Часть 3

Дин сидел, примостившись на спинке кровати, смотрел на дверь ванной комнаты и ждал. Он уже принял душ. Это было главным его достижением за сегодняшний день. Мокрые волосы липли к голове, но он уже попытался высушить их полотенцем и отказался от этой затеи, поэтому просто прочесал их пальцами.

В груди опять что-то сжималось; из-за этого он дышал прерывисто и напряженно. Однако на этот раз Дин решил обойтись без своих упражнений. Он и так сегодня потрудился. Ну, пожалуй, перетрудиться ему не давал Сэм, вечно ходящий следом, как нянька какая-то. Но, тем не менее, он поднимал предметы, нагибался и дышал столько, что даже перевыполнил норму своих упражнений. По крайней мере, он так думал.

В любом случае, он не чувствовал себя готовым сейчас чем-то заниматься. Все тело болело и ныло даже при самом незначительном движении. Дин за свою жизнь изведал много видов боли, но пульсирующие толчки, пронизывающие его истерзанные мускулы, он не мог сравнить ни с чем другим.

Причиной этому, разумеется, были не выпитые таблетки. Но Дин был Винчестером, а потому решил, что сможет побороться с болью своими собственными силами, не прибегая к помощи каких-то шарлатанских средств. Вдобавок, физическая боль всегда служила подтверждением того, что ты еще жив; она заполняла каждую клеточку мозга, не оставляя места для мыслей. Дину это нравилось.

 - Привет, - обратился он к вошедшему Сэму, по выпяченной губе и нахмуренным бровям младшего понимая, что необходимую информацию получить не удалось.

 - Привет, - отозвался тот, втаскивая свою сумку на кровать и роясь в ней в поисках чистой одежды.

 - Ну так что? - поинтересовался Дин, стараясь, чтобы его голос звучал заинтересованно.

 - Связь у них там хреновая, вот что, все время какие-то помехи, я едва мог разобрать, что он говорит, - скороговоркой выдал Сэм, и он пришел к выводу, что брат только пытается казаться расстроенным. И если бы Сэм знал, как плохо у него это получается; слишком взволнованно прозвучал его голос.

 - И? - подсказал Дин, расширив глаза с деланным волнением.

 - И он приедет к нам сюда. Говорит, что знает, чего демон хочет от детей, таких, как я, и нашей семьи, - ответил Сэм, в голосе у него прозвучала тревога.

 - Когда? - вопрос вырвался у Дина раньше, чем он смог придержать язык или хотя бы сменить интонацию, с которой он был задан. Чуть ли не безумие прозвучало в его голосе. Слишком скоро. Слишком быстро. Не сейчас!

  - Ну, я думал, что он скажет мне сегодня, но с таким приемом... странно... и он не хотел говорить по незащищенной линии. Я сказал ему, что мы чиним машину, и на это уйдет, наверно, несколько недель. Все это время мы будем здесь, и он сказал, что постарается застать нас до отъезда, но если от него долго не будет вестей - мы должны будем ему позвонить, - изложил ситуацию Сэм, вытягивая из сумки боксеры и белую футболку.

 - Будем знать, - пробормотал Дин, не в силах сдержать стон, пытаясь справиться с почти непосильной задачей - забраться под одеяло.

 - Ты в порядке? - тут же спросил Сэм, в один прыжок оказываясь рядом с кроватью и наклоняясь над ворочающимся в постели Дином. - Ты принял лекарства?

 - Да, - уверенно соврал он. - Я в порядке. Давай, иди отсюда, я буду спать. И сходи в душ, потому что от тебя несет.

 - Ладно... ты уверен? - замешкавшись, спросил Сэм, озабоченно глядя на брата.

 - Да, Сэмми, я в порядке, - пробормотал Дин в подушку. Он закрыл глаза, дожидаясь, пока стихнут удаляющиеся шаги брата и щелкнет задвижка на двери ванной, а затем снова открыл их, собираясь продолжить изучение трещинок на стене.

***

Дин ни в грош не ставил этот кусок дешевого брезента, наброшенный на безжизненные останки Импалы. Его не утешала даже мысль, что он оказался прав насчет дождя. Это ведь зима. Сам дождь не стал неожиданностью, но вызванная им задержка была чертовски не ко времени.

