Металл порождает Воду

Дин не обращает внимания на протесты Сэма. Пальцы шарят, ощупывают; он стягивает одежду, осматривает каждый сантиметр тела, пока Сэм не остается совершенно голым в тусклом свете камина. И даже тогда Дин не верит своим глазам. Он ищет разрывы в этой гладкой поверхности, высматривает порезы, влажные от крови.

Когда, наконец, он соглашается, что искать тут нечего, до него доходит голос Сэма:

- ... Я в порядке. Дин, все хорошо. Я в порядке.

- Ага, - мрачно соглашается он. От облегчения колени подкашиваются, напряженная спина расслабляется, и он наваливается на Сэма, вдыхая капельки его горького пота, едкий запах дыма, режущий ноздри аромат затхлой кладбищенской земли. Крепкие, сильные руки Сэма обхватывают, удерживают его. И затем, потому что это Дин, и потому что он замечает, как дыхание Сэма учащается, и его член встает между ними, наливаясь, он поднимает голову и проводит языком по шее Сэма, оставляя влажную полоску на едва заметной щетине.  - Ага.

- Я в порядке, - повторяет Сэм и откидывает Дину голову, потянув назад за короткие волосы - и тому не совсем нравится, как меняются роли - его рот накрывает рот Дина.

У Сэма металлический привкус. Наверное, оба Винчестера такие на вкус - сталь клинка, пистолета, даже лопаты. Серебро пуль и ритуальных предметов, железо их крови, так часто проливаемой ради чьего-то спасения (но не сегодня, слава Богу, не сегодня). Но они не настолько крепки, как сталь, железо или даже серебро.

Причины, по которым все это кажется плохой идеей - идиотской идеей - опять заползали в мозг Дина.

Твое сердце должно быть холоднее льда, сказал ему отец как-то раз в далеком детстве. Когда Дин был достаточно мал, чтобы умещаться на его колене, а Сэм не мог жевать ничего тверже своего кулака. Широкая ладонь отца накрыла грудь. Твое сердце должно быть тверже стали. И тогда ты сможешь исполнить то, что задумано.

И даже уничтожить ту тварь, что убила маму? спросил он, и отец улыбнулся. Дин запомнил это, потому что, наверное, впервые после смерти Мэри отец улыбнулся.

Да, парень, именно как ты сказал.

Руки Сэма сейчас на его рубашке, торопливо расстегивают пуговицы. Одна из них отлетает в сторону под нетерпеливыми пальцами. Ладони медленно ползут по животу Дина, обводят кожу вокруг сосков. Сэму нравится их чувствительность. У него не такие, и он компенсирует это упущение возможностью поиграть с сосками Дина при каждом удобном случае. А может, ему просто нравится, что это заставляет Дина вздрагивать, черт его знает.

- Кровать, - стонет Сэм ему в ухо, мозолистые большие пальцы шершавят пробивающуюся щетину на лице Дина. - Черт, Дин, пошли в кровать. Или свалимся тут, выбирай.

Дин раздумывает, его пальцы поглаживают сонную артерию на шее Сэма, прислушиваясь к ритму. Все дело в отце, в том, как он растил их, какими хотел видеть. Джон Винчестер был солдатом, прежде всего. Для него это была война, а на войне люди умирают. Нельзя сказать, чтобы отцу было наплевать. Но в то же время, с тех пор, как мама покинула их, у Дина закрадывалось подозрение: хотя Джон сожалел и горевал, с ума сходил и собирался надрать задницу кому бы то ни было, совершившему это - если бы Дин или Сэм погибли, это не явилось бы для него неожиданностью. Джон Винчестер был готов к потрясениям.  Для него жизнь не стала бы немыслимой, непереносимой, невозможной.

Может быть, он был плохим сыном? Дин не знал. Но с тех пор, как отец бросил его, даже после того безумного звонка на пути в Канзас, после бесчисленных городков, которые он старался забыть изо всех сил, потому что там раз за разом разбивалось его сердце, Дин так и не решил, как примириться с этой проблемой. Тем более сейчас... хуже всего, что Сэм был его младшим братом. Все стало просто хуже...

- Дин? - обращает на себя внимание Сэм.

Он такой растерянный,  и в то же время влечет к себе, комбинация чувств, которая мешает верхнему мозгу Дина нормально соображать. Все эти годы он не замечал, как сексуально выглядит Сэм; особенно когда втягиваешь в рот его нижнюю губу, и реальность вокруг теряет очертания.

Взгляд скользит по шее, и он замечает кровоподтеки, постепенно проявляющиеся на коже. Ему пришлось отрезать пальцы джина один за другим, и каждый оставил страшный отпечаток на горле брата. Повезло, что у Сэма был высокий воротник, защитивший от удушения и яда твари.

Немыслимо. Непереносимо. Невозможно.

Дин вновь кладет голову Сэму на плечо, прижимаясь лицом, надеясь, что скроет все остальное.

- Дин? - теперь он встревожился. - Ты... - руки Сэм скользят под рубашку Дина, поглаживая грудь. - Ты что, плачешь?

- Пошел знаешь куда...Еще чего, плачу, - только это не вышло раздраженно и резко, как задумывалось. Голос надломился на середине фразы, и он не смог с собой совладать.

Твое сердце должно быть тверже стали -  и значительный серьезный взгляд, которым отец всегда смотрел на Дина, произнося что-то особо важное.

- А если и слезятся глаза, то из-за твоей вони.

- От меня и правда несет, - начинает Сэм осторожно и тут же получает от брата тычок в ребра. - Ау! За что?

- За то, что умничаешь и следишь за мной, - бурчит Дин, все еще не поднимая глаз.

- Чувак, ты когда-нибудь употребляешь слова длиннее, чем в два слога?

