•  Эпизод: 1.01 Хранитель (Guardian)
•  Автор: Kittsbud & BurstynOut
•  Перевод: Amarillis 
•  Бета: Marta
•  Источник: www.supernaturalville.com 
•  Жанр: Основной сюжет – Альтернативный сценарий: Виртуальные Сезоны, Эпизод 1.01 
•  Рейтинг: R
•  Дисклеймер: Персонажи сериала «Сверхъестественное» принадлежат Крипке, остальное – автору фика.

Импала неслась сквозь черную пустоту ночи; покрышки завизжали, когда Сэм слишком круто повернул руль, а затем налег на него, выворачивая обратно. Еле успев вовремя выровнять машину, он вдавил педаль газа в пол, выжимая максимум скорости; мотор взревел. Он был зол. На себя, за то, что не смог уберечь брата от мучений, причиненных незримыми когтями демона; на отца, за его наплевательское отношение к старшему сыну. А больше всего он был зол на весь мир, который допускал существование этих тварей из преисподней.

Сэм снова крутанул руль, зная, что гонит машину слишком быстро – но медлить было нельзя, каждая секунда на счету. Из древнего кассетника Импалы неслась песня «Bad Moon Rising», гремевшая на пределе громкости, но Сэм даже не замечал этого.

Джон Винчестер, сидевший справа от младшего сына, поморщился от боли, когда Сэм, утратив всякую осторожность, резко свернул в сторону, и автомобиль опасно накренился.

Сэм не упустил это из виду, но только еще крепче сжал руль и, бросив короткий взгляд на отца, проговорил умоляюще:

- Вы только держитесь, ладно? До больницы всего десять минут…

Джона, однако, не заботили ни тревога в голосе младшего сына, ни собственные раны, ни старший сын, истекающий кровью на заднем сиденье. Демон ускользнул. Его единственная цель, навязчивая идея, тварь, которую он поклялся утащить с собой в могилу, выскользнула прямо у него из рук, и только это сейчас занимало все его мысли.

Он прерывисто вздохнул, пулевое ранение в ногу давало о себе знать.

 - Я удивляюсь тебе, Сэмми. Почему ты не убил его? Мне казалось, что тут у нас
полное понимание. Убить этого демона важнее всего… важнее меня, важнее всего на свете, - он бросил на Сэма сердитый взгляд, даже головы не повернув в сторону старшего сына, несмотря на всю серьезность его ран.

В отличие от отца, Сэма больше беспокоило состояние Дина. В зеркале заднего вида он разглядел скорчившегося на заднем сидении брата. Своего брата-супергероя, чьи сильные руки умело обращались как с оружием, так и с аптечкой, и который сейчас, зажав окровавленными пальцами рубашку, прижимал руку к изуродованной груди, тщетно пытаясь приглушить боль. Дин был бледен как полотно; изо рта все еще сочилась кровь, тонкой алой струйкой стекая по подбородку, капая на уже вымокшую в крови рубашку. Кровь, кровь повсюду, куда бы Сэм ни глянул; и он знал, что на самом деле ее гораздо больше.

Но самой страшной раной, по мнению младшего, был опустевший, мертвый взгляд некогда озорных ореховых глаз Дина. Эта рана, скорее всего, была неизлечима, и нанесли ее слова. Оказалось, каждое сказанное Джоном доброе слово исходило от демона. Но в последовавшие резкие язвительные фразы Дину верилось намного больше – а как же иначе? Если демон в теле отца утешал и ободрял его, то колкие обвинения исходили от настоящего Джона, по крайней мере, так все это выглядело. И если Дин поверил этим словам, поверил, что он не нужен своей семье, тогда – Сэм знал это наверняка – старший брат был уже мертв. Дин сломлен. И, возможно, его уже ничто не спасет, а отец думает только о проклятом демоне.

Сэм вновь переключился на дорогу, отрицательно качая головой.

 - Нет, сэр, не важнее всего на свете. Слушай, кольт всё ещё у нас. И у нас осталась одна пуля. Просто начнём всё сначала, ладно? Мы уже нашли демона…

Конец фразы был погребен под скрежетом металла, дробящего металл. Не было времени разглядеть несущийся на них грузовик, не было времени уклониться от безжалостной стремительной атаки.

Трейлер на полном ходу врезался в бок Импалы, взметая фонтан осколков, нещадно корежа стальные бока; взревел, выпуская клубы дыма из выхлопных труб, дрожа от напряжения, и с новой силой навалился на автомобиль, увлекая его вперед, круша переборки, сравнивая с землей.

Наконец напор грузовика ослаб; Импала затихла, сползая в грязный кювет, мучительно заскрежетав бесславными обломками хромированной стали.

А затем – тишина, мертвая тишина ночи, разрываемая лишь песней Credence Clearwater Revival, все еще доносящейся из динамиков.

На какое-то время все замерло; ни машина, ни грузовик не шевелились. Ветер вздымал вокруг Импалы клубы пыли, напоминавшие погребальный костер.

Грузовик заурчал мотором, приходя в себя; его одержимый водитель дал задний ход и быстро отъехал в сторону. Коробка передач жалобно заскрипела, грузовик шатнулся, чуть не завалившись своим громадным прицепом набок, но водитель даже ухом не повел.

Содрогнувшись еще разок, громадина наконец-то замерла, из треснувшего в результате столкновения радиатора потекла вода. Когда первые капли коснулись разгоряченного металла, зашипел пар, пропитывая ночной воздух тошнотворно сладковатым запахом антифриза. Затихший на время мотор вновь ожил, усердно набирая обороты.

Водитель больше не колебался. Большего от своего чудища он требовать не мог. Мужчина отпустил педаль тормоза, выжал сцепление и двинул своего железного коня с места.

Грузовик в последний раз ринулся вперед, словно неведомое адское создание, громя своим мощным передом уже и так смятую и раздробленную Импалу, беспомощно замершую на месте, не в силах двинуться в сторону, уклониться от удара…

Кайл Уильямс содрогнулся от ужаса, когда грузовик врезался в машину. Хотя он уже почти проснулся, ночной кошмар все еще казался до жути реальным. Он заставил себя сесть в кровати, отбросил в сторону тонкую простыню, заменявшую ему одеяло, и осознал, что все еще дрожит от страха, к тому же весь в поту, что после таких-то кошмаров, в общем-то, неудивительно.

Кайл тяжело сглотнул, во рту пересохло. Хотелось пить, но он не двигался, ожидая, пока к нему не вернется самообладание.

В последние месяцы такие сновидения стали для него привычным делом, но на этот раз Кайл почувствовал: что-то изменилось. Кошмар, если это был именно он, приходил снова и снова, и последнюю неделю черная Импала снилась ему каждую ночь без перерыва.

Кайл прерывисто вздохнул и потянулся к стоявшему неподалеку зеркалу, где отразилось его бледное лицо, резко контрастировавшее с темной бородой и волосами до плеч. – Возьми себя в руки, приятель, - он потряс головой, отчаянно стараясь отогнать прочь чудовищные видения, которые все еще прокручивались у него в голове. Не помогло.

Кайл сдернул со спинки кровати рубашку и замер, глядя на то, что находилось под ней: его пасторский воротник, воплощенный молчаливый упрек. Человек его профессии – или призвания – вероятно, не должен страдать от столь мрачных сновидений. Но он тут же отбросил эту идею; скорее всего, его призвание имеет к этому самое прямое отношение.

Это были не просто кошмары. До сегодняшнего дня все являвшиеся ему видения сбывались – к несчастью для людей, которых он видел в этих снах. Одевшись, ученик священника подтянул к себе стул и, охваченный отчаянием, уронил голову на руки.

Если бы только епископ узнал о его «способностях», его бы тут же лишили возможности посвящения в духовный сан. Если у человека случаются видения, пусть даже и самые жуткие – это не преступление, но церковь сочла бы его обманщиком, или того хуже. Однако… это не имело бы никакого значения, если бы только он смог спасти человеческую жизнь, всего одну жизнь, после всех тех смертей, беспомощным свидетелем которых он был.