Вызывающе яркий синий брезент, по которому шумно стучали стремительные капли, бурно шелестящий при каждом порыве ледяного ветра, напоминал ему, что он бросил свою малышку в одиночестве. Новый капот все еще лежал на козлах за мастерской, до сих пор не отшлифованный, не говоря уже о покраске или установке на место. Бобби, как всегда, невозмутимый, работал под навесом. Больше всего Дину сейчас хотелось присоединиться к нему, но Сэм заставил старшего брата уйти с ним в мастерскую чинить двигатель.

 - Может, тебе сегодня лучше совсем не выходить из дома, как думаешь? - спросил Сэм, расправляя закатанные рукава и весь дрожа: воздух в помещении стоял сырой и холодный.

 - Нет, черт возьми! - возмущенно запротестовал Дин. - Если меня не будет рядом, я запрещаю тебе даже прикасаться к моей крошке! Мало того, что ты въехал на ней в дерево, так еще и вел ее с треснувшей головкой всю дорогу от Сент-Луиса. За это я взыщу с тебя дополнительно.

Сэм тяжело вздохнул. Он не знал, сколько еще подколок в таком же духе сможет выдержать, но обижаться или вступать в спор не было смысла. Удивительно, но едкие замечания Дина по поводу машины приносили ему облегчение; все ж лучше, чем тот пустой безжизненный тон, которым старший брат обращался к нему по всем остальным вопросам.

 - Но врач сказал, что тебе не следует находиться в холодных и влажных помещениях. Рискуешь подхватить пневмонию...

 - Я же не бегаю по лужам в футболке с медвежонком Паддингтоном[i], огромных желтых галошах и с красным зонтом, - огрызнулся Дин. - В мастерской сухо и тепло, и даже есть огромная печка.

Дин с облегчением отметил, что двигатель стоял на подставке в самом углу мастерской, вдали от продуваемой сквозняками двери. Его беспокоила не только угроза пневмонии. Холод, казалось, просачивался прямо в кости, промораживая его насквозь, и от этого он чувствовал себя словно столетний старик. Но двигатель был установлен совсем неподалеку от массивной керосиновой печки, а высота была отрегулирована как раз ему по грудь, чтобы он смог спокойно работать.

Он взял с верстака электрический фонарь и перебросил его Сэму.

 - Давай, Бетти Крокер[ii], займись делом, или за держание фонаря в руке и за варку макарон отвечает один и тот же участок мозга? - Дин взял со стола инструменты и, кажется, решил заняться откручиванием гаек; потом оглянулся на своего застывшего на месте брата. - Эй! Посвети мне вот сюда...

 - Я думал, что работать буду я, - неохотно напомнил ему Сэм.

 - А я думал, что ты умеешь варить макароны, - съязвил Дин. Решив не ждать, пока до брата дойдет, он сосредоточенно прищурился и принялся за работу.

 - А Бобби сказал, что было вкусно, - надулся Сэм, включая фонарик и направляя луч света туда, где сейчас работал старший брат.

 - Он говорил то же самое про мои консервы, поджаренные по тому рецепту из Луизианы.

Сэм невольно усмехнулся.

 - Ага, он так и сказал. А я и забыл совсем. - Его усмешка тут же увяла, когда он увидел, как Дин возится с двигателем. Он испробовал уже три разных отвертки, вполголоса ругнувшись, когда ни одна не подошла.

Сэм не сомневался, что брат знает, какого именно размера были эти гайки. Много лет назад он чинил ее вместе с Джоном, а когда в шестнадцать лет получил машину в полное владение, то ухаживал за ней и чинил все сам. А вдруг проблема не в отвертке, подумалось вдруг Сэму. Казалось, Дин совершал уйму лишних движений, но он был достаточно умен, чтобы не говорить об этом брату.

Он закусил губу и изо всех сил постарался сосредоточиться на фонаре. Меньше всего он сейчас хотел, чтобы брат обиделся на какое-нибудь замечание с его стороны, бросил все и ушел работать на улицу исключительно из вредности.

