Часть четвертая

Звуки борьбы раздражали его на всех возможных уровнях сознания. Жизнь охотника приучила Дина днями обходиться без сна, если дело того требовало. Потому-то, когда появлялась возможность отоспаться, он предпочитал делать это в полнейшей тишине, которая приглушала всю боль, все душевные терзания, которыми жизнь обеспечивала его в полной мере. В комнате было так шумно, а он так отчаянно хотел поспать еще немного, что, верно, вскочил бы и пинками выгнал всех в коридор, вот только тело как будто свинцом налилось, и он не мог двинуться с места. Застряв на полпути между сном и бодрствованием, он стал вынужденным свидетелем какой-то незримой битвы.

Визгливый женский голос снова резанул ему слух. Что я слышу? Неужто Сэмми наконец-то привел в мотель девчонку? Так держать, Сэмми! Надеюсь, это не очередная полоумная стерва вроде той Мэг. Но нет, Сэмми бы такую не выбрал. Или? Да нет, ни в коем случае...

Мысли путались и расплывались, такое ощущение, будто он продирается сквозь густой туман, не имея при себе даже фонарика. Он попытался собраться с мыслями, отыскать объяснение происходящему, запрятанное глубоко в мозгу, в той его части, которая еще спала, в то время как остальной организм уже почти проснулся. Последнее, что он мог припомнить - поездка в странной машине, много крови и Сэм. Да, там был Сэм, перепуганный, но полный отчаянной решимости помочь ему, не подозревая о том, кто молча наблюдал происходящее из-за его плеча. Жнец...

 - Знаешь, что это, Сэм? А знаешь, что случится, если я ее уберу? - женский голос снова зазвучал, и он не был особенно приятным. Как и последовавшая за ним боль.

Дин почувствовал резкий рывок в груди, будто его ткнули раскаленной кочергой, а затем отдернули ее назад, прожигая кожу насквозь изогнутым металлическим концом. Будь он в полном сознании, то не сдержал бы мучительного крика. Пронзившая тело жгучая боль выдернула его из состояния полусна. Что-то неправильно, совсем неправильно, а Сэмми, его младший братишка, защите которого он посвятил свою жизнь, сейчас в самом эпицентре происходящего.

Невидимую схватку обозначили еще какие-то звуки, к ним добавился голос Сэма, яростный и вызывающий. Я должен проснуться. Я должен помочь Сэмми. Защитить...

Дин попытался разомкнуть отяжелевшие веки, проигнорировав чувство жжения, расползающееся в груди; дышать становилось все труднее. Глаза не хотели подчиняться приказам мозга. Повезло же Христу, что чертов камень откатывали за него другие, подумалось ему. Иначе он бы, наверно, так и остался в тихой уютной гробнице[1].

Он поднапрягся, слыша злобный тон женщины и каким-то образом, на уровне охотничьих инстинктов, понимая, что она - зло. Ты нужен Сэму! Просыпайся!

Что-то рухнуло у его кровати, сдвигая маленький столик ближе к нему, и по раздавшемуся тут же знакомому стону, Дин понял, что, скорее всего, это был Сэм, грохнувшийся прямо на холодный больничный пол.

Грохот падения младшего братишки на линолеум стал последней каплей, окончательно его разбудившей. Он распахнул глаза, резко вдохнул и тут же пожалел об этом. На каждый скрежещущий, мучительный вдох уходило столько сил, что он чуть было не соскользнул обратно в спасительное забытье; и соскользнул бы, если бы не Сэм.

Дин должен был удостовериться, что с Сэмом все в порядке. Он хотел знать это, и даже то, станет ли следующий вздох последним, волновало его меньше. Он скосил глаза вбок, пытаясь понять, что происходит, и тут увидел девушку, стоящую над его братом. Дин снова хрипло вздохнул, но не позволил боли взять сознание под контроль. Даже в своем теперешнем состоянии он ведь мог что-то сделать. Просто наблюдать со стороны - этот вариант он даже не рассматривал.

Его взгляд упал на небольшой столик, стоявший неподалеку. Он не помнил, как его личные вещи сюда попали, но сейчас они лежали грудой на этом столике. Не случайно Дин всегда держал эти вещи под рукой, они были с ним даже тогда, когда его привезли в больницу. Не то чтобы он любил захламлять карманы всякой ерундой - о нет, это были крайне необходимые ему вещи, каждая из которых могла сыграть решающую роль в очередном вопросе жизни и смерти.