- Ах ты, сволочь, - он хватает Сэма за запястье и за шею, подбивает ему ногу, и они шлепаются на дешевый потертый ковер.

Сэм ухмыляется, обхватывает длиннющей рукой шею Дина, закидывает ногу на его бедро, борется, пока не укладывает на лопатки. Ну, Дин, конечно, в долгу не остается, и начинается свалка, они катаются по всей комнате. Сэм стукается спиной о ножку кровати и чуть не переворачивает на них обеденный стол. Он хихикает, как пьяная первокурсница, и Дин находит это просто... забавным. И потом они, разгоряченные и в поту, довольные как черти, перекатываются на спины, задыхаются и хохочут.

Но Дин прекращает смеяться, когда Сэм кладет руку на его бедро, пожимая слегка.

- Эй... - Сэм уже не смеется, его голос слегка охрип, и от этого по телу Дина пробегает дрожь.

Твое сердце должно быть тверже стали.

Дин открывает рот и собирается произнести что-то вроде: Может, не стоит больше этого делать, но Сэм разворачивается и накрывает ртом полувставший член Дина так быстро, что тот даже не успевает понять, что происходит. Он издает звук, который трудно классифицировать, да ему и наплевать.

Его бедра подскакивают вверх, Сэм притормаживает и придавливает Дина обратно к полу.

- Дин, - говорит он, отстраняясь, тяжело дыша. - Знаю, я крепкий парень и все такое, но ты, пожалуйста, не бодайся вот так мне в глотку. Это тебе не порнофильм, я же задохнусь.

- Э... - бормочет Дин, очевидно, еще не все функции его мозга пришли в норму. - Ага. Кхм. Извини.

Пальцы Сэма веером охватывают его бедра, успокаивая и ободряя. Он улыбается и медленно ведет губами к головке члена.

- Да ничего, все в порядке, - повторяет он снова. - С нами все в порядке.

Дин закрывает глаза и снова толкается вверх, медленнее и мягче на этот раз. Сэм предостерегающе мычит ему что-то с занятым ртом.

- Черт, Сэм, я все понял.

 Сэм опять останавливается, кладет ладони на его бедра, придавливая, удерживая на месте. Большим пальцем нежно, словно перышком, ласкает член.

- Я понимаю, Дин, тебе страшно, - говорит он. Дин стонет и пытается вывернуться, но Сэм прижимает сильнее, и ему некуда деться. - Мне тоже.

- Ага, ты всегда был еще тем фриком, Сэмми, прости, что говорю тебе это, - отзывается Дин, прикрывая рукой глаза, чтобы не видеть эту пародию на минет. - А теперь давай вернемся к той части, где ты сосал мой член, она мне... доставляла больше удовольствия.

 Сэм смеется, и вибрация передается всему телу Дина.

Всю свою жизнь он старался, как мог, быть сыном своего отца, человеком, которым бы Джон гордился. Но он понимал, его отец - их отец - вот этим бы не гордился. Как бы он не старался стать идеальным солдатом, каким хотел его видеть отец, ничего не выходило. Он не Джон Винчестер, и даже не Сэм.

Ну и пусть.

Потому что иначе немыслимо, непереносимо, невозможно.

***

Вода порождает Дерево

Мрак.

Здесь всегда царит мрак. И Сэм не имеет понятия, как долго находится он в этой кромешной тьме; трудно судить, если не видишь солнца, смены дня и ночи. Может, здесь вообще нет времени, и когда (если) Дин придет за ним, и он вырвется на свободу, то обнаружит, что прошли сотни лет, и все, что было ему дорого, давно в прошлом.

А Дин придет. Он всегда приходит за ним.

Дин такой.

Рука белее слоновой кости, белее снега шарит повсюду, гладит его голую грудь. Длинный мерзкий черный ноготь, достаточно острый, чтобы проткнуть насквозь и нанести рану,  игриво скользит по коже. Он вздрагивает и уходит вглубь себя, прочь от поверхности тела, потому что только там он может избежать ее, запертый в ловушке между перилами балкона и демоном.

- Почему бы тебе  не поесть, Сэмюэл? - спрашивает она голосом, полным сладкого яда.

Первый раз, когда она затащила его в свою постель, он выбросился с этого балкона. Не из-за страха, конечно, а от чувства безысходности, а еще он боялся: если Дин придет - а он обязательно придет - то по вине Сэма брата будет ожидать та же участь, или приблизительно та же, что мало утешало.

- Я не голоден, - соврал он, и в животе тут же буркнуло, доказывая его ложь.

Но он не станет есть из ее рук. Он не станет пить ее воду или вино, хотя ему казалось, что скоро от жажды он превратится в кристаллы соли. Дин всегда насмехался над его дотошностью и обзывал студентиком, но Сэм хорошо изучил все эти мифы и легенды, намотав на ус. Тем более, когда Повелители Леса чуть не отобрали у него Дина.*

- И если я спрошу, почему не пьешь, ты скажешь, полагаю, что не испытываешь жажды? - черный ноготь обводит сосок Сэма, завораживающий ее, ведь своих она не имела. Твари, обитающие в ее волосах, взволнованно закопошились.

Он не умер, свалившись с балкона, как ни странно. Похоже, здесь вообще невозможно умереть. Сэм подозревал это. Что бы он ни пытался сделать с собой, ничего не выходило. Он помнил, как бесконечно долго тянулось время, пока он лежал, обливаясь потом и скуля от боли, казалось, что сломана каждая косточка, а она сидела рядом и посмеивалась, наслаждаясь, купаясь в его страдании, как когда-то Джесс купалась в лучах солнца.

- Совершенно верно, - ответил он.

Хотел бы он вести себя по-другому, более дерзко, как поступил бы Дин. Поначалу таким  он и был, когда попал сюда - как давно это случилось? Как долго это все продолжалось? - разъяренный, непокорный. Но теперь воспоминания прошлого смешались в агонии и обратились в кислоту, разъедающую пустой желудок. Все, что он мог сейчас изобразить - молчаливое неподчинение.