Шевроле Импала еще не пересеклась с грузовиком, он был в этом уверен - иначе кошмары бы уже прекратились. Значит, у него все еще оставался шанс спасти людей из этого видения, возможно, даже того молодого водителя, Сэма: Кайл увидел в нем сильного духом человека, любящего брата и сына.

Кайл почувствовал, как по телу пробежал холодок, хотя секунды назад он обливался потом. Он видел автокатастрофу глазами Сэма, переживал все его чувства и мысли.

– Я могу это изменить…

Кайл потянулся к своему письменному столу и стал перекладывать книги, пока не нашел то, что искал. Автомобильный атлас. Края страниц истрепались и пожелтели; карта была старой, но он надеялся, что сможет найти нужное ему место.

Он вытряхнул из чехла непомерно большие очки и надел их, проглядывая карты. В этих очках и с бородой он выглядел гораздо старше, чем на свои двадцать два, но Кайлу это нравилось. Люди склонны больше доверять священникам, умудренным годами.

Он задумчиво почесал бороду и перелистнул страницу, пытаясь отыскать по памяти то самое шоссе. Дорога снилась ему уже столько раз, что каждая ее деталь, каждый штрих картинки отпечатался у него в мозгу. Он знал, где искать. Но вот когда…

Спустя двадцать минут он удовлетворенно постучал пальцем по карте. Нужно придумать отговорку, чтобы выйти из семинарии, и тогда остается только молиться, чтобы найти машину раньше, чем это сделает грузовик.

Кайл сглотнул. Будет ли это считаться грехом, если он соврет настоятелю про знакомых, попавших в беду? Но даже если и так, Кайла это не останавливало. Попросить о прощении он сможет потом, когда Винчестеры будут в безопасности.

Будущий священник схватил со старого скрипучего стола ключи от машины и сдернул с крючка на двери пальто. Пришло время проверить, насколько его «дар» может пригодиться в реальной жизни.

Две недели спустя
 
Грузовик на полном ходу врезался в Импалу, взметая фонтан осколков, нещадно корежа металл; заревел, выпуская клубы дыма их выхлопных труб, дрожа от напряжения, и с новой силой навалился на автомобиль, увлекая его вперед, круша переборки, вдавливая в землю.

Наконец напор грузовика ослаб; Импала затихла, оседая на пыльную землю, мучительно заскрежетав бесславными обломками хромированной стали.

А затем – тишина, мертвая тишина ночи, разрываемая лишь песней Credence Clearwater Revival, все еще доносящейся из динамиков Импалы.

На какое-то время все замерло; ни машина, ни грузовик не шевелились. Ветер вздымал вокруг Импалы клубы пыли, напоминавшие погребальный костер.

Грузовик взревел, приходя в себя; его одержимый водитель дал задний ход и быстро отъехал в сторону. Коробка передач жалобно заскрипела, грузовик шатнулся, чуть не завалившись своим громадным прицепом набок, но водитель даже ухом не повел.

Винчестеры, все трое, лежали в Импале без сознания, каждый щедро забрызган своей собственной драгоценной кровью. Джон неловко уткнулся головой в остатки оконного стекла, без сомнения, сломав шею. Сидевшему за рулем Сэму повезло не больше, чем отцу. К счастью, на сей раз первое впечатление было обманчивым.

Сэм мог поклясться, что слышит песню Credence Clearwater Revival, но звук доносился откуда-то издалека и вроде бы приглушенно. Дин (ранен), кажется, приятель, одному из динамиков пришел конец. Слова застряли у него в горле, он был слишком измучен, не было сил произнести их вслух. Такое ощущение, что он проспал много часов. Наверно, поэтому я не могу вспомнить, куда так гнал машину.

В висках стучала кровь, в горле пересохло. Надо бы перевернуться. Последний раз, когда он спал в таком положении, он проснулся с пластиковой ложкой во рту, а старший брат (истекает-кровью) со смехом наводил на него камеру мобильного.

Где-то совсем близко слышалось знакомое урчание дизельного двигателя, но как раз это было неудивительно. На длинных участках дороги Дин (ранен-истекает-кровью) частенько пристраивался позади больших грузовиков. Папа (одержимый) рассказал им, что таким образом уменьшается сопротивление ветра и экономится горючее. А еще водители грузовиков связывались по радио на специальной волне, так что можно было легко выяснить, когда будет следующий полицейский пост или радар для контроля скорости. Таким образом, они всегда были в курсе, стоит ли прибавить газу или лучше чуть притормозить.

Мысль еще полежать здесь, не двигаясь, погрузившись в темноту, которая окутала его словно аромат (антифриз), была весьма соблазнительной. Но грохот сминаемого под могучим напором металла вернул его в реальность. Мотор взревел где-то совсем рядом, и Сэм почувствовал, как сиденье под ним задрожало.

Дин (умирает), какого черта?

Грузовик высвободился из железной хватки Импалы и… грузовик! Больница! Машина! Грузовик!

И тогда Сэм вспомнил. Дин (ранен-истекает-кровью-умирает)!

Когда грузовик заурчал снова, уже в некотором отдалении, Сэм зашевелился. Он моргнул, натекшая на правый глаз кровь мешала видеть.

– Папа? Дин?

Когда ответа не последовало, Винчестер-младший рискнул повернуть голову и взгляд его упал на окровавленное тело отца.

 - Папа… - Слова вдруг потеряли всякий смысл, тот, кто должен был их услышать, уже давно мертв. Джон сидел на пассажирском месте, разумеется, у него не было никаких шансов. От этой мысли Сэму захотелось заорать во все горло, схватить отца за плечи и трясти, трясти его, пока тот не очнется, но что-то удержало его, какой-то звук. Гулкий рев грузовика, изготовившегося к удару.

Осторожно, пытаясь унять дрожь в измученном болью теле, Сэм повернулся, так, чтобы разглядеть брата. Каждый мускул, казалось, был порван в клочья, но он пересилил боль.

Дин все еще лежал, уткнувшись головой в окно, как и до столкновения. Он не шевелился, но Сэму удалось разглядеть, как его грудь чуть приподнимается от неровных, болезненных вздохов.

 - Я сейчас, Дин! Только держись! – Сэм ударил и так уже покрытым синяками кулаком по двери Импалы, но она не поддалась: дверь заклинило, когда бок машины смялся под чудовищной силы ударом. – Нет! – Сэм не желал признавать свое поражение и что было сил замолотил по дверной панели, пока умирающая Импала не сдалась.

Дверь натужно распахнулась, издавая металлический скрежет, и Сэм почти выпал наружу от толчка. Он машинально ухватился за остатки двери, пытаясь обрести равновесие, и едва не грохнулся на землю. После столкновения в ушах стоял звон, а ноги были ватными, но он продолжал двигаться.

Здоровой рукой он дернул за ручку задней двери, не обращая внимания на ослепляющий свет фар грузовика, изготовившегося к последней атаке.

Эта дверь поддалась легче, чем водительская, и Дин сразу соскользнул прямо в руки Сэму. Всю его грудь покрывало огромное жуткое пятно крови, которая стекала на джинсы, капала с губ, пятная рубашку Сэма.

– Дин, нам нужно убираться отсюда!

Сэм подхватил брата под мышки и попытался оттащить его прочь от Импалы, но Дин вдруг начал сопротивляться изо всех оставшихся сил.

 - Сэмми, убирайся к чертям… отсюда…- За каждым словом следовал прерывистый вдох. – Я умираю… черт возьми, просто оставь меня… - Дин поднял взгляд, последние искорки жизни в его глазах молили брата отпустить его и спасаться самому.

Сэм замотал головой. Он не убил Джона, и Дина здесь не оставит, только не это.

