не моргнул.

– Парень получил по заслугам, - сказал он. – Нечего было обещать тебе Оптимуса Прайма, если не мог выполнить свое обещание.

 - Ты поджег ему бороду.

 - Могло быть и хуже. Ему пришлось бы тушить свою бороду под дулом пистолета, если бы не появился отец.

Сэм фыркнул.

– Нда, - сказал он, качая головой. – И чем я думал, когда засунул Оптимуса Прайма в микроволновку?

 - Ты был испорченным шестилеткой, чувак, - хмыкнул Дин, поглядывая на экран, в то время как Сэм сделал глоток кофе. – Нашел что-нибудь на нашего призрака-подстрекателя?

 - Я подозревал, что она действует именнно так… - рассеянно отметил Сэм, его взгляд застыл на первой полосе с заголовком: «Смерть ребенка потрясла жителей Клифтона».

Он внимательно прочитал статью, проматывая страницу вниз, и увидел фотографию двух маленьких девочек, сидящих на крыльце большого голубого дома, который мог находиться, пожалуй, на любой из клифтонских улиц. Девочки были настоящей копией друг друга, одна, возможно, на пару лет старше другой, но обе настолько похожи, что даже жутковато становилось.

Сэм прищурился, несколько раз перечитывая подпись под фотографией, потом перемотал на начало статьи и изумленно пробормотал:

- Не. Может. Быть.

 - Что? – спросил Дин, тоже вглядываясь в экран.

 - Пятое мая, 1933 год, - сказал Сэм. – Восьмилетняя Эмили Хэйвуд покончила с жизнью, повесившись.

Дин скорчил гримасу.

 – Восемь? – повторил он. – Что заставило восьмилетнюю девочку пойти на такое?

Пролистав статью дальше, Сэм зачитал Дину основные факты.

 – Отец семейства теряет работу на местной текстильной фабрике в 1931 году – как раз самое начало «великой депрессии». В поисках работы он уезжает в Нью-Йорк, а двух своих дочерей, шесть и одиннадцать лет, оставляет на попечение их престарелой бабушки – их мать умерла при родах. Бабушка заболевает, и старшей сестре приходится взять на себя заботу о ней и о своей младшей сестре. Когда запасы еды подходят к концу, а деньги совсем выходят, младшая сестричка вешается, решив, что стала слишком большой обузой для сестры…

 - Младшенькая кончает жизнь самоубийством, - пробормотал Дин. – От черт, а я думал, это у нас было трудное детство.

 - Ты еще самого интересного не знаешь.

Дин выжидающе приподнял бровь.

 – Выкладывай уже, Доктор-Я-Все-Знаю, неизвестность меня убивает.

 - Имя старшей сестры. Эстер Хэйвуд.

Дин нахмурился.

 – Где-то я уже слышал это имя…

 - Та старушка в палате рядом с палатой Кэти Ньютон.

 - Бабуля-коматозница? Та самая, у которой вместо палаты морозильник?

Сэм кивнул.

– Она самая.

 - Нда, - пробормотал Дин, снова переводя взгляд на фотографию двух маленьких девочек, улыбающихся во весь рот на крыльце голубого дома. – Не узнаешь малышку Эмили? – осторожно спросил он.

Сэм не смотрел в его сторону.

 – Возможно, - тихо ответил он. На большую откровенность в разговоре с братом о том, что Сэм видел – или не видел – он пока готов не был. Он тоже внимательно изучил зернистое изображение, сделанное в сепии, разглядывая длинные светлые волосы девочек, заплетенные в косы и спрятанные под абсолютно идентичные соломенные шляпки. Большие темные глаза сестер, казалось, поглотили в себя объектив камеры.

 - Так что получается, малышка Эмили уговаривает младших в семье детей последовать ее примеру? – предположил Дин.

Сэм пожал плечами.

 – Нам встречались случаи и постраннее, - заметил он. – Насильственные смерти, обезумевшие призраки…

Дин кивнул.

 – Там написано, где похоронена Эмили?

***

Продолжение читайте здесь