- Посмотри на меня, Сэмюэл.

Она принуждает его сделать это. Он поворачивает к ней голову, хотя и сопротивляется. Занимаясь чертовым семейным бизнесом, Винчестеры заработали немало шрамов за все эти годы, и Сэм полагал, что знаком с болью. Но этой он не мог дать определение: боль, доведенная до совершенства, вытягивающая жилы, точно рассчитанная, изысканная и продуманная.

Она так прекрасна, что захватывает дух. Холодное нечеловеческое совершенство. Чистые тона черного (глаза, волосы, которые цветом сливались с ее одеждой) и белого, за исключением кроваво-красных губ и поблескивающих почти таким же красным ожерелий. Но стоило ему моргнуть или отважиться прикрыть глаза, он видел ее настоящий облик: припавшая к земле огромная омерзительная тварь с множеством острых зубов во рту и с не меньшим числом конечностей; плоские ссохшиеся груди свисали с дряблого живота.

Поэтому, когда она насилует его, не стоит закрывать глаза, лучше уж наблюдать иллюзию.

- Он не придет.

Придет. Дин придет.

- Ты здесь один. Без друзей.

Это ненадолго. Не навсегда.

- Я твой единственный друг.

Пошла ты, гребаная дьявольская шлюха.

- А ты... так жесток со мной, - она обиженно надувает губы, жуткий негатив с образа Джесс, откидывает назад черные пряди, рассыпающиеся по белым плечам. Твари в ее волосах бормочут и пищат, постепенно успокаиваясь. - Разве я не хороша для тебя?

- Мой брат придет за мной, - говорит Сэм уверенно, хотя в душе уверенности гораздо меньше, чем в голосе.

Ведьма прижимается теснее, заставляя его пятиться назад. Сэм вжимается в камень, балконные перила врезаются в спину. Он свешивается наружу, воздух холодит голые плечи, и он представляет пространство между своими ключицами, куда можно было бы воткнуть нож или стрелу.

- Хочешь сказать, твоя любовь, не так ли? - она следует губами от его ребер все выше, и Сэм вздрагивает от ее прикосновений. Она облизывает выемку у основания шеи. - Грязный мальчишка. Неужели он лучше, чем я?

Она возится с пряжками на его набедренной повязке, и ткань шуршит, спадая к ногам. Его живот пытается вжаться в позвоночник, хотел бы он, чтобы то же сделал и его член, когда она ласкает его холодными сильными пальцами. Глаза чернее его худших грехов  улыбаются ему, наслаждаясь ужасом, отвращением жертвы, но его тело реагирует на прикосновения против воли.

Дрожа, Сэм не сдерживается, и у него вырывается:

- Нет.

Она улыбается еще шире, прикусывая его подбородок зубами, острыми, как у зверя. Но крови все равно не покажется. Здесь у него никогда не течет кровь, чтобы она с ним не делала.

- Если хочешь, я могу выглядеть как он.

Ее лицо и фигура затуманиваются, расползаясь, и пока он, моргая, прикрывает веки - он знал, не стоило этого делать, но глаза уже нестерпимо ныли, умоляя - знакомое лицо криво усмехается ему: нос с горбинкой, веснушки, озорной взгляд.

- Не надо, - повторяет он снова, понимая, что играет по ее нотам, насыщает ее своим смертельным страхом. Одна мысль, что Дин может делать с ним то, что творит демон, лишает его силы и мужества, и теперь Сэму на все наплевать. Настолько, что он уже умоляет.

- Пожалуйста. Пожалуйста, не надо.

Ее - именно ее улыбка, искажающая пародию на лицо Дина - растягивается до ушей, она скользит вниз, облизывая и покрывая поцелуями его кожу, пока он-она-оно не оказывается на коленях, одной рукой обхватывая его член; глаза демона довольно сияют.

Сэм впивается пальцами в камень балкона, чувствуя, как ломаются и крошатся ногти. Он прикусывает язык, сдерживая крик, когда она принимает его в холодный тошнотворно  склизкий рот. Демон все еще управляет его волей, и он не в силах отвести взгляд.

Неожиданно справа растекается свет, ярко-оранжевый, почти солнечный, похожий на  распускающийся бутон тигровой лилии. И потом следует оглушительный взрыв, стены разлетаются по сторонам на куски. Балкон, весь дворец сотрясается, Черная Королева в испуге шарахается в сторону.

- Дин, - шепчет он.

Демон шипит, снова принимая женский облик. Они оба замирают: распростертый на перилах Сэм, Королева, стоящая рядом на коленях.

- Не-ет! - рычит она сквозь стиснутые зубы.

Второй взрыв подтверждает ее худшие опасения, Сэму слышится визг множества тварей.

Ни о чем не задумываясь, он отталкивается от перил и бежит прочь.

Демон визжит у него за спиной, ее визг заглушается очередным грохотом, целая цепь взрывов, похожая на фейерверк. Стены коридора по сторонам вздрагивают, пыль и какие-то мерзкие твари сыплются на него сверху. Сэм стряхивает с себя эту дрянь и бежит, не останавливаясь, зная, что пропадет, если Королева настигнет его. Она пронзительно вопит снова, он слышит, как она несется позади, набирая скорость, огромная и мощная, словно трейлер.

Сэм мчится по коридору так быстро, как никогда в жизни, шлепая босыми ногами по гладкому каменному полу. В конце коридора он видит дверной проем, ведущий к выходу. Выскакивает к широкой площадке и замирает, в животе все сжимается в тугой ком: множество лестниц расходятся в разных направлениях. Он выбирает наугад ту, что ведет направо, изо всех сил стараясь удержаться, пока прыгает через три ступеньки, сбегая вниз. Какая-то мелкая нечисть вцепляется в волосы, и он отшвыривает ее, не глядя.