– Нет! – он снова потянул брата к себе, пока старший вконец не обессилел, недвижное холодное тело обмякло в его объятиях.

 - Сэм, просто прикончи этого сукиного сына… пообещай, что убьешь… его… - в потемневших глазах Дина читалась холодная решимость. Сэм раньше никогда не видел во взгляде брата такого. Даже когда они оказались лицом к лицу с демоном, Дин не сдавался, даже под пыткой. Теперь же… только теперь, казалось, он сломался, признал свое поражение.

 - Не говори ерунды. С тобой случалось и худшее, - Сэм осторожно потряс брата, пытаясь получить ответ, но у Дина не осталось на него сил.

 - Прости, Сэмми, не в этот раз… - Его глаза тихо закрылись, как будто он решил немного вздремнуть. – Папа… где папа, Сэмми?..

Сэм открыл рот, но понял, что не в силах сказать правду, не в силах сказать брату, что демон сбежал, а отец умер. Ему, впрочем, уже не было нужды говорить это, Дин его уже не слышал. Глаза старшего брата были полуприкрыты, и в них отражался свет, но – только отражался. В этих ореховых глазах больше не было Дина. Смерть все-таки пришла за ним. Дин был мертв.

 - Нет! – из груди Сэма вырвался то ли боевой клич, то ли рыдающий возглас. – Боже, нет! – Сэм осторожно тряс тело брата, пытаясь подавить захлестывающие его чувства.

Мама мертва. Джесс мертва. Но у них, по крайней мере, были годы, наполненные светом и любовью, лишь под конец омраченные несколькими минутами боли и мучений. Это давало хоть какое-то утешение.

Джон познал как любовь, так и страдание. Тьма в конце концов поглотила его, но в его жизни все-таки была любовь, мир перед войной и надежда на мир после ее окончания.

Но Дин… У Дина никогда не было ничего, кроме войны, папы и Сэма. Слишком много потерь пришлось ему пережить, слишком многих не вернуть. Все, что осталось от Дина – Сэм. Сэм-без-Дина. А Сэм-без-Дина слишком хорошо знал, что его брат заслуживал лучшей участи. Сэм-без-Дина знал, что кроме него, не осталось никого, кто бы смог восстановить справедливость, и будь он проклят, если он позволит убийце брата ускользнуть. Черт, да он, наверно, и так уже проклят… Никогда и никому до этого времени он не желал медленной мучительной смерти. Может ли демон умереть так?

Сэм не знал. Вся ненависть, вся боль, копившиеся в нем после смерти Джесс, вырвались на поверхность кипящей волной гнева, подсказывая ему: ну так проверь.

Бросившись к багажнику Импалы, Сэм распахнул его, и только тогда увидел набирающий скорость грузовик. Но он даже не попытался уклониться, отбежать в сторону – зачем? Сегодня демон умрет. Все началось с мамы и Джесс, а закончится Дином.

Сэм достал из багажника кольт, как будто он был сделан из чистого золота – драгоценнейшая вещь, с которой нужно обращаться ловко, но бережно. Откинув барабан, он вложил в него последнюю серебряную пулю и защелкнул барабан.

Грузовик взревел с новой силой, возвещая о своем смертоносном приближении. Сэм нетерпеливо ждал. Захлопнув крышку багажника, он повернулся и принял классическую позицию для стрельбы из револьвера, которой научил его отец.

В точности стрельбы это древнее оружие весьма уступало современным пистолетам, и чтобы попасть наверняка, нужно было подпустить демона поближе – а это значит, что у Сэма не будет времени уйти из-под удара. Его это, впрочем, уже не волновало. Какая разница, погибнет ли сегодня последний из Винчестеров или нет? У него не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Ради чего стоило бы бороться.

Грузовик снова взвыл, как разъяренная баньши, и Сэм поднял руку, вытирая пот и кровь, заливающие глаза. Зрение затуманилось на мгновение, он моргнул и вдруг увидел, что грузовика нет.

Сэм моргнул еще раз, надеясь, что иллюзия исчезнет так же, как и появилась, но ничего не изменилось. Грузовик, как и глубокие борозды, оставленные его колесами на земле, загадочным образом испарились. Сэм тяжело задышал, чувствуя одновременно растерянность и злость.

Трогательно обыденный автомобильный гудок раздался с дороги, протянувшейся впереди него – дороги, которой секунду назад здесь не было. Реальность изменилась.

Сэм потряс окровавленной головой. Машина. На месте таинственно исчезнувшего грузовика теперь стояла легковая машина. Это все проделки демона, он пытается меня запутать. Сэм спрятал кольт за спину, приготовившись к любому развитию событий.

Машина подъехала ближе. Белый Форд «седан», и, насколько разглядел Сэм, не новая модель, восьмидесятых годов, явно знавала лучшие времена. Даже со своего места он мог видеть четки, свисающие с зеркала заднего вида – единственную вещь, не требовавшую ремонта. Впрочем, наличие четок ничего не гарантировало. Последнее время демоны преподносили им весьма неприятные сюрпризы: например, совершенно игнорировали святую воду, как и святую землю. А уж о такой мелочи, как четки, и говорить не стоило.

Он выждал какое-то время, сердце билось все быстрее от волнения. Вдруг он вспомнил – время, драгоценное время уходит капля за каплей – и он набрался смелости посмотреть на землю у двери машины.

Дина там не было, и дверь была закрыта. Сэма пробрала дрожь. Какого черта?

Уже не обращая внимания на приблизившуюся машину, Сэм в два прыжка достиг водительской двери, выломанной им, и заглянул внутрь.

Джон пошевелился, глядя на сына затуманенными глазами.

– Сын, какого черта тут…

Сердце Сэма чуть было не разорвалось в груди. Так это реальность или очередная навеянная демоном иллюзия? Он не ответил на вопрос отца и несмело бросил взгляд в сторону Дина, все еще привалившегося к двери. На лице - мертвенная бледность. Реальность или нет, но, похоже, судьба Дина оставалась неизменной и там, и здесь.

Сэм повернулся и выбрался из Импалы; подъехавшая машина остановилась, завизжав тормозами. Для такой развалины она двигалась поразительно быстро, а ее водитель определенно не был привычен к подобным гонкам.

Сэм видел, как к нему приближается человек в черной одежде. На нем был пасторский воротник, хотя это тоже ни о чем не говорило. Сэм попытался сосредоточиться. Ему нужно было оказать помощь Дину – и Джону – и при этом нельзя было уносить кольт далеко от машины. Багажник был защищен дьявольской ловушкой, но до него еще нужно было добраться.

Приняв наконец решение, Сэм попятился назад, пока не поравнялся с багажником, открыл его и сунул кольт под покрывало. Закрыв крышку и повернувшись, он шагнул навстречу незнакомцу. На обмен приветствиями не было времени. Если парень окажется демоном… что ж, сегодня явно не день Винчестеров.

 - Я, гм… я понял, что нужна помощь, - священник казался взволнованным, чуть ли не на грани паники. Он махнул рукой в сторону Импалы.

Сэм машинально проследил его жест и только сейчас осознал весь масштаб того, что происходило, в реальности или очередном видении. Импала просто стояла в стороне от шоссе, на боку – никаких повреждений от столкновения с грузовиком, зато передняя часть врезалась в дерево. Это было невозможно, невероятно – или все же?.. Решетка радиатора была смята в лепешку, ветровое стекло осыпалось мириадом сверкающих брызг, но со стороны удара грузовика машина не пострадала ни капли. Как будто грузовика вообще не было.

Сэм потер бровь, чувствуя, как боль от раны пронизывает всю голову. По крайней мере, хоть это было стопроцентно реально.

