Окончание. Начало читайте в Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

 - Пит, ты мне очень помог, - поблагодарил он парня, разворачиваясь у выходу и чуть было не врезаясь прямо в Медбрата Майка, который только что снова зашел к ним.

 - Все в порядке? – с сомнением спросил медбрат, неодобрительно разглядывая изумленное и озадаченное выражение лица Пита.

 - Все далеко не в порядке, - пробормотал Дин, двигаясь мимо него к выходу.

 - Ты видел своего брата?

Дин застыл на месте, медленно повернувшись.

– Моего.. ты…?

 - Да, - Майк кивнул в сторону стеклянных дверей, ведущих к вестибюлю. – Видел его за пару минут до того, как ты пришел. Я думал, он искал тебя, но он был какой-то не в себе. Бросил в таком положении свою красавицу-машину. Буду удивлен, если ему не выпишут штраф…

 - Машина моя, - рассеянно пробормотал Дин.

 - А?

 - Куда он пошел?

 - Я не…

 - Куда. Он. Пошел?

Дин, сам того не замечая, сгреб в кулак ворот голубой рубашки Майка, боковым зрением видя, что к ним приближается дежурный охранник; рука машинально потянулась к пистолету за поясом.

Дин глубоко вздохнул, отпуская несчастного медбрата.

 - Лифт, - пробормотал Майк, расширив глаза.

Это, черт возьми, ничем не могло ему помочь.

 - В какую сторону?

 - Вверх.

О да, конечно, это тоже все прояснило.

Еще один глубокий вдох.

 - Спасибо за помощь.

С этими словами он выскочил из реанимационной в вестибюль, чуть не столкнувшись с посыльным на велосипеде с воздушными шариками в руках, и, наконец, остановился у лифтов.

С силой давя на кнопку вызова, Дин оглянулся на маленького мальчика с ногой в гипсе, сидевшего в инвалидном кресле со смертельно скучающим видом. Он уже приканчивал огромный пакет леденцов “Skittles”, и его великолепный фиолетовый язык в полной мере подтверждал это.

 - Эй, малыш, - сказал Дин. Ребенок удивленно глянул на него, инстинктивно прижимая пакет с конфетами к груди. – Долго ты здесь уже сидишь?

Мальчик вздохнул.

– С рождения, - серьезно сказал он, подпирая рукой подбородок. – По крайней мере, мне так кажется.

Глаза Дина вспыхнули.

– Ты видел парня, который только что зашел в лифт – ненормально длинный, с дурацкой прической…?

Мальчик медленно кивнул.

 – Это у него такая потрясная черная тачка?

Дин стиснул зубы. Сэмми в опасности, Сэмми в опасности…

- Ты видел, куда он отправился? – спросил он, расплывчато махая в сторону лифтов.

 - Вверх, - отозвался мальчик, пожимая плечами. Поймав хмурый взгляд Дина, он добавил: - На самый верх, мне кажется. Он зашел сюда один, и лифт поехал на двенадцатый этаж, так что…

Дин глянул вверх на указатели этажей над дверями лифтов… казалось, все они замерли на двенадцати, как и тогда, когда он вышел из палаты Кэйтлин.

 - Мне кажется, они сломались, - сообщил мальчик. – Все почему-то застряли на двенадцатом.

Дин снова посмотрел на мальчика, снова на неподвижные лифты, снова на мальчика.

 – Обещаю, я куплю тебе пакет “Skittles”, - бросил он, направляясь к лестнице. – Хотя тебе явно не помешало бы переключиться на M&Ms…

 - Эй, не думай, что я забуду! – донесся до него вопль мальчика, когда Дин одним прыжком перескочил через первые ступеньки. – Я все еще буду здесь, по крайней мере, пока не получу водительские права…

Стараясь не замечать боль в ноге, Дин начал подниматься по лестнице.

На третьем этаже он решил, что не замечать боль было уже невозможно.

На пятом этаже он решил сконцентрироваться на дыхании, чтобы забыть о боли в ноге.

На восьмом этаже он полез в карман, нащупывая телефон.