Дин знал, что столик находится в пределах свободной досягаемости, но хватит ли у него сил протянуть руку за намеченным им предметом?

Дин видел, как демон наклонился, поднимая перочинный нож с пола, его нож, и понял, что пришел момент действовать - второго такого шанса у него не будет.

Всем своим существом он отогнал боль, вынуждая свое измученное тело потянуться за фляжкой. Рука тряслась от невероятного усилия, в глазах поплыло и потемнело от недостатка кислорода. В его состоянии даже такое незначительное движение, как приподняться на подушке, могло сравниться с марафонским забегом.

Непослушными пальцами он схватил фляжку и потащил обратно к груди, и в этот момент одержимая доктор повернулась. Дин знал, что где-то в ней все еще остается человек, невинный человек, потерявший контроль над своим телом, но он видел перед собой лишь воплощение зла, которое из кожи вон лезло, чтобы прикончить его.

На одном выдохе Дин сорвал пробку и выбросил руку вперед, выплескивая освященное содержимое фляжки прямо в лицо Флетчер, когда она нацелилась на него ножом.

Вода зашипела, прожигая глаза твари из преисподней, полыхая белым священным пламенем.

Хелен пронзительно закричала, роняя нож и прижимая руки к лицу. Святая вода разъедала ей лицо, будто кислота. Она крутанулась на месте, вслепую пытаясь определить, где двери; слезы боли градом катились по ее обожженным щекам.

Она кинулась к выходу; Сэм с трудом поднялся на ноги, опираясь на кровать Дина. В глазах до сих пор плыло от удара в его многострадальную голову, но мысли о брате не давали ему сдаться, подгоняли его, придавали сил. Он выждал какое-то время, не вернется ли демон, когда боль от ожога святой водой сойдет на нет, но этого не произошло. Флетчер со всех ног улепетывала по коридору, спасаясь бегством; по вестибюлю разносились гулкие звуки ее торопливых шагов.

 - Догони этого сукина сына... Прикончи его, - хриплый, с присвистом голос Дина оторвал Сэма от ошарашенного созерцания двери, и он едва успел подхватить старшего брата, прежде чем тот рухнул обратно на постель.

- Прикончи его, ради меня... Сэмми, - прохрипел Дин и зашелся таким мучительным сухим кашлем, что Сэм приготовился к тому, что его снова забрызгает кровью, как тогда, в машине священника. Но, к его удивлению, крови не было.

Сэм схватил Дина одной рукой, другой надавил на кнопку экстренного вызова.

- Эй, здесь нужна помощь! - для пущей уверенности закричал он, зовя врачей, так громко, что его, верно, было слышно за два квартала.

Дин шевельнулся под его рукой, напрягая мышцы шеи, чтобы удержать голову прямо, борясь с болью и давлением, все нараставшим в его легких.

 - Может, ты просто... уйдешь?

Сэм покачал головой, прижимая отяжелевшую голову Дина к своему плечу.

- Я тебя не оставлю. Эта гребаная сучка может убираться куда хочет. Некоторые вещи всегда будут поважнее, помнишь? - Джон мог бросить Дина умирать, но Сэм этого не сделает, что бы ни случилось. Ни ради охоты за демоном, ни ради спасения остатков гордости брата. Если это конец - что ж, они встретят его вместе. Дин не умрет в одиночестве.

- А, кроме того, мне все равно не с чем бросаться в погоню, - добавил он, понимая, что снова должен чем-то отвлечь брата, не дать ему уйти в беспамятство. - Все наше имущество было в Импале...

Карие глаза Дина блеснули при упоминании его ненаглядной Импалы. Машина когда-то принадлежала Джону, а теперь - ему. Это был подарок, но для Дина это было нечто большее. Импала воплощала собой все то, чем он стремился быть в глазах отца: несгибаемость, сила, надежность.

- Было? - выдохнул он, прозвучавшее в голосе смятение выдало его беспокойство насчет прошедшего времени, которое Сэм употребил, говоря о его малышке.