- Дин! - кричит он. - Дин?!

Пожалуйста, пожалуйста, Боже, пусть это будет Дин.

Внутренний двор полон монстров, мечущихся в хаосе по сторонам. И над всем этим Сэм опять слышит вопль демона; сердце молотом колотится в груди.

- Сэм? Сэм!

Этот голос. Святые небеса и хор ангелов там же, этот голос. Зовущий его по имени, заходящийся в крике.

Господи, спасибо тебе, ты есть на свете.

- Я здесь! - кричит Сэм срывающимся голосом. - Дин! Сюда!

Еще один взрыв, гораздо ближе на этот раз. Прямо над головой со свистом, как пушечное ядро, проносится кусок стены, обсыпая его обломками, опаляя обнаженную кожу. Он продолжает кричать.

- Сюда! Я здесь, Дин!

И вдруг Дин выныривает из дымовой завесы, хватает за руку, обнимает крепко. Сэм обхватывает его ручищами в ответ и сжимает в своих объятиях с такой силой, что тот издает придушенный хрип. Они тут же оба пригибаются, и Дин стреляет из дробовика в очередную тварь за спиной Сэма. Но тот ничего этого не видит, уткнувшись лицом в макушку Дина.

Вот и все время, что им отвели на встречу. Дин отстраняется, внимательно глядя в глаза брату.

- Ты в порядке? - резко выпаливает он, вкладывая в ладонь Сэма его 38-й.

Тот кивает в ответ, локтем вытирая глаза.

- Это все дым, - объясняет он.

Позади Дина возникает демон, Сэм поднимает пистолет и с большим удовольствием наблюдает, как голова твари разлетается на мелкие брызги плоти и угольно-черного дыма.

- Ты ел тут что-нибудь? Пил?

Сэм отрицательно мотает головой.

- Моя школа, - ерошит ему волосы Дин. - Надо убираться отсюда, - он стягивает куртку и набрасывает брату на плечи. - Пока мы от собственных зарядов не пострадали, - Сэм дрожит под курткой, и Дин, не глядя, машинально ощупывает его лицо, спускается ниже, находит кончиками пальцев артерию, вслушиваясь в пульс. На мгновение он оборачивается, его ладонь обнимает Сэма за шею, теплая, настоящая. - Я вытащу тебя отсюда, - и в его голосе ни тени сомнения. - Ты понял?

- Ага, - отвечает Сэм.

Его трясет, ноги подкашиваются, но не выносить же его Дину на руках, так что надо продержаться. Он выберется отсюда, так сказал Дин.

- Пошли, Сэмми, - говорит Дин. Он оборачивается и отправляет очередного демона прямиком в Ад... ну, или куда они там попадают, когда умирают здесь. Теперь они умирают по-настоящему. - Ты со мной.

Сэм запахивает куртку Дина - такую знакомую, еще хранящую тепло брата - поверх своей наготы и кивает. Дин идет рядом с ним по разгромленному дворцу, и мысли Сэма мечутся между исчезнувшей куда-то Черной Королевой, громкими выстрелами и истерической радостью, накатывающей каждый раз, стоит Дину задеть его случайно, положить руку на плечо, поддержать за талию, ухватить за локоть, пока он тащит Сэма за собой между россыпей булыжника и дымящейся дьявольской плоти.

Недалеко от  полуразрушенных ворот дворца он видит еще двоих охотников, довольно потрепанную вид парочку. Светловолосый похож на британца, смуглый, скорее всего, азиат. Дин представляет их как Джонов, и они с усмешкой переглядываются.

- Не спрашивай, - бросает Дин брату, покачав головой.

Дрожь нарастала, и Сэм прислонился к колонне. Его изрезанные ступни превратились в два гамбургера, но крови по-прежнему нет. Дин кричал что-то парочке о воротах и заклинаниях. Сэм, готовый свалиться в обморок, чувствовал, как затуманивается сознание. Сколько бы он тут не был, голод и жажда ослабили его; тело, посиневшее от холода, ныло каждой мышцей. Дин с парнями отошел на расстояние, а собственный голос предал, не было сил даже вызвать звук в груди, предупредить их. Он качнулся, леденеющий и обливающийся потом одновременно, нетвердая рука скользнула по гладкой полировке колонны. Вдруг Ее пальцы оказалась на горле, сжимая, вырывая последний глоток воздуха. И отдаленно они не напоминали человеческие, Сэм был даже рад, что не видит всего остального. Мелкие существа сердито и недовольно бормотали в ее волосах.

- Ты оказался плохим гостем, Сэмюэл, - голос ее по-прежнему оставался тихим и до приторности сладким, льющимся прямо ему в ухо, пока он хватал ртом воздух. - Вот как ты отплатил за мое гостеприимство.

- Эй ты, сука.

Сэм постарался повернуть голову на голос брата. Он разглядел, что в руке Дина... нет, не пистолет, что-то маленькое серебристое, поблескивающее на длинной цепочке. Что бы это ни было, оно заставило Королеву стиснуть когти на его шее сильнее. Она заверещала истошно, этот вой разрывал его на части, заглушая все остальные звуки.

И потом она исчезла, растворилась в густой грязный дым, который понесся в сторону Дина. Как только она ослабила хватку, Сэм распластался на земле, слишком слабый, чтобы успеть подставить руки.

Дин снова оказывается рядом, и Сэм думает, что, наверное, он пропустил что-то. Дин приподнимает его, осторожно отирая ему лицо рукавом рубашки, с тревогой вглядываясь в его глаза.

- Еще немного, Сэмми, я обещаю. Ты со мной?

Сэм кивает, хотя и не уверен, сможет ли осилить это еще немного.