На десятом этаже он нажал на кнопку набора номера Сэма.

На двенадцатом этаже…

…он услышал, как мобильный Сэма заливается где-то неподалеку.

 - Сэм!

Выбивая плечом дверь аварийного выхода, Дин ворвался на крышу здания больницы, не замечая ни боли в ноге, ни жжения в легких, ни мобильного, падающего у него из рук.

Привет, это Сэм…

 - Сэм?

Даже со своего места он безошибочно узнал долговязую фигуру, стоявшую напротив него.

Со внешней стороны трехфутового ограждения, протянувшегося вдоль края крыши.

Его ботинки не помещались на узкой полоске парапета и наполовину висели над пропастью в двенадцать этажей.

А рядом с ним стояла маленькая девочка в черном платье, которая с улыбкой нашептывала ему что-то на ухо.

А у Дина не было с собой заряженного солью дробовика.

Не задумываясь над тем, почему он видит ее, Дин молнией пересек крышу, как будто его жизнь – или жизнь кого-то более важного – зависела от этого.

– Эстер, Богом клянусь, если ты только дотронешься до моего брата…

 - Мне не нужно дотрагиваться до него…

 - Пусть это прекратится! – ее оборвал дрожащий от боли голос Сэма, рукой он схватился за голову и качнулся, потеряв опору. – Пожалуйста, пусть это прекратится!

 - Нет! Сэм!

 - Пожалуйста, я только хочу, чтобы это кончилось!

 - СЭМ!

Дин сам не понял, как одним рывком пересек последние восемь футов, разделявшие его с братом.

Он осознал только, что смог ухватиться за куртку Сэма и отдернуть своего младшего брата назад, на ограждение.

 - Пусть это прекратится. Пожалуйста, я только хочу, чтобы это прекратилось.

Голова Дина закружилась на секунду, когда он случайно посмотрел вниз с двенадцатого этажа.

Стараясь удержаться за ограждением, он судорожно сжал воротник куртки Сэма еще сильнее; обретя равновесие, он обхватил Сэма рукой за пояс.

Дин глубоко вдохнул и медленно выдохнул, голос его прозвучал чересчур громко:

- Сэм, тебе правда необязательно снова показывать мне, как работает сила тяготения, потому что я все понял с первого раза!

 - Дин? – Сэм смотрел прямо перед собой, будто бы не осознавая, что находится в всего в паре дюймов от края отвесной стены. Он зажимал руками уши, вдруг зажмурившись от подступившей боли. – Прости меня! – крикнул он. – Прости меня, Дин! Дин…

 - Я здесь, я рядом, Сэмми, - сказал Дин, искоса поглядывая на Эстер, которая наблюдала за ними, но не вмешивалась. – Держу тебя. Я тебя не отпущу…

 - Тебе придется, Дин, - голос Сэма вдруг стал неожиданно спокойным, смиренным, почти безэмоциональным, но слезы, выкатившиеся из его темных остекленевших глаз, говорили совсем о другом. – Ты должен отпустить меня, Дин, - прошептал он. – Ты должен отпустить.

Дин покрепче перехватил брата за куртку, зажмурив глаза и пытаясь восстановить дыхание.

– Не в этот раз. И никогда.

 - Ты должен позволить мне идти своим путем.

Глаза Дина распахнулись при этих словах, которые он уже слышал от своего брата, месяцы назад, в Чикаго, но которые все еще причиняли боль, как самые острые ножи.

 – Назад в колледж, - тихо сказал он. – Может быть. Может, я и стерпел это тогда… Но в этот раз все по-другому.

 - Я уже не ребенок. – Сэм часто моргал. – Ты больше не должен меня опекать. Ты не можешь больше решать за меня…

 - Это не твое решение, Сэм, - яростно проговорил Дин, глядя на маленькую призрачную девочку, злобно уставившуюся на него в ответ. – Это ее решение!

 - Я должен это сделать. Это единственный способ. Только так я смогу спасти тебя.

 - Меня не нужно спасать, Сэмми,. – Дин с новой силой вцепился в куртку, когда брат качнулся вперед.