 - Мой отец и мой брат, - он заставил себя говорить спокойным тоном. – Им нужно в больницу…

Отец Уильямс растерялся еще больше, встретив полный отчаяния и горя взгляд Сэма. Впервые ему довелось разглядеть этого парня лицом к лицу, до этого времени все, что он мог видеть – его отражение в зеркале заднего вида. И хотя в глазах Сэма блестели слезы боли, Кайл не мог отделаться от чувства, что смотрит на мертвеца. Он рассеянно порылся в карманах, нащупывая телефон, собираясь вызвать помощь.

 - Нет! – его остановил настойчивый возглас Сэма. – Это слишком долго. Пожалуйста. Вы не могли бы отвезти нас в больницу?

Молодой священник приблизился к месту крушения, скептически качая головой.
– Сэр, я ведь не врач. А этим людям нужна медицинская помощь. Я не могу взять на себя ответственность, если…

 - Я не прошу вас брать ответственность за что-либо, - умоляюще прервал его Сэм, дергая за ручку задней двери. – Просто помогите нам. Мой брат и мой отец истекают кровью. Мы не можем терять время, просто ожидая, пока прибудет помощь. Если мы отправимся сейчас, то доберемся до больницы раньше, чем «скорая» доедет сюда!

Сэм не стал ждать, пока незнакомец ответит. Если ему придется завладеть машиной силой, он это сделает. На препирательства просто не было времени.

 - Помогите моему отцу, - скомандовал он. – Я займусь Дином.

Кайл, чье ощущение реальности до сих пор сводилось к одному-единственному факту – что в его видении эти трое были мертвы, неуверенно побрел к пассажирской двери, пораженный, не верящий, и благодарный Сэму за то, что тот принял руководство на себя. Сам он окончательно запутался, где верх, где низ, а у Сэма, похоже, был план, а какой-никакой план все же лучше бездействия. В конце концов, он приехал сюда, чтобы что-то делать, и он сделает это, пусть оно и не входило в его планы. Он понесет живого человека, а не бездыханное тело, и не будет жаловаться на свои ошибки. Очевидно, Господь вмешивался в происходящее намного больше, чем Кайл подозревал.

Удовлетворенный тем, что священник согласился помочь, Сэм проводил незнакомца взглядом, краем глаза наблюдая, как тот сражается с дверной ручкой, и сам занялся своей дверью. Секунды спустя он услышал протестующий стон отца, когда Добрый Самаритянин убрал дверь от израненного тела Джона.

Дин, однако, не издал ни звука, когда задняя дверь отвалилась от петель с жалобным скрипом. Только мучительно медленно соскользнул прямо в руки Сэму, который осторожно обхватил его, помогая снова свернуться калачиком, как тогда, когда он был еще в сознании. Кожа Дина на ощупь была холодной и влажной.

В любой другой ситуации Сэму и в голову бы не пришло попытаться нести брата на руках – Дин был ниже его ростом, но крепко сбит и довольно-таки тяжел. Но сейчас это не имело никакого значения. Он – не Сэмми, опасливо поглядывающий на мир, спрятавшись за широкой спиной старшего брата. Он – Сэм, солдат на передовой, единственный, кто все еще может сражаться, и будь он проклят, если потратит хотя бы минуту жизни отца и старшего брата на размышления о том, хватит у него сил или не хватит. Он просто сделает это.

Со стоном подняв Дина, молясь, чтобы это не причинило брату еще больших повреждений, он зашагал на свет фар автомобиля священника. На полпути к их новому средству передвижения Сэм услышал, как из груди брата вырвался сдавленный вздох, больше похожий на бульканье, и заметил слабый отблеск света из-под полуприкрытых век.
– Ну же, Дин, - выдохнул он. – Просыпайся, ради меня, большой брат. Мы справимся с этим, верно?

Дин судорожно дернул шеей, пытаясь сглотнуть сбившиеся в комок струйки уже почти свернувшейся крови, натекшие ему в горло. В его груди что-то глухо булькало, напомнив Сэму бульканье молока, когда дуешь в чашку через соломинку, и Винчестер-младший ускорил шаг, хотя его собственная голова, казалось, раскалывалась на части.

Когда он добрался до Форда, задняя дверь была уже распахнута, а отец, кое-как устроенный на переднем сиденье, наблюдал за его действиями. Посредине заднего сиденья лежала огромная коробка, и священник поторопился убрать ее с дороги. Когда он переставил ее на пол, Сэм разглядел, что это упаковка памперсов.

 - Прости, - прошептал Кайл, его мягкий приятный голос слегка дрожал. – Мне нужно было кое-что прикупить для медицинского центра в нашем приходе, - объяснил он.

Сэм не слушал его, забираясь в машину и укладывая Дина ногами к двери, прижимая его голову к своей груди. Он тряхнул слипшимися от крови прядями волос, и жестом указал священнику закрыть дверь. Когда она захлопнулась с треском, Дин, казалось, рывком почти вернулся в сознание.

 - Дин. Эй, Дин, посмотри на меня, - тихо приказал молодой охотник. – Я хочу увидеть твои глаза, большой брат.

Но Дин, казалось, был не в силах подчиниться. Его глаза с расширившимися зрачками никак не могли навести резкость, взгляд скользнул куда-то вправо, за плечо Сэму. Он дышал прерывисто и неровно, с губ тонкой струйкой потекла свежая кровь. Сэм слышал, как воздух с натужным хрипом вырывается из развороченной грудной клетки Дина, угрожая сорваться на судорожный неистовый кашель. Сэм догадывался, что от выкашливания сгустков крови, забивших легкие, брата удерживает только состояние шока, подавившее рефлексы. Мертвенная бледность влажного от пота лица была более чем достаточным свидетельством того, что Дин находился в состоянии шока.

 - Ну же, старик, - выдохнул Сэм, почти всхлипнул, повернув к себе лицо брата за подбородок, ловя его взгляд. Но Дин по-прежнему, казалось, уплывал в сторону, видя что-то, недоступное взгляду Сэма.

 - Как он? – поинтересовался Джон, его скрипучий голос едва был слышен за ревом двигателя, который, по всей видимости, не выжимал такой мощности со дня схода с конвейера.

Сэм едва узнал голос отца, пронизанный болью и тревогой, но Дин узнал его сразу – Сэм понял это, по тому, как старший брат вздрогнул и съежился, когда прозвучали эти слова. Сейчас, когда Дин был на волосок от смерти, его защитные стены рассыпались на обломки, а весь ужас ожесточенного насилия этой ночи выволок на свет все, что Дин прятал у себя в душе; маски были сорваны. Страх определенно был достаточно сильным, чтобы шокированный организм получил свежую дозу адреналина, и бульканье в груди обозначило надвигающийся приступ кашля.

Сэм бросил отцу взгляд «как будто тебе не все равно», и сильнее обхватил брата в неосознанном жесте защиты, желая рассеять его тревогу и панический страх. Приступ кашля продолжался несколько секунд, показавшихся бесконечными; кровь забрызгала лицо Сэма и обивку машины. Когда приступ утих, младший брат почувствовал, как сквозь его пальцы снова потекла горячая алая жидкость.

 - О, Господи, - выдохнул он, в страхе глядя на свою липкую от крови ладонь. – Я должен как-то остановить кровотечение. - Он попытался найти его источник, но Дин так плотно обхватил себя руками, что Сэм не мог нащупать рану. – Дин… - он легко похлопал брата по щекам, пытаясь вернуть его в реальность.

Дину хотелось посмотреть на Сэмми, хотелось подчиниться его просьбам, но он знал, что это не поможет. Сквозь туман бессознательности, ослабев от потери крови, Дин видел два лица. Одно принадлежало Сэму, потому что глаза на этом лице блестели так, как могут блестеть только глаза его младшего брата. Те, другие глаза – не блестели. Черные, пустые, запавшие глаза на лице, древнем как мир. Лицо Смерти. Можно ли почувствовать приближение Жнеца? И Дин не мог взглянуть на Сэма, из-за того, что Смерть была здесь, с ними, в машине, потому что он не знал, как попрощаться. Вместо этого он не сводил взгляда со Жнеца, молчаливого посланника Смерти, размышляя, чего же он ждет.