 - Автокатастрофа. Я не смогу починить, - Сэм замолчал, в ужасе глядя на скачки графика сердцебиения Дина на мониторе. Черт возьми, ну где же эти врачи? В бешенстве он надавил на кнопку еще несколько раз. - Мы сможем починить, вместе, - добавил он, глотая слезы, все еще баюкая Дина, как ребенка.

 - Чувак, ты больше... никогда в жизни... не притронешься... к моей машине, - на лице Дина нарисовалась его фирменная озорная усмешка, а затем он моргнул, внезапно ощутив смертельную усталость, не в силах продолжать разговор. Обратно, обратно в спасительную бездну снов и воспоминаний о целехоньких автомобилях и горячих красотках. Закатывайте уже этот чертов камень обратно. Я тут вроде как пытаюсь вздремнуть.

Закрывая глаза, он успел поймать охваченный паникой взгляд Сэма, и попытался подмигнуть, а потом прошептал:

- Не волнуйся, Сэмми, я уже сказал сегодня Жнецу, чтобы он убирался к черту, - а затем он отключился, и только легкая улыбка все еще освещала его лицо.

Больница Святой Марии, Миссури

Сорок минут спустя...

Сэм сидел, обхватив голову руками, уже столько времени, что, казалось, усталые мускулы задеревенели в этом положении. Что там пословица говорит? Будешь корчить рожу, и она к тебе прилипнет? Интересно, относится ли это к другим частям тела, но вообще-то он не был уверен, волнует ли его это вообще.

Помощь наконец-то подоспела к Дину, и Сэма немедля выставили в коридор. Формально, сидеть на стуле у дверей тоже не позволялось, но последние минуты медики были слишком заняты беготней, чтобы прогнать Сэма еще дальше.

Сначала он ожидал, что врачи примчат каталку; он был уверен, что усталое сердце Дина все-таки даст сбой после всех испытаний, но, насколько он мог видеть, каталку никто не вызывал. Возможно, Дин просто тихо отошел в мир иной, и они отпустили его душу с миром.

Однако Сэм не позволил себе и дальше развивать эту мысль, ни на секунду. Такого не произойдет, черт, просто не может произойти. Дин никогда ничего не отпускал с миром; всегда боролся до конца, как и отец. Но ведь он боролся, все это время, долго и отчаянно, разве нет? Даже лежа при смерти, он умудрился использовать фляжку Бобби, чтобы отразить нападение демона. Может, это и стало последней каплей, последним рывком сопротивления силам, сломавшим ему жизнь. И, может, на этом его война и закончилась.

Дверь в палату Дина распахнулась, и Сэм взглянул в глаза подошедшего к нему мужчины лет сорока, в простой белой рубашке, маленьком галстуке-бабочке и джинсах - ни белого халата, ни зеленого. Худое лицо, подбородок покрыт щетиной - видимо, сегодня еще не успел побриться.

 - Вы, я полагаю, брат Дина? - глаза доктора сузились, как будто он оценивал Сэма с ног до головы. - Я доктор Маккензи, хирург, который занимается его случаем.

Сэм вспомнил это имя. Еще до «одержимости» доктор Флетчер сказала ему, что Маккензи - один из лучших. Но сейчас, глядя в его глаза, Сэм начал сомневаться в ее словах. Он совсем не походил на врача, и Винчестер-младший вдруг понял, что не знает, что говорить.

Маккензи принял его молчание за равнодушие.

- Мы снова поместили дренажную трубку на место, и состояние вашего брата стабилизировалось, несмотря на эту короткую задержку, чем бы она ни была вызвана. Не хотите рассказать, что за чертовщина там произошла?

Сэм внезапно вспомнил, кого напоминает ему Маккензи - не внешне, а манерой поведения и речи. О Господи, со мной говорит Грегори Хаус[2]! Маккензи не хромал и не опирался на трость, но тон его речи был таким же грубоватым и язвительным, как у прославленного доктора из сериала. Разумеется, Сэм в жизни бы не признался Дину, что смотрит «Доктор Хаус», но сейчас в этом и не было необходимости.

 - Дин... Дин проснулся, - с запинкой выдал Сэм свое оправдание, не зная, что еще сказать. О, да, и еще там был демон, который вытащил трубку у него из груди. Да вы что, любой с легкостью поверит в это...

- Вы сказали, что его состояние стабильное? - спросил он, пытаясь увести разговор в другое русло, чтобы разузнать побольше о состоянии брата.