 - Нет, нужно, - упорствовал тот, дрожащими руками снова зажимая уши. – Нужно. Я слышу это. Это все, что я слышу…

Папа, ребенок плачет. Папа, я не знаю, что делать…

Сэм затряс головой, пытаясь избавиться от голоса, от боли, от страха.

Дин был здесь. Он знал, что Дин был здесь, прямо за его спиной, вцепившись в него так, будто вселенная треснула бы по швам, если бы он отпустил.

Но все, что он мог слышать, был голос маленького напуганного мальчика и малыша, который не мог перестать плакать.

 - Ребенок? Ты опять слышишь ребенка, верно?

Сэм расслышал голос взрослого Дина, но уже не был уверен, который из них реален. Он чувствовал руку, стиснувшую воротник его рубашки. Это было реально. И руку, обхватившую его за пояс. Это тоже было реально. Но голоса… Голоса смешались в беспорядке в его голове, и он не знал, к какому из них прислушаться.

Папа, ребенок плачет…

 - Это она делает с тобой все это, Сэм, - голос взрослого Дина перекрыл рыдания Дина-малыша, эхом отдававшиеся в голове Сэма. – Это не Эмили. Это Эстер. Она наказывает свою младшую сестру, снова и снова. Она наказывает ее за то, что она ее бросила…

 - Только так можно прекратить все это, - выдохнул Сэм, стараясь открыть глаза, почти с такой же силой, с какой хотел заткнуть уши. – Я должен уйти. Я должен. Только так можно это остановить…

 - Ребенка?

 - Только так можно прекратить все это. Ради тебя.

 - Ради меня?

Только сейчас Дин осознал свою ошибку. Он все понял неправильно. Он неправильно понял Эстер. Она наказывала не Эмили. Она наказывала не Сэма…

Он оглянулся на нее, ковырявшую ботинком рыхлый гравий крыши, безмятежное лицо лишено всякого подобия эмоций.

 - Сэм, я не слышу ребенка…

 - Я слышу. Я слышу его постоянно, - бормотал Сэм, как будто все, что он слышал, были голоса, раздававшиеся у него в мозгу. Голоса из такого далекого прошлого, что это не должно было бы иметь теперь никакого значения. Вода под мостом. Древняя история.

Но все было не так. Оно имело значение. Слишком много значения, чтобы Сэм продолжал это игнорировать.

 – Тебе не нужно было делать это, Дин, - выдохнул он. – Ты был слишком мал. Тебе не нужно было этого делать.

Дин глубоко вздохнул, уткнувшись лбом в спину Сэму. Он знал, что творила сейчас Эстер. Он точно знал, кого она старалась наказать. И он знал ответ на свой вопрос еще до того, как задал его.

– Делать что, Сэм?

 - Ты пожертвовал всем ради меня. Я слышу это. Я слышу, как плачет ребенок. Это я. Я слышу себя, Дин. Теперь я понял. Я понял. Это твои воспоминания. Я слышу твои воспоминания…

 - Не так уж часто ты и плакал, Сэм, - сказал Дин, в буквальном смысле хватаясь за последнюю надежду, что брат имел в виду только это.

 - Нет, - Сэм качнулся вперед, и ноги Дина заскользили по гравию.  – Я не о том. Я о другом, Дин. Я просто слишком долго не замечал этого. Не слышал этого. Ты пожертвовал всем. Ты пожертвовал всем ради меня. Ради того, чтобы защитить меня. Уберечь меня.

 - И я всегда буду жертвовать всем ради тебя, – слова сорвались с языка Дина еще до того, как он понял, что он сказал. – Не думай, что я перестану, – он уперся одной ногой в нижнюю перекладину ограды, отклонившись назад и потянув Сэма к себе. – Не думай, что я перестану. Не думай, что я брошу это дело, Сэм. И если ты спрыгнешь с этой крыши, не думай, что я не спрыгну за тобой, потому что я это сделаю. Я говорю серьезно, Сэм. Я сказал, что думаю на самом деле. Я не смогу один. И не стану.