- Как ты...

Ему даже не приходится набрать воздуха в легкие, чтобы продолжить фразу, он уже видит, как.

Дин поднимает руку: его ладонь обвивает цепочка; покачиваясь на пальце, болтается изысканный флакон розового стекла, окаймленный металлом, переливающимся всеми цветами радуги. Что-то дребезжит, трепещет внутри, и Сэму кажется, он слышит отдаленный злобный визг демона.

- Ловушка для духов, - выдыхает Дин. - Работает только в этой реальности, - он оборачивается и зовет. - Джон!

Джон-азиат поднимает голову, и он швыряет ему флакон. Тот ловит одной рукой, и Джон-британец бормочет что-то про американских рисовщиков. Дин поворачивается к Сэму, осторожно поднимает и прижимает к себе.

- Мы уже почти выбрались, - бормочет он ему на ухо, прочесывая пятерней его мокрые спутанные волосы. - Еще немного осталось.

Сэм устало кивает. Хотя он не может дождаться, когда избавится от этого демонического мира и увидит настоящее солнце, снова вдохнет земной воздух, часть его признает, что он готов остаться вот так, склонившись головой на плечо Дина, прижавшись к нему как можно теснее, чтобы Дин мог охватить его руками насколько это возможно.

Ты пришел. Я знал, я знал, что ты придешь.

- Дин! - зовет британец, и Дин встает, увлекая Сэма за собой.

Другой Джон схватил Сэма за руку, тот вздрогнул, тихо вскрикнув, неожиданно охваченный необъяснимым ужасом. Он рванулся к Дину, и тот обнял его рукой за талию. Джон тут же ретировался, и Дин сказал скорее самому себе:

- Ничего, я держу его.

- Ладно, - сухо соглашается Джон. - Он не тяжелый, он твой брат. Все ясно.

Сэм понимает, что ведет себя как идиот, но при мысли, что кто-то кроме Дина дотронется сейчас до него... Он не может, просто не может этого вынести.

- Хорошо, - говорит Дин. - Все хорошо. Я здесь. Давай, как в старые добрые времена, помнишь? Потащу тебя прицепом.

- Л...дно, - с трудом выдавливает Сэм из пересохшей глотки.

- Задержи дыхание, когда мы будем проходить сквозь ворота, - говорит ему Дин все тем же ровным терпеливым тоном. Сэму хочется огрызнуться, сказать, что он не маленький, но слова Дина на самом деле успокаивают его, и он не желает, чтобы Дин прерывал свои поучения, так что он затыкается и позволяет брату взвалить себя на плечи. Дин кряхтит:

- Иисусе, Сэмми, сядешь на диету, когда вернемся, я тебе серьезно говорю.

Да, Дин, конечно. Все, что пожелаешь. Только вытащи меня отсюда. Я просто... хочу на свет.

- Нам нужно пройти сквозь воду, - продолжает Дин. - Так что не пугайся, ладно? Я держу тебя, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

- Хорошо, - отвечает Сэм, и они следуют за Джонами через разрушенные ворота, которые открываются во владения демона.

Но только...

Только они даже не вышли наружу. Едва Дин переступил порог, Сэм ощутил на себе что-то вроде липкой пластиковой пленки, неприятной на ощупь, и он теперь не слышал ни звука. Он теснее обхватил руками и ногами крепкое теплое тело Дина, но не ощутил никакого движения. А потом, как Дин и обещал, они очутились в воде.

Сэм боролся с инстинктивным желанием сделать вдох, старался не придушить Дина, пока тот тянул его к поверхности. И он пытался помочь, хотя не был уверен, хорошо ли у него выходит. Он уже видел солнечные лучи, проникающие сквозь толщу воды, покалывающие его бледную кожу словно иглы, и когда они коснулись его тела, это было действительно настоящим. Это означало, что они выбрались, и он свободен, и снова с Дином. Они вынырнули на поверхность, и Сэм закричал изо всех сил. Потому что мог это сделать.

Когда они добрались до земли, Джоны оказались там первыми и вытянули их на траву, покрывавшую берег. Вода лилась с братьев ручьями. Сэм был вымотан до предела, идиотская радость переполняла его, поэтому ему было сейчас наплевать, чьи там руки касаются его. Когда демон схватил его, была зима, холодная и лютая, замерзшая трава хрустела под ногами. Она утащила его под лед, и он давно забыл то время, когда ему было по-настоящему тепло. Теперь кругом зеленела трава, обещая скорый приход цветения и жаркого лета. Сэм свернулся в клубок, его душило желание расплакаться, задыхаясь и всхлипывая - от усталости, облегчения, благодарности. Он вжался лицом в теплую землю, едва сдерживаясь, чтобы не сделать это. Его бы даже не остановили насмешки брата.

Через мгновение Дин оказался рядом, охватывая его всем телом, прижимая к себе, лицом утыкаясь в мокрый затылок. Сэм издал невнятный звук.

- Ну, вот и все, дело сделано, - повернулся Дин к Джонам, покачивая брата - слегка, почти незаметно, так, что каждый из них мог легко отрицать это. - Скатертью дорога.

- Мы в расчете, Винчестер, - ответил азиат неожиданно жестко.

Дин колебался, Сэм знал, как брат не любит сдавать позиции, даже на шаг. Потом его рука до боли сжала плечи Сэма, и он сказал:

- Да, в расчете, Константин. С вами обоими.

Сэм услышал шорох травы под ногами охотников, удаляющийся приглушенный спор, звучавший так знакомо для обоих Винчестеров. Когда они ушли, Дин негромко сказал:

- В машине есть чистая одежда.