 - А потом вы начнете убеждать меня, что он решил пошататься по палате и выдернуть из себя трубку, - саркастично усмехнулся хирург. Хелен Флетчер уже успела предупредить его, что Осборны - семейка с причудами, но это уже переходило всякие границы.

- Разве с вами еще не говорила доктор Флетчер? - он взглянул на Сэма чуть нетерпеливо.

Сэм покачал головой.

- Она очень торопилась. Кажется, ее кто-то срочно вызывал.

Маккензи нахмурился, вопросительно приподнимая правую бровь. Не в привычках Хелен было вот так вот бросить все и уйти, и он не слышал ни о каких вызовах. Но все-таки, Сэм заслуживал того, чтобы знать, что с его братом, пусть он и был немного не в себе.

- Кровяное давление стабилизировалось, сердечный ритм тоже пришел в норму. Я решил сделать рентген, потому что, мне кажется, кровотечение либо замедлилось, либо совсем прекратилось, поэтому-то и наступило улучшение.

 - И? - спросил Сэм, цепляясь за надежду на невозможное.

 - И, как всегда, я оказался прав. - Маккензи усмехнулся с таким самодовольным выражением лица, что Сэм не мог понять, испытывает ли он к этому врачу симпатию или отвращение.

- Кровотечение ощутимо замедлилось, хотя у меня в голове не укладывается, как или почему это могло произойти. В сущности, я готов попробовать закончить операцию, чтобы исправить все оставшиеся повреждения и наложить на грудь уже более плотные швы.

Сэм открыл рот, но не смог произнести ни слова. Ни манерой речи, ни поведением Маккензи не походил на обычного врача, но если он был хоть вполовину так же гениален, как и его сериальный двойник, это не имело никакого значения.

- Спасибо, - наконец выдавил он.

Маккензи шумно вздохнул и повернулся, чтобы уйти. Ему предстояла тяжелая операция, а потом еще и официальный ланч с одним из администраторов больницы. Еще один изматывающий день.

Уже дойдя до выхода, он обернулся к Сэму, и в глазах его мелькнуло что-то, что молодой охотник не смог определить.

- Молодой человек, ваш брат находится на грани жизни и смерти с самого своего поступления к нам. Не представляю себе, каким образом наступило улучшение, и в сознание он уж точно никак не мог прийти. Мой вам совет, обратитесь к врачу, и пусть он осмотрит вашу голову. Вы определенно бредите, и мне не хотелось бы вскоре увидеть вас на операционном столе одного из моих коллег.

Сэм послушно кивнул. На самом деле он не собирался никуда идти, но если это удовлетворит бессердечного доктора, он сделает это.

Как только Маккензи скрылся из виду, Сэм позволил себе откинуть голову на спинку стула и прикрыть воспаленные глаза. Он покажет свой порез врачу попозже. А сейчас он просто хотел поспать. Теперь у него не осталось ни тени сомнения, что Дин будет жить, и ему не требовалось никакого видения, чтобы понять это. У него была вера, вера в своего брата, брата-супергероя, и, черт возьми, было просто здорово так сильно во что-то верить. Но это было не «что-то», это был Дин, а в Дина он верил всегда.

Спустя пару минут его голова уже свесилась набок в неудобном положении, и он тихонько засопел во сне. Он снова сидел в Импале, задремав на пассажирском сиденье, не подозревая, что его озорной брат сунул ему в рот пластиковую ложечку. Он уже почти слышал ревущую в динамиках песню Blue Oyster Cult...

Четыре недели спустя...

Сэм шел рядом с Дином, внимательно следя за братом, который медленным нетвердым шагом двигался к выходу из больницы. Он знал, что Дин терпеть не может любые проявления заботы, но еще он был уверен на все сто, что вариант «шлепнуться на задницу» устраивал брата еще меньше. Поэтому Сэм не отходил от него ни на шаг, готовый в любой момент подставить руки.

В сущности, сегодня Дин впервые за эти недели вышел на солнечный свет. Если бы врачи настояли на своем, он бы до сих пор лез на стены в своей стерильно белой тюрьме. Дин, снова став самим собой, до смерти заскучал уже через несколько дней, а уж четыре недели вынужденного отдыха чуть не свели его с ума, так что он решил выписать себя самостоятельно. Доктор Маккензи, разумеется, был против, утверждал, что Дин к выписке не готов, но братья сошлись во мнении, что тот просто придирается к ним по пустякам. Распрощаться с этим человеком было для них облегчением.