 - Дин… - Сэм все еще смотрел прямо перед собой, но его рука сжала руку Дина, которой тот обхватил брата за пояс. – Ты стольким пожертвовал ради меня. Теперь я должен сделать то же самое для тебя, – он попытался отцепить от себя пальцы Дина, но старший брат держал крепко.

 - Не делай этого, Сэм, - голос Дина звучал твердо.– Ты не спасешь меня, спрыгнув с этой крыши. Потому что это убьет меня так же, как если бы я спрыгнул вслед за тобой.

 - Я не хотел быть обузой, - прошептал Сэм. – Я не хотел причинять тебе боль.

 - Ты никогда не причинял мне боли, - настойчиво сказал Дин. – И ты никогда не был обузой. Если и существует какая-то причина, по которой я здесь, то это ты. Причина – ты. С той самой минуты, когда отец вложил тебя в мои руки и приказал бежать на улицу, я стал отвечать за тебя. И никогда ни секунды не жалел об этом. Никогда. Потому что это моя работа. Ты ведь понимаешь это? Потому что ты мог уехать в Стэнфорд – черт, ты мог уехать хоть на Луну – и я все равно был бы там с тобой. Всегда. Поэтому не думай, что я тебя отпущу. Этого не случится, пока я жив. Этого не случится, пока ты жив. Ты меня понял?

 - Но ведь это неправильно. То, что случилось. Это неправильно…

 - Неправильно, - согласился Дин. – Наша жизнь – дерьмо. Просто прими это. Судьба подкинула нам самый паршивый расклад, братишка, но нам нужно держаться за то, что у нас есть. А у нас есть мы. И папа. И чертов автомобиль, в котором ты проделаешь вмятину, если прямо сейчас спрыгнешь вниз…

К удивлению Дина, Сэм выдал смешок, дрожащий слабый смешок, на секунду становясь прежним Сэмом.

 - …потому что я не шучу, моя машина прямо под тобой, Сэмми.

Сэм полуобернулся, смущенно улыбаясь, стараясь делать вид, что у него по щекам не катятся слезы. Его рука накрыла руку Дина, которой он сжимал ограду, и Дин расслабился всего на миг…

...который Эстер сочла наиболее подходящим, и мир Сэма качнулся в сторону; детский плач  - его собственный - перешел в рыдания, да такие отчаянные, что Сэм, не осознавая, что делает, инстинктивным движением бросил перила, чтобы зажать уши...

…в то время как другая рука Сэма отпустила Дина.

 - Нет! Сэм!

Дина бросило на металлическую ограду, удар вышиб у него из легких весь воздух; Сэм шатнулся в сторону края, в его голове смешались все понятия о верхе и низе из-за мучительной какофонии звуков, разрывающей голову и обращая мир вокруг него в бесформенную расплывчатую массу.

 - Сэм!

Дин почувствовал, что сползает, ноги скользят под ограду, а пальцы теряют хватку рубашки Сэма, завалившегося вперед. Даже борясь за свое равновесие, за равновесие Сэма, Дин видел усмешку Эстер.

 - Пусть это прекратится! – жалобно крикнул Сэм. – Пожалуйста, пусть это прекратится…

 - Отпусти его, Дин, - прошептала Эстер. – Ему этого хочется. Ему это нужно. Тебе это нужно. Просто отпусти его.

 - Нет! - Дин стиснул зубы, упершись коленом в ограждение, высунулся и схватил Сэма за плечо. – Это то, чего хочешь ты. А не он. И, черт побери, я не хочу этого! То, что ты потеряла Эмили, не дает тебе права забрать Сэма. Он тебе не принадлежит. И я тебе не принадлежу. Я не твой, Эстер! Потому что в этом все дело, так ведь? Ты хочешь причинить боль не тем, кого убиваешь. Ты стараешься наказать не их. Твоя цель – те, кто остается. Старшие. Ты наказываешь их, потому что не знаешь, как наказать себя. И ты делаешь это снова и снова. Потому что ты не смогла спасти Эмили. Потому что ты не защитила ее. Потому что ты позволила ей думать, что она обуза для тебя. Потому что ты позволила ей думать, что тебе будет лучше без нее…

 - Замолчи! – вдруг завопила Эстер, топая призрачной ножкой, разбрызгивая по сторонам грязь. – Замолчи, замолчи, замолчи!