 - Дин! – на этот раз голос Сэма прозвучал громче. Обхватив руками запястья старшего брата, Сэм пытался отнять их от израненной груди, чтобы осмотреть его раны. – Я должен взглянуть, братишка. Ну же, давай, доверься мне, хорошо?

Дин упрямо продолжал смотреть в одну точку, но ослабил хватку так, что Сэм смог вытянуть его руки вдоль тела. Винчестер-младший закатал вымокшую в крови футболку брата так высоко, как смог, и сдавленный всхлип застрял у него в горле, когда он впервые взглянул на кровавое месиво, обнаружившееся под одеждой.

Сэм почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось; губы задрожали, а из воспаленных глаз потекли слезы. Вся грудь брата пестрела алыми и черными разводами, как будто одержимый ребенок забавлялся рисованием, окуная палец в кровь. Решительно сжав челюсть, Сэм сосредоточился на одном, самом ярком, залитом кровью участке, и накрыл его ладонью. Дин судорожно застонал – первый настоящий звук, который он издал с тех пор, как они покинули хижину, и Сэм не мог избавиться от мысли, что, возможно, он причиняет брату не меньшую боль, чем желтоглазый демон.

 - Прости, прости меня, - выдавил он сквозь стиснутые зубы. Он слышал, как в ране пульсирует кровь, и понимал, что это воздух входит в грудь Дина. – О Господи!

Сэм наклонился вперед, к спинке водительского сиденья.
– Сколько еще ехать? – спросил он священника.

 - Не знаю, - осторожно сказал Кайл. – Еще минут пять, мне кажется. Он продержится?

 - Нет, если только я что-нибудь не придумаю, - отозвался Сэм. – Черт! Нам нужно было прихватить аптечку. Все наши вещи остались в Импале.

Кайл осознал всю экстренность ситуации, а от короткого взгляда в зеркало заднего вида по его спине побежали мурашки. Катастрофу, которую он видел в своих кошмарах, удалось каким-то образом предотвратить, но отчаяние на лице Сэма говорило, что кризис еще не миновал. Кайл мучительно задумался в поисках каких-нибудь утешительно-ободряющих слов, не нашел и вместо того решил выдвинуть дельное предложение.

– Памперсы сгодятся?

 - Памперсы? – недоверчиво переспросил Сэм, его голос чуть не сорвался в истерический смех. Истерика тут же утихла, что-то щелкнуло у него в мозгу. – Да. Да, конечно!

Сэм обнаружил, что комментирует все свои действия вслух, как будто командный тон его собственного голоса мог убедить всех, и его в том числе, что он знал, что делал. Пошарив на полу под сиденьем, стараясь не тревожить брата, он выволок коробку с памперсами, ставя ее у ног брата.

 - Я видел в одном телешоу, как одна женщина случайно оказалась рядом с человеком, которого подстрелили при угоне автомобиля. Ей нужно было чем-то накрыть рану, а под рукой оказался только валявшийся на улице мусорный пакет. Когда приехала «скорая», оказалось, что пластик запечатал рану на груди таким образом, что в нее не попадал воздух. Фактически она спасла ему жизнь.

Сэм вытащил из коробки один из памперсов и наложил его на рану так, что пластиковый слой пришелся на самую обширную рану.

 - Дин, - сказал он тихо, но твердо. – Дин, я должен зажать рану. Будет чертовски больно.

Каким-то образом Дин услышал и понял его слова, и, хотя он все еще приказывал себе смотреть только в черноту глаз поджидающего его Жнеца, он знал, что без его разрешения Сэм не станет действовать. События этой ночи – черт, да всех последних месяцев – помогли Сэму понять, сколько боли уже пришлось испытать его брату, который прятал ее под напускной бравадой и сарказмом. Дин не хотел добавлять еще и от себя, даже если это было необходимо. С видимым напряжением он перевел глаза на Сэма и медленно кивнул.

Сэм надавил на рану, но даже его осторожные руки не смогли уменьшить боль до «терпимо», чтобы сдержать мучительный вопль, сорвавшийся с губ брата. Они оба тряслись как в лихорадке, когда крик растворился в ночи; Дин, каждый вдох которого был сущей пыткой, и Сэм, всхлипывающий от сопереживания и чувства вины.

Прошли долгие, томительные секунды, прежде чем они смогли унять дрожь, но затем грудь Сэма снова начала сотрясаться от толчков. Дин сначала было подумал, что у брата началась истерика, но взглянув на лицо молодого охотника, ему показалось, что Сэму и в самом деле смешно.

Сэм поймал вопросительный и сердитый взгляд брата.

– Прости, - выдохнул он, вымученно улыбаясь, и покачал головой, не в силах поверить. – Просто… ну, я просто подумал, что пластиковый слой этих памперсов сможет запечатать рану, так же, как и тот мусорный пакет. Я только сейчас разглядел упаковку и прочитал, что на ней написано. – Он снова выдал усталый смешок. – Сейчас почти все памперсы выпускают воздухопроницаемыми, братишка. Понимаешь, к чему я клоню?

Поймав безучастный взгляд Дина, Сэм продолжил.

– Это значит, что ты можешь захлебнуться собственной кровью еще по дороге к больнице, но, по крайней мере, от этих памперсов у тебя не будет раздражения кожи.

На секунду Сэму самому почудилось, что он сошел с ума, но когда в карих глазах Дина промелькнуло нечто, отдаленно напоминающее былой озорной блеск, он понял, что сумел наконец прорваться за завесу, грозившую забрать его брата.

 - Твою мать, - слабо выдавил Дин. Он больше не смотрел в сторону Жнеца. Ты упустил свой шанс, ублюдок. Часть вторая


Часть вторая

Больница Святой Марии, Миссури
2.42 ночи

Сэм наклонился вперед, зажмурив глаза и щипая себя за переносицу. Он устал, черт, он был просто до смерти измотан, но на отдых не было времени. Голова раскалывалась с новой силой с тех пор, как они прибыли в больницу. Он не знал, что было причиной – удар головой во время столкновения или просто еще одно проявление тревоги за Дина, разъедающей его изнутри.

Один раз к нему даже подошла медсестра, интересуясь, в порядке ли он. Определенно, видок у него был не самый цветущий. В порядке. Такое короткое слово для обозначения чего-то слишком расплывчатого, слишком мимолетного, чего он не ощущал уже долгое время. Он сказал ей, что с ним все хорошо, и выпроводил восвояси, но черт знает, сколько ему еще удастся притворяться, пока зоркий глаз врача не выведет его на чистую воду. Он оглядел приемную, отмечая, что сидит здесь уже гораздо дольше остальных, и, возможно, будет сидеть до самого утра.

Сэм позволил себе уронить голову, наклонившись вперед, пытаясь подавить все нарастающую мучительную боль, сосредоточившись на том, что следует сейчас сделать. Но каждую минуту, каждую секунду его мысли вновь возвращались к приезду в больницу. Сейчас это казалось безумно далеким прошлым – как он переносил Дина из машины в реанимацию, капли крови отмечали их путь, как хлебные крошки.

Мучительные воспоминания захлестнули его волной при одной мысли о брате, безвольно лежавшем у него на руках. Дину нельзя быть слабым. Его нельзя носить на руках. Слабость – этому слову не было места в словаре Дина.

Сэму вспомнились неясные, расплывчатые фигуры врачей, забравших у него брата. Была ли это иллюзия, игра света, или Дин действительно глянул на него в последний раз своими нахальными ореховыми глазами, будто говоря «прощай, братишка», прежде чем соскользнуть обратно в беспамятство?