Какая-то часть Сэма тревожилась, что старший брат слишком безответственно относится к собственному здоровью. Другая же, однако, была чертовски рада тому, что Дин наконец-то снова рядом, снова в строю. И даже если он будет слишком неосторожен - у Сэма-то осторожности хватит на них обоих.

 - Уверен, что готов? Ну, в смысле... - Сэм зашагал по размеченной площадке, где парковаться разрешалось обычно только каретам «скорой помощи».

Дин бросил на брата тяжелый взгляд, предупреждая его слова о том, что он еще не настолько оправился, чтобы покинуть больницу.

- Чувак, если ты попытаешься запихнуть меня обратно, клянусь, я всажу тебе в задницу заряд соли.

Сэм вздрогнул. По тону Дина он понял, что тот не шутит. Старший брат очень редко бывал в настолько плохом настроении, но нескончаемое сидение взаперти, по большей части прикованным к постели, окончательно его добило. Он жаждал охоты, свободы, которую дарила ему его беспорядочная и непостоянная жизнь. Для любого другого человека такой замкнутый образ жизни был бы в тягость, но Дин ценил независимость и возможность опираться лишь на собственные силы; ценил, пожалуй, даже слишком, на взгляд Сэма.

 - Ладно, только пообещай, что не будешь перенапрягаться в ближайшие дни? Бобби сказал, что мы можем остановиться у него, пока не починим Импалу, но ты должен позволить мне сделать большую часть работы, окей?

 - Работы по разгрому машин о деревья? - Дин не мог сдержаться, чтобы не уколоть брата, с тех самых пор как увидел, во что превратилась его ненаглядная машина. Он подождал, пока «скорая» отъедет с дороги, а затем последовал за Сэмом на противоположную сторону, где тот в нарушение всех правил припарковал Импалу.

Подойдя поближе, Дин переменился в лице. Весь перед машины выглядел так, будто врезался во что-то - что-то очень твердое. Крыло и капот приняли на себя основной удар, но передняя панель и фары тоже пострадали, а к тому же, после выпрямления всю переднюю часть придется заново перекрасить.

Дин ласково провел ладонью по старой и покореженной металлической поверхности, в нем шевельнулась жалость к машине. Себя бы он никогда не стал жалеть - и никому бы не позволил. Когда дело касалось Дина и его проблем, он предпочитал пускать все на самотек, «что есть, то есть». А машина, это совсем другое дело, она всегда заслуживала лучшего. В какой-то мере Импала была отражением его самого, и только ей он уделял и внимание, и трепетную заботу. Не позволяя себе оплакивать свои физические и душевные травмы, причиненные жизнью, он горько сокрушался по поводу плохого обращения со своей малышкой.

 - Думаю, первое, что нам нужно сделать - это отправить тебя на курсы вождения, - пробурчал он с ухмылкой.

Сэм оценил юмор.

- Только за твой счет, - парировал он, указывая на перед машины. - Я уже поменял радиатор, он был в лепешку, а у Бобби есть решетка для него и покрытие для капота. Цвет немного другой, но это же не так важно, да?

Дин медленно кивнул, оценивая масштабы предстоящей работы. У отца какое-то время был свой гараж, и это сыграло свою роль: как Дин, так и Сэм одинаково хорошо управлялись с гаечным ключом, а Дин еще и с рихтовочным молотком. И это было весьма кстати, потому что старушке Шеви не помешало бы немного внимания и заботы в том, что касалось выпрямления ее поверхностей.

 - Ремонту подлежит, - признал он наконец, с некоторой неохотой: глубоко в душе он не отказался бы помучать Сэма еще немного.

Сэм выдохнул с облегчением, берясь за ручку передней двери. Пора в дорогу. Он подождал, пока Дин осторожно устроится на водительском сиденье, и только потом присоединился к нему.

 - Что за чертовщина случилась той ночью, Сэмми? Я имею в виду, что случилось на самом деле? - Вопрос показался бы случайным, если бы Сэм не знал, что старший брат мечтает его задать с того самого момента, как пошел на поправку. Больница была неподходящим местом для выяснения именно этого вопроса. Почему-то после случая с Флетчер он не мог позволить себе довериться медицинскому персоналу, пожирающему его любопытствующими взглядами.