Сэм снова застонал, рыдания, страх и мучительная боль, казалось, почти отобрали у него сознание, а Дин все сильнее сжимал руки, что есть сил цепляясь за него.

Папа, ребенок плачет… Папа, ребенок плачет…

 - Пусть это прекратится! Дин, пожалуйста!…

 - Эстер. Остановись, прошу тебя.

Тихий голос прозвучал так же неожиданно, как голос Кэйтлин тогда в палате. Дин на мгновение отвлекся от вида головокружительно бездонной пропасти под ногами младшего брата, чтобы глянуть на маленькую фигурку, стоявшую напротив Эстер.

Она была очень похожа на свою старшую сестру, те же длинные светлые волосы, та же восковая бледность. Но в глазах Эмили, умершей более семидесяти лет назад, светилось то, чего не было в глазах Эстер – Жизнь.

 - Эмили? – голос Эстер стал тихим, и впервые за все время Дин услышал в нем интонации испуганной потерявшейся девочки. – Эмми?

Сэм моргнул один раз, затем другой, тряхнул головой и тут же прилип к ограждению. Мир вокруг него снова принял вертикальное положение, плач ребенка прекратился так же внезапно, как и начался.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на Эмили, и наткнулся на взгляд Дина; в расширенных глазах старшего брата читалась тревога. Сэм только сейчас осознал, что одна рука Дина все еще обхватывала его за пояс, а другая сжимала его плечо с такой хваткой, что если бы оно не онемело, то боль была бы невыносимой. Он слегка кивнул, пытаясь убедить старшего брата, что с ним все в порядке, но не порываясь отпихнуть его или высвободиться. То, что Дин все еще держал его, каким-то образом успокаивало.

Эстер смотрела на свою младшую сестру, ее большие голубые глаза наполнились слезами, непролитыми за все эти семьдесят лет.

 – Эм? – прошептала она. – Ты вернулась.

Младшая девочка кивнула.

– Мне пришлось, - тихо сказала она. – Я не могла позволить тебе продолжать делать это. С ними. С собой.

 - Прости меня, Эм, - покачала головой Эстер, комкая пальцами складки платья. – Прости, что я заставила тебя… заставила тебя…

 - Ты не заставляла меня ничего делать, - возразила Эмили. – Как и все эти люди, которых ты… - она умолкла, и Эстер просто смотрела на нее, очевидно, не понимая разницы. Эмили вздохнула. – Помнишь любимую бабушкину книжку? – спросила она.

Эстер, казалось, была ошарашена этим вопросом.

– «Джуд Незаметный» - тут же ответила она.

 - «Сделал  это  потому, что  нас  слишком  много», - грустно процитировала Эмили. – Помнишь? Старший сын убил своих братьев и повесился сам, потому что думал, что это спасет его родителей от нищеты. Помнишь?

Эстер кивнула, по ее бледной щеке покатилась одинокая слеза.

 - Но в книге смерть детей свела родителей с ума, - продолжала Эмили, снова вздыхая. – Я была слишком мала, чтобы понять это тогда, - сказала она. – Я думала, что облегчу тебе жизнь. Я думала, что помогу тебе выжить. Но вместе с собой я убила и тебя, верно?

 - Я не должна была позволять тебе… - приглушенно всхлипнула Эстер. – Я должна была лучше защищать тебя… Я должна была присматривать за тобой. Это была моя обязанность…

 - Эс, - Эмили сделала шаг по направлению к сестре, протягивая ей призрачную руку.  – Прости меня, пожалуйста, - прошептала она. – За то, что оставила тебя одну.

Эстер отвернулась, не в силах встретиться взглядом с сестрой.