Сэма пробрала дрожь от одной мысли об этом. Нет уж, лучше оставаться оптимистом. Когда врач вышла в первый раз, она не сказала, что состояние Дина безнадежное, хотя это можно было предположить по невеселому выражению ее лица. Критическое, вот какое слово она употребила.

Дин, по всей видимости, был в шоковом состоянии, но Сэм именно этого и ожидал. Заднее сиденье машины священника приобрело новую оригинальную расцветку, исключительно благодаря ранениям Дина.

Разумеется, потеря крови была не единственной проблемой. Прибавьте к этому зияющие рваные раны, оставленные невидимыми когтями демона. Врачи и не подозревают, что их ждет, пока не примутся за пациента по-настоящему.

Сэм глянул на часы. Дин находился в операционной уже больше часа. Хорошо это или плохо?

 - Это не делается так быстро.

Сэм секунду помедлил, пытаясь взять себя в руки, затем поднял взгляд на светло-голубые глаза священника. Этот благочестивый человек не отходил от него со времени прибытия в больницу, только однажды отлучившись в уборную. До этой минуты он не произнес и слова. Может, каким-то образом он почувствовал, что Сэм не любит говорить о своей семье с незнакомцами. Или, может, он просто пытался проявить тактичность.

 - Не могу просто так сидеть, - нехотя признался Сэм. – Он всегда был рядом со мной, защищал меня… - в его голосе прозвучал оттенок тревоги, достаточный, чтобы понять: он считал, что на их долю выпало больше несчастий, чем они заслуживали. Почему он не смог остановить демона, используя свои способности? Неужели их семья, уже стольким пожертвовавшая во имя борьбы со злом, не заслужила того, чтобы сверхъестественное хоть разок сыграло им на руку?

Священник медленно кивнул, сложив перед собой руки.
– А ты всегда был рядом с ним. Я уверен, что он это знает. – Он вздохнул и повернулся, обозревая другую часть коридора, вопросительно кивая в ту сторону. – Что-то известно о твоем отце? Врачи уже что-то сообщали?

Отец. Сэм не был уверен, нравится ли ему сейчас слышать это слово. Джон не выказывал ни малейшего беспокойства за Дина, ни в машине, ни когда их увозили врачи, и Сэм был уверен, что папа вел себя так не только из-за сотрясения мозга.

 - Ранение в ногу не очень тяжелое, но они решили сделать ему рентген, просто чтобы увериться в поставленном диагнозе.

 - Ты сказал это так… - священник безуспешно подыскивал нужное слово, и вместо продолжения пересел с сиденья напротив поближе к своему новобретенному другу. – Не суди своего отца слишком строго, Сэм. Если присмотреться, всему на свете можно найти объяснение.

Человеку, не знавшему Винчестеров, эти слова дались легко, но Сэм не мог так просто принять их. Джон никогда не был рядом, даже когда Сэм звонил ему сказать, что Дин умирает, когда старшего брата шарахнуло током. Папа сам признался, когда Дин бросил это ему в лицо.

Сэм почувствовал, что его глаза наполнились слезами, и заморгал, чтобы не дать им пролиться. Несправедливо, что на долю Винчестеров выпало столько всего. Он отвернулся от священника, пытаясь унять грозившие покатиться по щекам слезы. Не в силах сдержать соленые ручейки силой воли, он вытер их рукавом куртки и повернулся обратно, слегка покраснев. Дин бы назвал меня размазней…

Мысль о том, что его старший брат не одобрил бы такого поведения, придала ему невесть откуда взявшихся сил, и он взял себя в руки. Ему нужно быть начеку, ради всех них. Он – последний Винчестер, устоявший в строю, и он должен убедиться, что их дьявольские враги не последуют за ними в больницу, чтобы довершить начатое. Ухватившись за эту мысль, он снова сосредоточил внимание на священнике, имени которого он все еще не знал.

 - Как ты узнал мое имя? – Сэм застал Кайла врасплох, так что тот просто хлопал глазами в ответ. – Мое имя, - поднажал Сэм, слегка нахмурив брови. – Откуда ты меня знаешь? И почему у меня такое чувство, что ты оказался на том шоссе не случайно?

 - Я… я увидел, как вы врезались в гру... в дерево, - быстро поправился Кайл. – Я понял, что вам нужна помощь, – он помолчал немного. – Твой отец, кажется, назвал тебя по имени в машине.

Но Сэм знал, что этого не могло быть. Кто же этот загадочный незнакомец, явившийся спасти их жизни как раз вовремя? Спаситель или очередная ловушка, расставленная пришельцами из преисподней?

– Мой отец не упоминал моего имени. Ни разу, – Сэм был в этом уверен. Точнее, он был убежден в том, что Джона слишком заботило бегство демона у него из-под носа, чтобы обращать внимание на все остальное. Он был солдатом, лишенным чувств, движимым лишь глубоко укоренившейся целью – убить то, что убить невозможно.

Кайл почувствовал, как в горле у него пересохло, когда парень вперил в него свой взгляд. Не то чтобы он не хотел рассказывать всю правду, но это могло быть опасно. Происходящее сильно отличалось от его видения, и он чувствовал, что события этой ночи еще не кончились. Здесь, в Миссури, происходило что-то такое, чему даже он не мог найти объяснения – по крайней мере, пока.

Он сжал в кармане куртки четки, которые прихватил с собой из машины. В тяжелые времена их простая форма и приятная на ощупь поверхность приносили ему утешение, которое большинство людей искали на дне бутылки виски. Слегка успокоив нервы, он кивнул Сэму, показывая, что готов рассказать, пожалуй, даже всю правду.

 - У меня бывают странные видения, Сэм. Жуткие вещи, как правило, и они всегда сбываются. Гм-м.. почти всегда, – он ждал реакции.

В глазах Сэма вспыхнуло изумление, и он отклонился назад на своем сиденье, как будто ему нужно было больше воздуха для того, чтобы осознать услышанное. Меньше всего он предполагал, что лицом к лицу с ним окажется его «коллега» по видениям.

– Ты видел столкновение?

Кайл кивнул с извиняющимся видом.

– Ну, можно сказать, что да, – он снова нащупал четки, какая-то часть его подсознания жаждала подсказки от Всевышнего. – Я знаю, что у тебя тоже случаются видения, Сэм. Наверно, поэтому-то я здесь и оказался. Ты и я, мы каким-то образом связаны, не знаю, как, или для чего, но так оно и есть. Я знаю, через что ты прошел.

Священник неловко заерзал на сиденье, как будто уселся на муравейник. События развивались совсем не так, как он планировал. Было бы гораздо лучше оставаться в стороне от Винчестеров, пока он не разберется во всем этом. И все же, разве мог он покинуть этого парня, который был озабочен сейчас не только состоянием своего отца и брата, но и другими важными вопросами?

Сэм приложил ладонь ко лбу, чувствуя, как кровь пульсирует под кожей глухими ударами. И надо же было такому случиться именно тогда, когда Дин оказался на пороге жизни и смерти. Он не справится в одиночку, только не сейчас.

– Да ну? – отрывисто вырвалось у него. – Твоя мать что, тоже сгорела, пока ты лежал в колыбельке? А твоя девушка тоже сгорела, прямо над твоей головой, пока ты спал?

 - Нет, - тихо и печально пробормотал Кайл, в его глазах блеснуло отчаяние. – Но я видел гораздо более жуткие вещи, – он тяжело сглотнул комок в горле; душераздирающие образы завертелись у него в мозгу, будто какой-нибудь фильм Тарантино. – Я видел, что силы зла творят с людьми, Сэм. Если они не могут вселиться в нас, подчинить своей воле, то, в конце концов, они придут и жестоко убьют нас, точно так же, как и многих других. Мои видения тоже не подарок, поверь.

Сэм недоверчиво склонил голову на плечо.

– Других? Ты имеешь в виду, младенцев и их матерей?