Сэм покачал головой, сам не уверенный в происшедшем. Реальность и навеянные демоном видения тесно переплелись, так что он не мог понять, где правда, а где - иллюзия. Немного поразмыслив, он понял, что можно утверждать наверняка.

- В ту ночь, в хижине, мы были не одни...

Дин картинно закатил глаза.

- Ну, я вроде как догадался. Наличие злобного желтоглазого демона с острыми когтями прояснило этот вопрос.

Сэм раздраженно хмыкнул.

- Ты дашь мне закончить? Я имею в виду, кроме самой главной твари, - он махнул рукой в сторону больницы. - Демон, вселившийся в докторшу, которого ты облил святой водой? Он тоже был с нами в хижине. Он каким-то образом взял меня под свой контроль. Заставил видеть вещи, которых на самом деле не было... Сэм вздрогнул и съежился при одном воспоминании о грузовике, крови, смерти. - Он вселился в девушку, выйдя из себя от ярости, потому,что не удалось получить желаемое.

 - Ты имеешь в виду, вселиться в тебя?

Сэм медленно покачал головой.

- Нет, немного не то. Временами он будто контролировал все, что я делал, мои мысли, но не изнутри меня, - он замолчал, нахмурив брови, вспоминая. - Дин, он сказал мне кое-что в твоей палате. Сказал, что не может вселиться в меня из-за моих способностей. Я не могу этого объяснить.

Дин пожал плечами и тут же поморщился от боли. Раны еще не зажили полностью, хотя Сэму он в этом бы никогда не признался.

- Честно говоря, понятия не имею. Просто радуйся, раз все позади. А вот во что я не врубаюсь, так это почему тварь показывала тебе все эти вещи. Ее «папочка» чуть было не прикончил меня, так почему бы ей не довершить начатое?

Сэм опустил взгляд на запыленные коврики на полу Импалы, прежде чем ответить. Ему было нелегко принять тот факт, что демоны охотились за ним по каким-то своим причинам, применяя любые методы, вплоть до вмешательства в сознание, чтобы добиться своего.

- Им нужен был кольт... и я....

Дин ударил кулаком по рулю Импалы, с такой силой, что заныли костяшки пальцев.

- Снова чертов пистолет? Готов поклясться, что эта штуковина принесла нам больше бед, чем преимуществ... - он продолжал развивать тему, не обратив внимания на два последних слова брата. Если для Сэма осознание того, что именно он является настоящей целью демона, далось нелегко, то для его заботливого брата это стало бы гораздо большей тяжестью. Дину в его теперешнем плачевном состоянии меньше всего требовалось переключаться в режим защитника.

Сэм был благодарен Дину за то, что тот все еще думал, что все дело в кольте. Ему не хотелось, чтобы брат начал считать его еще большим чудиком, чем прежде. Он помнил выражение его лица, когда наконец признался в своих видениях. Дин сделал вид, что его это нисколько не волнует, но на самом деле он испугался. Сэм видел это, потому что сам тоже испугался, и, хотя они с Дином выражали свои чувства по-разному, он знал, что брат испытывает то же самое, знал каким-то подсознательным чутьем. В любом случае, проблема кольта и в самом деле требовала внимания, потому что у него были насчет этого весьма плохие новости, которые Дин вряд ли бы хотел услышать прямо сейчас.

 - Дин, он пропал, - решительно сказал Сэм. - Папа забрал его. По крайней мере, я надеюсь, что это был папа. Он ушел из больницы, сказав, что у него есть какие-то дела. А когда на следующую ночь я приехал забрать Импалу, кольта не было, осталось только это. - Он порылся в кармане куртки и достал из него последнюю серебряную пулю.

Дин не выглядел особо обрадованным.

- И какого хрена отец его взял? А если бы нам понадобился пистолет, чтобы прикончить ту тварь в докторше?

 - Не говоря уже о том, что было бы неплохо, если бы он не сбегал от своего умирающего сына. - Если Дин этого не сказал, то скажет Сэм. Их отец мог быть величайшим охотником, но при этом порой просто бесчувственным отцом, даже если это все было ради какой-то высокой цели. Сэм знал, что отсутствие Джона все эти недели не позволяло Дину подвести черту, разобраться в том, что произошло в той хижине, и это непременно аукнется им, рано или поздно. Скорее всего, как и обычно - в самый неподходящий момент.