Сэм кивнул, давящее ощущение слишком много всего сковало голосовые связки. Дин замолчал. Братья лежали на траве неподвижно, и солнечный свет падал на них с безоблачного неба со всей мощью, так что Сэм видел оранжевые краешки своих прикрытых век. Словно пища, лучи напитывали тело, отогревая. Через какое-то время Сэм почувствовал в себе достаточно сил, чтобы повернуться медленно лицом к брату. И они крепко обнялись, сплетая ноги, прижимаясь так тесно друг к другу, насколько это только возможно человеческим существам.

Наконец, когда Сэм лежал, уткнувшись лицом брату в шею, а тот поглаживал его затылок, Дин рискнул подать голос:

- Поплачь, Сэмми, если тебе хочется.

И будто это именно те слова, которых Сэм ждал так долго; он почувствовал, как его грудь распирает от первого сильного всхлипа. Не из-за того, что на душе тяжело. Оттого, что он счастлив. До такой степени, что это сводило с ума. Потому что он здесь, и Дин рядом, они целы и невредимы. Он все выдержал, и его вера вознаграждена.

- Все хорошо, - прошептал Дин, и это правда. Это на самом деле так.

*  Речь идет об истории Земля порождает Металл

Примечания переводчика:

Как объяснил автор, здесь упоминаются два Джона, которые помогают Дину спасти Сэма из лап демона. Можно сказать, маленькая шутка автора. Джон Константин (или Hellblazer) появился в британских комиксах, это и есть Джон-британец. В американской киноверсии Джон уже азиатского вида. Два Джона в данном случае почти близнецы. У каждой версии свои особенности, вот и приходится персонажам спорить, почти как Винчестерам. Очевидно, Дин когда-то оказал услугу Джонам, поэтому они оказывают ему услугу в ответ и говорят - Мы в расчете.

***

Дерево порождает Огонь

Спать рядом с Сэмом не было подарком даже в лучшие времена. Прежде всего, он же огромный. Вы его видели? Далее, все это занятое пространство. Да, конечно нет проблемы, пока с ней не столкнешься. Сэм ведь любит развалиться. И возвращаясь к  размерам, для другого свободного места вообще не остается, тем более для того, кто сам не лилипут.

Сэм нашел выход, складывая свои конечности на Дина, и было полно ночей, когда твой младший брат медленно душил тебя во сне, уложив руку на горло. А еще можно было потерять почку - или яйца - получив удар острой коленкой. Не говоря уже об этих ледяных пятках. А в носках он спать не желает, видите ли, о, нет. Мне больше нравишься ты - говорит он сонным, приглушенным голосом, глядя на тебя из-под слипающихся ресниц и глупо улыбаясь. 

А эти звуки, что он издает? Кому понравится, когда ты сладко спишь, свернувшись клубком, и вдруг начнут громко стонать? Так и до ареста недалеко. А еще он говорит во сне, несет всякий вздор и почему-то именно тогда, когда его губы прижаты точно к твоему уху. Издает неясные звуки, поскуливает, будто кто-то причиняет ему боль - или трахает - кто знает, потому что эти звуки трудно отличить.

Нужно время, чтобы привыкнуть спать с Сэмом. Черт, да если спать с любым, это потребуется. В детстве это случалось, но с тех пор прошли годы, к тому же тогда брат был гораздо ниже ростом.

Потом начались видения, беспокойные и тревожные, но нечастые. Дин ворчал, но подвигал Сэма к себе поближе, удерживал, пока его трясет и колотит. А потом приходилось вскакивать и собираться в дорогу. Ну, или ложиться спать дальше, смотря по обстановке. С этим хоть можно было смириться.

Теперь же, когда он вернул брата из лап этой сучки-демона, похитившей его, Сэм с трудом приходил в себя. Иногда он просто боялся заснуть, сутками не смыкая глаз. Потом все-таки отрубался, умирая от усталости. Он бился и метался в дурном сне, от которого Дину приходилось будить его уже через пару часов, потому что лучше Сэму оказаться наяву, чем сталкиваться во сне с тем, что заставляет издавать страдальческие стоны, которые иначе как к сексу не отнесешь; эти мучительные мольбы: Нет, пожалуйста. Пожалуйста, не надо.

Дин был в гневе, и с этой эмоцией ему отлично работалось; но он испытывал и беспомощность, и здесь ему справляться было гораздо труднее.

А теперь еще и это.

Сэм открывает глаза.

- Восток. По-прежнему восток, - первые слова, которые вырываются из его рта. Потом он моргает и фокусирует взгляд. - Ты вообще спал?

- Немного, - врет Дин, потому что Сэму не нужно знать и чувствовать себя дерьмово из-за того, что Дину приходится часами присматривать за ним. Сэм фыркает, и Дин понимает, что брат не верит ему. - Появились идеи получше? Что же мы все-таки ищем?

Умей сменить тему. Это философия.

Сэм качает головой, прикрывая глаза.

- Нет, но то же чувство... как будто что-то тянет, - он слегка касается пупка. - Вот здесь.

- Ты в курсе, что мне это не нравится?

Сэм кивает, по-прежнему отводя взгляд.

- Знаю, но я на самом деле думаю, что здесь ничего плохого.

Дин поворачивается, возражая:

- Это может быть очередная ловушка.

- Это ощущается по-другому, Дин... Это...Я не знаю, - его рука перемещается к пупку Дина, обводя вокруг, будто это был его собственный. Мурашки пробегают по коже, Дин вздрагивает. Сэму последнее время совсем не до секса, а сам он был  возбужден до предела. Он понятия не имел, что демон вытворял с братом, потому что тот упорно отказывался об этом говорить - может, и в тот раз тоже была ловушка? - но Дин может себе представить, глядя на его нынешнее состояние. Он старался вести себя как настоящий брат, но, честно признаться, иногда ему так не хватало хорошего секса. Как кому-то, наверное, не хватало бы правой руки. И от этого он злился и расстраивался еще больше. Он не знал, как планировал поступить с тем розовым флаконом Джон, но надеялся, что он заставит страдать демона каждый день, а по воскресеньям - дважды.*

- Ну, значит, едем? - спросил Дин

Сэм кивнул во второй раз:

- Да, - и его пальцы спустились ниже по дорожке волос. Мышцы на животе Дина напряглись, он задышал чаще. Сэм поднял голову, глядя сквозь свои длинные девчачьи ресницы. - Дин, а мы можем...