 - Иногда, - признал Кайл, коротко кивнув. – Иногда и других. Будь осторожен, Сэм. Мы уязвимы из-за своих способностей, и они смогут подчинить нас, если мы ослабеем – и они сделают это.

В голове у Сэма вдруг зазвучал тот самый монолог демона, причиняя почти физическую боль. «Моих планов на тебя, Сэмми. Тебя… и других таких же детишек».

– Подчинить каким образом? – Сэм вдруг поверил, что священник действительно знает все ответы на терзавшие его вопросы. Почему они не встретились раньше? Он отмахнулся от этой мысли. Лучше поздно, чем никогда.

Когда Дин выздоровеет, они, может, даже смогут уничтожить демона, с помощью этого священника. Если Дин выздоровеет. Несмотря на все его старания, невыносимая мысль заползала все глубже обратно в подсознание, отнимая у него всю решимость.

 - Сэм Осборн?

Сэм узнал голос женщины-доктора из реанимационной. Она стояла с папкой в руках в самом конце коридора, выискивая его глазами среди припозднившейся толпы алкоголиков и наркоманов, заполнившей помещение. Он вскочил, и доктор сразу опознала его долговязую фигуру.

Когда он поднялся, ошеломленный священник в растерянности повторил фамилию «Осборн».

Сэм позволил себе слабую улыбку. Использовать это имя на поддельных карточках было идеей Дина.
– Оззи, - прошептал он со смущенным видом, направляясь навстречу доктору.

Сэм врачей не любил, даже если среди них попадались настолько симпатичные девушки, как та, что стояла сейчас перед ним. Доктора означали болезнь, а болезнь слишком сильно напоминала ему о смерти. Смерть – пожалуй, он сталкивался с ней каждый божий день, по крайней мере, с бесплотными останками, которых она коснулась.

 - Меня зовут доктор Флетчер, - девушка, все еще одетая в зеленый халат хирурга, протянула ему свободную руку. – Я занималась вашим братом, когда его только привезли в реанимацию.

Сэм кивнул, читая ее имя на бэйджике – Хелен. Он вспомнил, как говорил с ней едва ли больше часа назад, хотя тогда она не представилась. Сэм знал по опыту, что если врач представляется официально, то за этим чаще всего следуют плохие новости, а суровое выражение ее лица почти подтвердило его худшие опасения. Ему показалось, или в ее глазах мелькнула жалость?

 - Как он? – несмело прошептал Сэм.

 - Мне жаль…

Он приложил руку ко рту, но обнаружил, что не может произнести и слова. Этого не может случиться, только не как в тот раз. Несправедливо, что Дин всегда принимал на себя главную тяжесть удара. На его месте должен быть я. Почему он, почему всегда он?

Врач глянула на него с извиняющимся видом, зная, что Сэм и так уже многое пережил, но не продолжать она не могла. Сообщать членам семьи, что их близкие умирают, всегда тяжело, и Хелен слишком часто приходилось это делать за все время ее пока недолгой работы в больнице Святой Марии.

 - Доктор Маккензи – один из наших лучших хирургов. Он сделал все возможное, чтобы остановить внутреннее кровотечение, смог отыскать и зашить почти все раны, но кровь все еще идет, и очень сильно. Пульс вашего брата стал неровным из-за продолжительной потери крови и шока, и мы не стали рисковать, оставляя его под наркозом. Его состояние очень нестабильное. Если бы мы продолжили операцию, то потеряли бы его.

Сэм ощутил комок в горле, который не мог сглотнуть, как ни старался.

 - Вы хотите сказать, что он может умереть? – чуть не задохнувшись, прошептал он, чувствуя потребность присесть, потому что ноги вдруг отказались поддерживать его измученное тело. Он знал, что все было намного хуже, чем просто «может умереть», но он не позволил этим словам сорваться с губ.

Врач заметила его потерю равновесия и подтянула поближе пластиковый стул, чтобы он присел. Стул был старый и расшатанный, явно переживал не лучшие времена, но Сэма выдержал.

 - Точнее, на этой стадии это весьма вероятно, - мягко поправила она его. – Дин все еще теряет кровь, хотя и не так быстро, как раньше, но на данный момент мы больше ничего не можем сделать. Мы продолжаем делать переливание, но если кровотечение не прекратится, он не справится. Мне правда очень жаль.

 - Что, если оно прекратится само собой? – Сэм потряс головой, не в силах принять страшную правду – все кончено. Он будет цепляться за каждую соломинку, за каждую крупицу надежды, пока остается шанс. – Ведь такое может случиться, правда? – допытывался он. Это не могло закончиться так – все, что они сделали во имя борьбы со злом, все жизни, которые они спасли… Дин слишком молод, слишком жизнелюбив, чтобы распрощаться со всем этим за одну ночь.

 - Вообще-то, не исключено, но маловероятно. Давление в крови скачет, организм начинает отказывать, - еле заметно вздохнув, сообщила Хелен. – Мы не ждем чуда, мистер Осборн. Будьте готовы к тому, что его состояние не стабилизируется настолько, чтобы мы смогли закончить операцию. – Она повертела в руках папку, чувствуя себя неловко.

По какой-то причине эта семья задела Хелен за живое. Что-то было в них, чего она никак не могла нащупать – трагедия и любовь, необъяснимая надежда и неоспоримая загадочность. Врач никак не могла найти объяснение странным ранениям обоих пациентов. Если бы стоящий перед ней парень был в порядке, она бы, может, даже расспросила его поподробнее, но, глядя на бледное лицо и порез на голове, она решила отложить расспросы на потом.

 - Должно же быть что-то… - глаза Сэма наполнились слезами. Но на сей раз он сдержал их, упрямо заморгав. «Безнадежный случай», он слышал это и раньше, но не сдавался, и сейчас тоже не сдастся.

Сквозь туман отчаяния ему на ум пришли фразы из того давнего разговора, и он ухватился за возможность отвлечься.

Мы сделали все возможное. Мы можем попытаться поддерживать его состояние на этом, достаточно высоком уровне. Но я даю ему от силы пару недель, может, месяц.

Нет, нет. Должно же… должно же быть что-то, что вы можете сделать, какая-нибудь операция.

Мы не творим чудес. Мне правда очень жаль.

Но чудеса случаются. Рой Ле Гранж тогда оказался фальшивым целителем, но это не означает, что сейчас на Дине можно поставить крест.

 - Мой отец уже знает? – Сэм не сомневался, что Джон проигнорирует это сообщение, как и все остальное. Пожалуй, эта мрачная мысль терзала Сэма сейчас больше всех других. Отец должен воспитывать своих детей, присматривать за ними, любить, в конце концов. Джон делал все это, это и многое другое, но после смерти Мэри все изменилось.

 - Когда я последний раз заходила в палату, полиция брала у него показания. Нам нужно сообщать обо всех огнестрельных ранениях, как вы, наверно, знаете, – Хелен наклонилась к нему, осторожно щупая его голову под свалявшимися от засохшей крови прядями, хотя он и не думал жаловаться. Порез был очень глубоким, чуть ли не до кости, и его нужно было зашить, это понял бы даже далекий от медицины человек.

– Надо бы вас осмотреть, - предложила она, глядя на него, озабоченно нахмурившись.

Сэм вздрогнул и отшатнулся. Не хватало еще, чтобы и с ним врачи возились. Рана неглубокая, и кровь давно уже не идет, так чего волноваться? Он, и только он должен сообщить отцу про Дина. Вести такого рода не должны прийти от какого-нибудь сочувствующего врача, который постарается смягчить ситуацию, чтобы не волновать пациента. Джон не заслуживал такого, только не сейчас, когда Дин умирал. Казалось, Джон разучился испытывать жалость, и потому сам ее не заслуживал, так, по крайней мере, был убежден Сэм.

 - Я хотел бы известить моего отца, - сказал он, поднимаясь со стула и чувствуя себя на порядок увереннее, чем секунды назад. Удивительно, как ярость добавила измученному усталому телу новых сил.