Но Эмили не отступила, ее тонкие полупрозрачные пальцы сжали безвольно повисшую руку сестры.

– Прости меня, пожалуйста.

Эстер только покачала головой, все еще не поднимая взгляда.

 – Тебе не за что просить прощения. Это моя вина.

 - Нет, - сказала Эмили, хватая другую руку сестры.

– Это была не твоя вина. Тебе нужно отпустить это чувство вины, иначе оно будет преследовать тебя вечно. Ты не должна заставлять других людей страдать, чувствовать твою боль, не должна жертвовать невинными жизнями ради того, чтобы преподать урок людям, которым он не нужен. Потому что простить меня – это только первый шаг, Эс. Ты должна простить и себя тоже

 - Так больно было потерять тебя. Ты – все, что у меня было. Когда ты умерла, что-то во мне тоже умерло.

 - Прости, что я поняла это только спустя все эти годы, – Эмили коснулась рукой залитой слезами щеки сестры. – И прости, что так долго не возвращалась. Я никогда не думала, что ты будешь так долго держаться за меня. Я никогда не думала, что…

 - Я не могла отпустить тебя.

 - Тебе и не нужно было, - Эмили сильнее сжала руку Эстер. – Теперь у нас есть вечность. Идем, – она потянула старшую сестру за руку. – Я хочу показать тебе кое-что.

Эстер неуверенно шагнула следом за младшей сестрой.

– Что ты хочешь мне показать?

Эмили обернулась, сияя улыбкой.

 – То, что находится за чертой, - сказала она. – Идем. Время пришло. Ты не захочешь это пропустить.

Эмили стиснула руку сестры, и Эстер последовала за ней; ее лицо просветлело при виде чего-то, недоступного глазам Сэма и Дина.

 - Это для меня?

 - Это для нас.

Держась за руки, две девочки шагнули к ограждению. Эмили коротко глянула в сторону Сэма и Дина, улыбаясь; девочки сделали еще один шаг – прямо сквозь ограждение и за край крыши.

И в следующую секунду исчезли.

Никакого зрелища. Никакого туннеля. Никакого яркого света.

Они просто исчезли, и все, что теперь мог слышать Сэм – ровное гудение кондиционеров, неожиданно громкое в тишине, воцарившейся теперь в его голове. Он смотрел в ту сторону, где только что стояли призрачные сестрички.

Он не сразу решился взглянуть Дину в глаза, между ними повисло неловкое молчание. Сэм наконец почувствовал пальцы брата, впившиеся ему в плечо.

Сэм ни за что бы не признался Дину, что еще слышал, кроме детского плача. Как Эстер заставила его быть невольным свидетелем самых ранних воспоминаний своего брата.

Жалобные всхлипывания малыша Сэмми – это было далеко не все, и далеко не самое мучительное.

Дин беспокойно заерзал под пристальным взглядом Сэма.

 – Сэмми, - сказал он. – Не хочу сравнивать тебя с какой-нибудь паршивой гаргульей… но ты вообще собираешься когда-нибудь убраться с этой крыши, или мы будем висеть здесь до самого Судного Дня?

Сэм выжал из себя подобие улыбки.

 – Я перелезу через этот заборчик, только отпусти меня…

Дин тут же ослабил свою смертельную хватку на плече брата, но все еще крепко держал его за куртку. На всякий случай.

Сэм перебрался через ограждение и прислонился на секунду к железным перекладинам, наслаждаясь ощущением твердости металла, тишины в мозгу и успокаивающим присутствием старшего брата прямо перед ним.

Дин лишь на секунду глянул в его сторону.

 – Ребенок умолк, верно?

 - Ты все это время знал, правда? – сказал Сэм. – Ты знал, что – кого – я слышал.

Дин избегал встречаться с ним взглядом.

 – Машина. Номер в мотеле. Не особенно сложно было вычислить.

 - Почему ты ничего не сказал?

 - Сэм, ну ты и в самом деле не плакал так сильно. Эстер просто старалась внушить тебе чувство вины…

 - И она мастерски это провернула, - Сэм выпрямился, стирая со щек слезы. Он шагнул к брату, который ответил ему тем самым осторожным взглядом, который использовал, когда Сэм собирался сделать что-нибудь в порыве чувств.