Дин резко вздохнул, когда Сэм сжал его член. Прикосновение было легким и неуверенным, но все равно Дин почувствовал, что каждая капля крови устремилась именно туда.

- Э... Да, Сэм. Да. Можем. Что только пожелаешь.

Сэм передвинулся к нему, поднимая руку, жестко проводя по его нижней губе мозолистым пальцем.

- Хочу тебя трахнуть, - он произнес это так, словно ожидал, что Дин станет возражать, но тот лишь потянулся через кровать, выудил тюбик со смазкой из сумки и протянул его Сэму. Они не делали этого раньше, но на самом деле это не важно.

- Да, Сэм, - повторил он снова. - Все, что ты хочешь.

Вначале Сэм двигался слегка грубовато и неуверенно, и это было довольно неприятно. Дин стиснул в кулаках простыню, поджал пальцы на ногах и задался вопросом, как это вообще может нравиться. Но потом Сэм потянул его за поясницу вверх и назад, сменил угол, коснулся того местечка, и Дин подумал: Оу.

Было не особо здорово. Но Дин теперь знал, как извлечь из этого удовольствие, и был бы не прочь повторить в следующий раз, когда Сэм придет в норму. Бедра Сэма работали как поршни, и Дин подозревал, что эти тазовые кости оставят синяки по всей его заднице. Он уперся одной рукой в спинку кровати, другой занялся своим членом, чтобы отвлечься от обжигающих толчков внутри, поймал волну и кончил задолго до Сэма. Тот уложил его на матрас, и Дин лежал, расслабленный, довольный и раскрытый, пока Сэм вонзался в него, достигая собственного оргазма. После этого он улегся, распластавшись на Дине, так и не выйдя из него до конца, засыпая, покрывая виноватыми поцелуями мокрую от пота кожу брата. Не сказать, что это было самое приятное ощущение Дина в жизни, но зато Сэм проспал без всяких кошмаров, и это того стоило.

Новая неделя - новые видения, ночные кошмары Сэма, и нелегкий для Дина секс в качестве партнера снизу - застала их где-то в Миссури. Сейчас они копались в поле, ничем не отличающимся от сотен других полей, встречавшихся Винчестерам на пути.

- Уверен, что это здесь? - спросил Дин после нескольких часов земляных работ.

Он воткнул лопату в жирную землю и отер лоб рукавом, еще больше размазывая там грязь.

Сэм кивнул. Он говорил все меньше и меньше по мере их приближения к полю, и Дин это тоже старался объяснить, он знал, что Сэм многое перенес, и, если ему самому трудно что-то предпринять в помощь брату, возможно, Сэм работает над этим самостоятельно.

Дин вздохнул и снова взялся за лопату, откидывая землю в сторону. Через пару минут лопата царапнула что-то, по звуку напоминающее дерево. Братья бросились на колени и стали разгребать землю руками, пока не обнаружили деревянный полуразложившийся ящик длинной примерно с рост Сэма.

Внутри, укутанный в бархат, лежал меч. Дин назвал бы его крутым хименовским мечом, а зануда Сэм дал бы ему точное определение палаш, если бы произнес хоть слово. Рукоять меча была длиной с локоть Дина, гладкое витое серебро, украшенное орнаментом. Отточенное с двух сторон лезвие меча не покрывала ржавчина. Меч выглядел угрожающе, и Дину он не понравился.

- Это? - поинтересовался он. - Вот за этим куском железа мы притащились фиг знает откуда? Жаль тебя разочаровывать, Сэмми, но ни один из нас не самурай, и даже не собирается им стать.

- Это не самурайский меч, - рассеяно проговорил Сэм, грызя ноготь в задумчивости

Дин закатил глаза.

- До тебя что, не доходит? Я в смысле, что мы с ним будем делать.

- Я не знаю.

Сэм потянулся к мечу, и все нехорошие предчувствия, что сгрудились в мозгу Дина, вырвались наружу, словно его стошнило. Он вскрикнул:

- Сэм, стой!

Он хотел ударить его по пальцам, но не успел. Сэм обхватил рукоятку и стал поднимать меч, но одной рукой это было сделать трудно, так что он склонился вперед. Не было никакой вспышки света, ничего такого, Дин уже ругал себя за глупые подозрения, но тут Сэм неуверенно произнес:

- Э... Дин...

Свет вспыхнул беззвучным взрывом, ослепив Дина и отбросив, будто ударив в грудь гигантским кулаком. С минуту он лежал ошеломленно, тупо моргая в затянутое облаками небо. Потом подумал: Сэм. И этого оказалось достаточно, чтобы заставить себя двигаться, перекатиться на бок, стать на локти и колени. Интересно, подумал Дин, как бы уничтожить меч, и где ближайшая кузница?

- Сэм?

Голос был задыхающийся и слабый, он прочистил горло и собрался попробовать снова, когда раздалось громкое:

- Человеческая кузница здесь не поможет, Дин Винчестер. И прятать этот меч не стоит. На земле не найти огня, способного уничтожить Меч Небес.

- Небес? - Дин сощурился на яркое свечение, обрадовавшись, что его рот подчиняется ему и не нуждается в благословении мозга. - Советую настоятельно подумать о карьере теле- проповедника.

Ему показалось, что он видит очертания Сэма, и он набрал воздуху в легкие, чтобы крикнуть.

- Твои страхи беспочвенны, - снова сказал голос. - Твой брат невредим.