 - Да уж, - Дин взглянул на Сэма, но развивать эту тему ему не хотелось. В нем все болезненно сжималось при одной мысли о том, что Джон сказал ему в той хижине. Он понимал, что те уничтожающие слова были сказаны демоном, но раны, причиненные ими, все еще болели, гораздо больше, чем раны на груди. Само собой, в этом он тоже ни за что бы не признался.

Знаешь, ты так упорно бьешься за эту семью, но правда в том, что ты им не нужен. Не так, как они нужны тебе. Сэм - явно любимчик Джона. Даже когда они ссорятся, он выказывает больше заботы ему, чем тебе.

Дин отогнал воспоминания, стараясь скрыть разбуженную ими боль в душе. Желтоглазый ублюдок просто ударил по больному месту, и уловка удалась. Черт, он, верно, тысячелетиями практиковался. Удар пришелся на самые сокровенные глубины души, а что касается физических повреждений, то он уже давно должен был умереть от них. Должен был, но не умер, и это было еще одно кое-что во все растущем списке этих самых кое-что, разъедающее его душу каждый день с момента пробуждения. Я должен был умереть. Даже Маккензи сказал, что остановка кровотечения была поистине чудом...

Сэм заметил его непривычно затянувшееся молчание.

- Что-то мучает тебя все эти дни. В чем дело, Дин? - он не надеялся на ответ. Дин редко делился с кем-либо своими мыслями и личными демонами, вне зависимости от того, насколько жестоко они его терзали. Сэм не мог представить, как старшему брату удается справляться со всем этим в одиночку.

Дин поднял на него взгляд, и веселая искорка в карих глазах на секунду исчезла.

- Просто о жизни задумался, - отозвался он туманно. - Я уже два раза должен был умереть. Такие вещи вроде как заставляют задуматься. Ну, ты знаешь? - Он опустил голову, и его взгляд упал на кулон, болтавшийся у него на груди поверх рубашки, прямо над невидимыми сейчас ранами, чуть было не отнявшими у него жизнь. Сын. Носи и никогда не снимай.

Сэм заметил взгляд брата. Когда Дин так смотрел на свой амулет, ему становилось немного не по себе. Дин относился к этой вещи со слепым почтением, просто потому, что ее дал ему Джон, в этом Сэм был уверен. Но это не объясняло, почему он сейчас смотрел на него, будто загипнотизированный, и Сэм догадывался: если начнет расспрашивать, ничего не добьется.

- Ты уверен, что тебе не нужно возвращаться в больницу? - язвительно поинтересовался Сэм, надеясь оторвать брата от его меланхоличных размышлений. - Потому что тот Дин Винчестер, которого я знаю, в жизни не стал бы заморачиваться философией.

Дин встряхнулся. Сейчас не место и не время раздумывать, почему он выжил. Может, воля Божья? В конце концов, он вел более-менее праведную жизнь. Вот только одна маленькая проблема: он сомневался, что верит в Бога. Но, черт возьми, это же не означает, что на самом деле там, наверху, никого нет?

- Итак. Папа снова исчез, прихватив кольт, демон сбежал, и все, что я имею, это разгромленная машина и чертовски поганые раны на груди. И что мы теперь делаем?

Сэм кивнул. Дин, его Дин вернулся, пусть и прихватив с собой парочку боевых шрамов на память об этих жутких днях.

- Мы едем к Бобби и ремонтируем машину, а потом встречаемся с Заком.

Дин поднял бровь, роясь в своей древней и обширной коллекции кассет.

- Зак Мурзак? - он вытащил одну кассету, проглядел список песен, затем сунул обратно, не удовольствовавшись ее содержимым.

 - Да, я думаю, если кто-то и знает о демонах, которые предпочитают контролировать свои жертвы, не вселяясь в них, то это, скорее всего, Зак, - Сэм подключился к выбору кассет, пытаясь подобрать что-нибудь не такое тяжелое, как то, что Дин обычно ставил.

Дин не мог сдержать улыбки.

- То, что Зак - лучший охотник на демонов из всех известных отцу, не меняет того факта, что он еще и редкостный придурок. Парень совсем свихнулся.