 - Сэм…

 - Дин, я знаю, что ты терпеть не можешь всю эту задушевную хрень…

 - Видишь, ты все понял, - Дин повернулся, будто бы собираясь уйти, но Сэм схватил его за воротник, притягивая к себе. – Эй!…

 - Спасибо, брат.

Дин обернулся и только глянул на него.

– Сэм, от приторности у меня сейчас зубы разболятся.

 - Я серьезно, Дин. – Сэм никак не мог заставить себя рассказать брату о том, что он слышал – голос маленького мальчика, шепчущий: Я здесь, Сэмми. Не плачь. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Никогда.

О некоторых вещах лучше было умолчать.

Но не обо всех.

 - Черт возьми, ты стольким пожертвовал ради меня, Дин. Я просто хочу, чтобы ты знал, что… что я благодарен тебе.

Дин какое-то мгновение смотрел на Сэма в ответ, затем закатил глаза.

 – Иногда ты бываешь такой девчонкой, - сказал он, передергивая плечами.

Но рука Сэма продолжала упорно лежать на его плече.

 - Сэм, - предостерег его Дин. – Богом клянусь, если ты попытаешься меня обнять, я сам сброшу тебя с этой крыши.

Сэм кивнул, притворившись, что отпускает Дина, но секунду спустя заключая его в то, что Дин определенно избегал описывать как нечто походящее на ужасное слово на букву «о».

 - Ай, Сэм, может, ты уже отпустишь меня…

 - Спасибо, старик, - сказал Сэм, игнорируя протестующие попытки Дина освободиться. – Я серьезно.

На секунду Дин перестал вырываться из объятий младшего брата.

 – Да ладно тебе, - пробормотал он, старательно изучая свои ботинки. – Для чего же еще существуют старшие братья?

***

Дверь в палату Эстер Хэйвуд была плотно закрыта, когда Сэм и Дин прошли мимо нее, собираясь повидать Кэйтлин.

Сэм не вздрогнул, переступая порог, не почувствовал холода, идя по коридору. Что-то неуловимо изменилось со времени их последнего посещения. Он искоса глянул на Дина, который делал вид, что ничего не замечает; но Сэм мог поклясться - брат тоже это почувствовал.

 - Ну, как наша Спящая Красавица? – Дин постарался придать голосу веселости, входя в палату.

Кэйтлин сидела в кровати, все еще бледная и изможденная, но она улыбалась. Улыбалась своей сестре, которая пристроилась на краю кровати, сжимая одной рукой пальцы младшей сестренки, а другой теребя безостановочно вибрирующий телефон.

 - Джастин Росс, - пробормотала Эшли. – Честно говоря, не могу понять, что я нашла в этом неудачнике.

 - У него есть «Порше», - коротко заметила Кэйтлин.

 - «Порше» - полная ерунда, - наставительно сказал Дин. – Не сравнить с настоящей классикой…

Кэйтлин улыбнулась ему, и Дина в очередной раз охватило необъяснимое чувство, что она слышала каждое слово их разговора с Джиной, в то время как была предположительно без сознания.

 - Ты нашел своего брата, - сказала Эшли, кивая в сторону Сэма.

 - Да, - сказал Сэм. – У меня были… кое-какие дела.

 - Но вы же добрались до нее, правда? – перебила его Эшли. – До той девочки? С ней покончено?

 - Навсегда, - подтвердил Сэм. – Мы с ней покончили.

 - Так это была та старушка из соседней палаты?

Дин и Сэм переглянулись.

– Вроде того, - туманно ответил Дин.

 - Да, мы тогда все и поняли, -  сказала Эшли.

 - Что поняли? – спросил Сэм.

 - Что вы покончили с этим.

 - О чем ты?

 - Она умерла, - внезапно сказала Джина, прерывая невразумительные объяснения дочери.

 - Она… кто умер? – спросил Дин.