Врач кивнула и указала на боковую палату. После того, как рентгеновский снимок головы не выявил повреждений, Джону промыли и перевязали рану на ноге, а еще наложили швы на порезы на голове.

Когда они подошли, местный полицейский в форме отдернул занавеску и вышел, захлопывая свой блокнот и с улыбкой махнув врачу. Определенно, он получил ответы на свои вопросы и удовлетворился ими.

Сэм проводил взглядом неторопливо удалявшегося полицейского. Какой ложью накормил его старший Винчестер на этот раз? В конце концов, они с Дином оба учились на примере своего отца – и с ним-то в таланте уболтать нужного человека не мог сравниться даже Дин. Сэм резко повернулся, когда Хелен обратилась к его отцу.

 - Мистер Осборн, пришел ваш сын.

Джон терпеливо ждал, сидя на каталке; его туго перебинтованная нога была приподнята, чтобы избежать отекания. Отсутствующий взгляд не выражал никаких эмоций. А когда Сэм подошел на шаг ближе, то чуть было не споткнулся: какую-то секунду он мог поклясться, что в глазах отца промелькнул дьявольский желтоватый оттенок, выдававший присутствие демона.

Желтизна вспыхнула лишь на мгновение, возможно, это была лишь фантазия воспаленного усталого мозга Сэма, но ее хватило, чтобы заронить в его душу подозрение.

Сэм отшатнулся, его исполненный страха и решимости взгляд метался от врача к Джону. Если эта тварь здесь, то он прикончит ее. Во имя Дина. У него не было с собой ни кольта, ни заклинания экзорцизма, но, если придется, он задушит его голыми руками.

Джон наблюдал за сыном, устало и с видимым напряжением. В мозгу клубился туман, из-за ушиба головы и лекарств, которыми его напичкали.

 - Сэмми? – он перевел взгляд на врача, не понимая, почему его родной сын вдруг в ужасе отстраняется от него. – Сын, его здесь больше нет. Ты это знаешь…

Выражение лица Хелен ясно говорило о том, что ее терпение лопнуло. Джон начал упрямиться с самого своего появления, а Сэм сейчас вел себя так, словно его отпустили на денек из психбольницы.

– Чего здесь больше нет? – она возмущенно швырнула папку на койку Джона, в опасной близости от его раненой ноги, требуя ответов.

 - Ничего, - одно-единственное слово, произнесенное низким голосом Джона, прозвучало как «не вмешивайтесь», и даже будь интонация повежливей, это ничего бы не изменило.

Сэм все еще топтался у входа, не зная, что ему делать – говорить или атаковать. Он потер бровь, понимая, что его чувства просто взяли верх над разумом. Слишком многое сейчас волновало его, и он даже не мог выделить что-то конкретное из всей своей бури эмоций.

 - Папа, нам нужно поговорить. О Дине, – процедил Сэм сквозь зубы. Говорить с Джоном всегда было нелегко, но прямо сейчас это казалось почти невозможным.

Джон сглотнул, все еще сохраняя равнодушный вид, несмотря на почти саркастический тон сына.

 - С ним все будет в порядке, Сэм.

 - Нет, не будет. Разве ты не видишь? – напряжение Сэма достигло критической точки, и он уже не замечал того, что врач все еще находится с ними в палате. Все, что он знал, это то, что, как бы то ни было, он мог все еще говорить с демоном. – Папа, Дин умирает! А даже если бы и не умирал, черта с два, даже не думай, что он сможет быть в порядке после всего случившегося этой ночью!

Когда эти слова прозвучали, Сэму снова почудился желтоватый отблеск в глазах отца. Воображение не могло ведь сыграть с ним одну и ту же шутку два раза, верно?

Сэм моргнул и понял, к своему стыду, что это и в самом деле может быть обман зрения. Люминесцентная лампа над их головами периодически помигивала, намекая на то, что жить ей осталось совсем недолго. Игра света и тени в уже полутемном помещении палаты расцветила желтизной даже глаза врача. И все же, он не был уверен на все сто. Разве Джон не должен сейчас бушевать, требуя известий о состоянии Дина?

Вместо того отец в замешательстве смотрел на Сэма. В его глазах блеснуло что-то, что Сэм мог бы назвать весельем. Да уж, весело. Какое тут к черту веселье, когда знаешь, что твой старший сын умирает? Разумеется, если Джон был не настоящим Джоном, это все объясняло.
 
Ты смотришь в глаза демона. Ты должен покончить с ним. Возьми кольт…

Сэм проигнорировал дразнящий голос в голове и просто стоял, уставившись на отца, чуть приоткрыв рот.

Возьми кольт. Прикончи его…

 - Кхм, - прочистив горло, Хелен взглянула на Джона. На своем веку ей довелось повидать немало родителей, которые вели себя так после того, как в аварии пострадали их дети. Чего только они не говорили в состоянии шока, и только этим она могла оправдать странное поведение Джона. Либо это шок, либо он – самый бессердечный ублюдок из всех, которых она знала.

 - Мистер Осборн, мне очень жаль, но ваш сын прав. Мы сделали все возможное на данный момент, но Дин, скорее всего, не выживет, – она бросила эти слова ему в лицо, холодные и резкие, в надежде, что это приведет Джона в чувство.

Выражение лица Джона изменилось. Чуть больше удивления, но ни следа переживаний. На секунду Хелен показалось, что он пустится доказывать ей, что она ничего не понимает в своей работе. Джон удержался, вместо этого скинув ноги с кровати в попытке встать.

Это движение дорого ему обошлось. Его ногу будто прошили тысячью раскаленных игл, ноги готовы были подкоситься и уронить его на пол. Каждый шаг давался с трудом, будто он увязал в болоте, в то время как аллигатор дожевывал его правую ногу.

Джон резко втянул в себя воздух и ухватился за койку, но вернуться на нее и не подумал.

Врач оглянулась на Сэма, ожидая, что младший сын протянет руку, чтобы поддержать отца, но этого не случилось. Он просто смотрел на него с видом человека, который искренне ненавидит собственного отца.

Джон доковылял до выхода из палаты и уронил взгляд на Хелен.

– Я бы хотел увидеть моего мальчика, - голос все еще был ледяным, и в глазах не проскользнуло ни тени отцовской любви.

 - Вообще-то мы не впускаем туда посетителей, - заколебалась Хелен. Возможно, единственным способом доказать отцу безнадежность ситуации было позволить ему увидеть Дина. – Но это будет, скорее всего, последняя возможность попрощаться с ним, так что…

Джон кивнул в знак благодарности и терпеливо выждал, пока врач не зашагала по направлению к реанимационному отделению, куда поместили Дина. Он посмотрел на Сэма только тогда, когда тот тихо последовал за ним.

 - Нет, Сэмми. Я хочу побыть с ним наедине, – это была не просьба, а приказ. Повелительный тон не оставлял ни малейших сомнений. Ни прощаний, ни извинений не дождутся братья от Джона, пока Дин жив.

Этот приказ стал последней каплей. Сэм тряхнул головой, издал странный смешок и, резко развернувшись, понесся прочь, чувствуя, как глаза наполняются слезами ярости. Если бы не Дин, он бы тут же ушел из больницы и сел на ближайший поезд до Канзаса – или даже нет, даже хуже, он бы просто замахнулся и ударил своего отца на глазах у всего отделения.

А может, Джон и вправду это заслужил. Может, за эти годы он настолько уже привык считать Дина и Сэма солдатами, что мысль об их смерти уже не могла всколыхнуть его чувства. Сэм вытер набежавшие слезы, осознавая, что и он, и его брат все время были только пешками в руках своего отца, всего лишь элементами его великого плана по уничтожению демона. Знаешь, пап, тебе нужно было заиметь больше детей. В твоей армии скоро кончатся солдатики.

Возьми кольт…

Продолжение читайте здесь