 - Но, - заметил Сэм. - Свихнулся он как раз по нашей теме. Он знает, с чем мы тут имеем дело, я уверен.

 - Ладно, - сдался Дин. - Сначала чиним Импалу, потом едем к Заку и надеемся, что он не всадит в нас заряд картечи до того, как узнает, - он наклонился вперед, чтобы повернуть ключ зажигания, но тут в стекло вежливо постучали.

Дин поднял глаза и у него вырвался громкий стон. У окна Импалы стояла полицейская, очаровательная блондинка в темных очках. Уперев руки в боки, она смотрела на них без тени улыбки. Пришло время слегка притвориться. Он опустил стекло и выглянул наружу, невинно улыбаясь.

Полицейская не купилась на его честный вид.

- Вы что, не знаете, что парковка здесь запрещена? - она указала в сторону здания больницы. - Могут пострадать люди, если вы оставляете здесь машину, а «скорая» из-за этого не может припарковаться.

 - Офицер, - умоляюще произнес Сэм. - Это все моя вина. Мой брат был серьезно болен, а стоянка возле больницы забита до отказа. Я не хотел, чтобы ему пришлось далеко идти.

Дин сердито покосился на Сэма, поняв, что тот говорит правду. Сэмми что, считает его инвалидом? Не будь здесь полицейской, Дин бы заехал ему в ухо... Но раз уж так, придется играть соответственно роли.

- Это правда. Я чуть не умер, - он осторожно закатил рубашку, открывая глазам девушки следы работы демона, а затем хирурга. Выглядели они, мягко говоря, не очень. Девчонки тащатся от шрамов...

Выражение лица полицейской не изменилось, хотя нельзя было понять, что она думает, из-за темных очков.

- Сэр, в таком состоянии вам, пожалуй, не следует садиться за руль? - спросила она со значением.

 - Черта с два, мадам, без обид, но чтоб он еще раз притронулся к моей машине! Посмотрите, что он с ней сделал? - Дин показал на жестоко смятый капот с таким горестным выражением лица, что полицейская не сдержала легкой улыбки.

- Это ведь настоящая классика, она заслуживает лучшего, - продолжал Дин.

Полицейская опустила руку и посмотрела на шоссе.

- Даю вам минуту, чтобы вы убрались отсюда вместе с этой развалюхой, и я забуду об этом. Договорились?

Дин ухмыльнулся и завел Импалу. Несмотря на все, через что ей пришлось пройти, машина тут же взревела мотором, и улыбка Дина стала еще шире.

- Договорились. Если вам, конечно, не нужен мой номер телефона, - он с озорным видом подмигнул.

Полицейская выдавила смешок и замахала рукой.

- Просто выметайтесь отсюда, ладно? - она проводила их взглядом, наблюдая, как разбитая Импала, умело управляемая Дином, выруливает на шоссе, выкашливая клубы черного дыма из выхлопной трубы. Повернув налево, машина скрылась из виду, и только звуки песни Thin Lizzy "The Boys Are Back In Town", доносящиеся из динамиков, все еще были слышны в дорожном шуме.

Полицейская приложила ладонь ко лбу, прикрываясь от садящегося солнца, и сняла наконец свои темные очки. Она кивнула с усмешкой, ее налитые демонической чернотой глаза зло блеснули.

Эту битву Винчестеры выиграли, но война только начинается.

[1] Согласно Библии, после распятия тело Иисуса было положено в гробницу, высеченную в скале. Вход в нее был плотно закрыт огромным камнем, весившим около 2-х (!) тонн. Когда Мария пришла утром в воскресенье к гробнице, оказалось, что камень был сдвинут ангелом, а  тело Иисуса исчезло.

[2] Имеется в виду сериал «House, M. D.» который рассказывает о рабочих буднях команды врачей. Возглавляет ее доктор Грегори Хаус, который после неудачной операции на ноге хромает и ходит с палочкой. Как врач Хаус просто гений, но сам не отличается проникновенностью в общении с больными и с удовольствием избегает их, если только есть возможность. Он сам всё время проводит в борьбе с собственной болью, а трость в его руке только подчеркивает его жесткую ядовитую манеру общения. Порой его поведение можно назвать почти бесчеловечным, и при этом он прекрасный врач, обладаюший нетипичным умом и безупречным инстинктом, что снискало ему глубокое уважение.