- А кто сказал, что я боюсь? - с вызовом ответил Дин.

Новая вспышка затмила полуденное солнце. Дин сморгнул раздвоившееся изображение со слезящихся глаз и увидел Сэма. Он стоял в позе, смутно напоминающей распятие, руки по сторонам, ботинки едва касались смятой травы. Выгнув спину, он устремил лицо в небо. Из глаз его лился приглушенный свет, и Дин не к месту подумал, что брат похож сейчас на Хи-Мена. За спиной его колыхалось что-то сияющее, через мгновение до Дина дошло, что это огромные крылья. Сэм двигал ими, и Дин даже не понимал как. Иногда они становились прозрачными, иногда ярко мерцали, видимые отчетливо.

- Сэм! - он хотел кинуться к нему, но почувствовал, что прибит к земле как гвоздями в  коленопреклоненной позе. Он не ощущал на себе какой-то силы, удерживающей его, просто исчезла способность двигаться. Его мозг потерял контроль над телом. - Сэм!

- С твоим братом все хорошо, успокойся, - Дин заметил, что губы Сэма шевелятся, и понял, что слова исходят от брата, а не от меча. - Эта великая честь выпадает немногим.

- Ага, только никто не просил тебя о так называемой чести, так что отпусти нас, и мы захороним тебя для следующей партии желающих, и каждый пойдет своей дорогой, а? - Дин ненавидел себя за то, что его голос дрожал, но, похоже, его связки - единственное из частей тела, подчинявшиеся ему сейчас.

- Ты ошибаешься, Дин Винчестер. Твой брат попросил об этом сам, иначе его бы не позвали.

- Какого хрена ты несешь?

- Меч призывает лишь того, кто может услышать его песню. Если твой брат последовал сюда на зов, значит, он желал силы, которую может дать меч.

- Часть меня хочет стать миллиардером, тусующимся в Особняке Плэйбоя, но я все еще здесь, правильно? - возразил Дин, хрипя от усилия прорвать что бы то ни было удерживающее его. - А Сэма не слушай. Парень сам не знает, чего ему надо.

Голова Сэма свесилась набок, и Дин разглядел его лицо. Глаза его были полностью скрыты светом, струящимся из глаз, будто тело было лишь оболочкой для маленького солнца.

- Сколько боли, - раздался голос изо рта Сэма, и Дин захотел вырвать это нечто, сидящее в брате, заставить прекратить использовать его, точно самого Сэма внутри уже не осталось. - Сколько боли и горя в столь юном создании.

- Сэмми, - сказал Дин, не обращая внимания на существо. - Сэмми. Ты не можешь... - его голос надломился. Будь он проклят, если отдаст этому небесному членососу брата без борьбы. - Ты не можешь уйти, Сэм. Ты не можешь сдаться.

- Почему? - спросило нечто - Дин ни на секунду не допускал, что это исходило от Сэма. В вопросе звучало искреннее любопытство. - Зачем ему оставаться тем, кто он есть, хрупким и уязвимым, таким ужасно напуганным? В нем великая сила,  огромная доброта, которую он может принести миру как очередное воплощение Меча. Он может сделать твой мир лучше. Разве не за это ты сражаешься? - крылья расправились и развернулись, блеснув оперением как яркими кинжалами. Но Дин не отвел взгляда, опасаясь, что, стоит ему отвернуться, Сэм исчезнет навсегда.

- Но не так, - упорствовал он, желая, чтобы его голос достиг Сэма, возможно, запертого в своем собственном теле. - Мы боремся, оставаясь людьми. Из плоти и крови. Мы не какое-то там мистическое дерьмо. Мы не идем легкими путями. Мы не... Это не считается, если будет доставаться легко. Мы за все платим. За все приходится платить. Но мы... Мы по-прежнему остаемся людьми. Ты не сдашься. Ты не сдашься вот так просто.

Дин не знал, имели ли его слова какой-то смысл, ему было уже наплевать, удержат ли его слова Сэма внутри хоть на секунду дольше.

- Пожалуйста, Сэм. Пожалуйста, не уходи. Не позволяй... Не дай им обратить тебя. Сопротивляйся. Я знаю, ты сможешь. Ты же Винчестер, правильно? Мы и с худшим справлялись. Не уходи. Ты не должен уходить.

- Почему? - и в этот раз Дину показалось, что он слышит отдаленный отзвук голоса брата, похороненного под голосом загадочного существа. Сэм моргнул, и на секунду Дину почудилось, что он видит знакомые светло-карие глаза. - Зачем ему оставаться? Что здесь для него? В этом мире, который приносит ему столько боли. Что может дать этот мир, кроме того же страдания? Что стоящее ты можешь предложить ему в обмен на блага, которые дарует меч?

- Себя, - грудь Дина больно сдавило, он видел, как Сэм ускользает от него; долгие годы одиночества без брата рядом. - Я здесь, и он мне нужен. Я... Он все, что у меня есть. Мне нужно, чтобы он остался. Я хочу... Он просто нужен мне. Он мой, а я - его. И мне он нужен, - Дин перевел дух, тяжело дыша. - Пожалуйста, Сэм. Я не шутил, когда говорил, что не смогу жить без тебя. Что просто не захочу. Я в Ад спущусь, Сэм. Поднимусь на Небеса. Я не смогу... - он согнулся, скорчившись на земле, пальцы заскребли грязь, казалось, ломались суставы. - Куда бы ты ни ушел, я последую за тобой. Я найду тебя. Так что облегчи старшему брату жизнь, лучше не уходи. Останься, хорошо? Просто... останься. Умоляю.

- Дин, - проговорил Сэм, кладя ему руку на плечо. - Дин.

Все имеет начало.

И перед ними следующий круг.

* Речь идет об истории Вода порождает Дерево.