 - Эстер Хэйвуд, - ответила Джина. – Минут десять тому назад. Медсестра зашла ее проверить, а она уже не дышала.

Дин чуть было не сказал «вот и хорошо», но вовремя удержался. В какой-то мере он мог понять, чем руководствовалась старуха, творя все эти ужасные вещи. Черт, да разве он не пошел бы на убийство ради Сэма? Кто он такой, чтобы судить ее?

Сэм задумчиво свел брови, и Дин понял, что уж он-то ничего прощать не собирается.

 – Она убила стольких людей, - сказал он, украдкой поглядывая на Кэти. – А скольким еще причинила боль…

 - Этим семьям потребуется много времени, чтобы прийти в себя, - сказала Джина, качая головой. – Если они вообще оправятся. Никто не ответит за их потерю, никто не понесет наказания…

 - Эстер получила по заслугам в полной мере, поверьте, - внезапно прервал ее Дин. – Последние семьдесят лет были для нее настоящей пыткой. Почти пожизненный приговор.

Сэм испытующе глянул на своего брата, удивляясь его неожиданным словам.

Дин перехватил внимательный взгляд брата.

 – Что?

Сэм пожал плечами в своей обычной манере.

– Ничего, - ответил он, хотя пожатие плечами говорило прямо противоположное.

Дин кинул ему неодобрительный взгляд, прежде чем снова повернуться к Ньютонам.

 – Думаю, нам пора… - неловко сказал он, стараясь не показывать, что столь долгое пребывание в больнице уже начинало действовать ему на нервы.

Эшли немедленно поднялась.

– Спасибо, - просто сказала она, все еще сжимая руку Кэйтлин. – За все.

Дин кивнул, улыбаясь.

– Присматривай за своей сестрой.

Эшли оценила всю важность его слов.

 – Я буду.

И Дин не усомнился в том, что она была серьезна, как никогда.

***

Дин сорвал с лобового стекла Импалы квитанцию на штраф за неправильную парковку, когда они с Сэмом наконец вернулись к машине. Забравшись на место водителя, он с улыбкой сунул квитанцию брату, устраивающемуся на пассажирском сиденье.

– На память о Клифтоне, штат Коннектикут, - усмехнулся он.

Сэм взял клочок бумаги у него из рук, но не ответил на улыбку.

– Я даже не помню, как добрался сюда, - тихо сказал он, качая головой. – Последнее, что я помню – кладбище…

 - Нда, - сказал Дин, заводя мотор; из динамиков Импалы донесся рев песни Led Zeppelin “Kashmir”. – Похоже, ты и впрямь был не в себе, если оставил в кассетнике Zeppelin…

Сэм взъерошил рукой волосы.

– Ты ведь не шутишь.

Дин прикрутил громкость до менее оглушительного рева, и задумчиво оглянулся на больничные двери.

– Наверно, мне стоило зайти проверить, как там Пит…

 - Ну да, ты имеешь в виду, дать ему еще один шанс проверить тебя, - Сэм подавил смешок.

 - Эй, не стоит завидовать мне, потому что я красавчик, - Дин поморщился, съезжая с тротуара, на котором Сэм бросил Импалу. – Сэмми, Богом клянусь, если ты поцарапал мою машину…

 - Да знаю, знаю, - отмахнулся Сэм; он слышал это уже миллионы раз. – Ты меня убьешь.

Дин повернулся к нему, на секунду его взгляд стал совершенно серьезным.

 – Не в этой жизни, - тихо сказал он.

Сэм не знал, что ответить на такое. После неловкого молчания он осторожно спросил:

 - Ты бы действительно спрыгнул с той крыши вслед за мной?

Дин задумался.

 – Не в этой куртке, - сказал он, выруливая со стоянки.

Сэм фыркнул, не удержавшись.

 – И не на эту машину, я понял.

 - Эй, - сказал Дин, его задумчивый взгляд задержался на брате.

 – По крайней мере, у меня есть устойчивая система ценностей.

Потому что некоторые вещи для Дина Винчестера всегда стоят на первом месте.

КОНЕЦ