Сэм не собирался позволять Дину подхватить пневмонию ради того, чтобы брат чувствовал себя полезным. Черт возьми! Он слышал, что однажды один президент отказался надеть пиджак на церемонию своего вступления в должность и в результате умер от пневмонии. Наверно, у него была жена или младший брат, который ждал в коридоре с теплым пальто, которое этот умник отказался одеть из гордости или простого упрямства. Сэм предположил, что этот президент мог быть их родственником. Может, по материнской линии...

 - Хэй, космический кадет, ты еще со мной? - бросил Дин ему через плечо.

Сэм вынырнул из своих размышлений и осознал, что светит не в ту сторону. Дин, тем не менее, умудрился вывернуть одну из гаек; они поняли это по тому, как она звякнула о бетонный пол.

 - Проклятье, - выругался Дин, хотя это прозвучало скорее устало, чем зло. - Батарея, Азиз![iii] - скомандовал он, цитируя один из их любимых фильмов.

Сэм был уверен, что в народе такая работа звалась не иначе как пустая трата времени. У него появилось то же чувство, которое он испытывал в школьные годы, когда приходил на урок, вызубрив учебник на три главы вперед, а лекция то и дело приостанавливалась из-за какого-нибудь оболтуса, который то и дело тянул руку и ныл, «я этого не понимаю».

Сэм был абсолютно уверен, что в ближайшие пятнадцать минут просто заснет, если не придумает, чем занять мозг, пока старший брат корпел над работой, которую, скорее всего, Сэму в итоге придется переделывать. Конечно, ему не обойтись без «Ремонта двигателей для чайников», но, по крайней мере, это все же лучше, чем добрый час притворяться лампой.

 - Так что, ты думаешь, Зак на самом деле знает о Желтоглазом демоне? - спросил Сэм, меняя позу.

 - Я не знаю, Сэм. Почему бы нам просто не позволить ему все рассказать самому, когда он сюда приедет? - пробормотал Дин, не поддаваясь на провокацию.

 - Тебе что, совсем-совсем не интересно? - спросил Сэм, фонарик в его руке дрожал. - Эта тварь сказала, что у него планы на меня. На меня и детей вроде меня. Ты не хочешь узнать, что это за планы? И какие другие дети?

 - Я слышал его. Я был там, - напомнил ему Дин, неловко сражаясь с непокорными инструментами; на брови у него блеснула капелька пота

 - Так что, ты не хочешь узнать, что он имел в виду?

 - Разумеется, хочу, но все по порядку. Я ремонтирую машину. Зак скоро приедет, чтобы просветить нас насчет демона. Чего тебе еще надо?

Сэм почуял слабину при этих словах, и не собирался упускать момент.

 - Ну, пожалуй, мне надо, чтобы ты всерьез занялся ремонтом, а не размахивал отверткой так, будто держишь ее в руках впервые в жизни. Если тебе нужна помощь, я готов помочь, но не заставляй меня стоять здесь с немеющей рукой и смотреть, как у тебя ничего не выходит.

 - Сээм... - голос Дина приобрел угрожающий оттенок, предупреждая Сэма, что тот слишком близко подобрался к запретной черте.

 - Что? Еще посветить? - резко бросил Сэм, не обращая на предупреждение внимания. Он бешено затряс фонариком, так, что тонкий белый луч света заплясал по всей мастерской, останавливаясь, в конце концов, на медленно багровеющем лице Дина. - Так пойдет?

 - Отлично! - прорычал тот, швыряя отвертку на пол. - Тогда делай сам! Я уж точно не стану тебя останавливать или отвлекать. - Его лицо пылало гневом, но когда он выхватил фонарик из руки Сэма, младший брат отметил, что зрачки не расширены, что говорило о том, что гнев был всего лишь маскировкой для какой-то другой боли. В словах не прозвучало настоящей ярости, и он немедленно пожалел, что затеял эту разборку.

Сэм напомнил себе, что они приехали к Сингеру прежде всего для того, чтобы помочь Дину восстановить силы. Действовать по своему собственному плану явно было не самой удачной идеей, но игнорировать изначальную причину ранения Дина - тоже не вариант. Может, здесь существует золотая середина.

А еще всегда оставался беспроигрышный способ. Маленькая хитрость, которой он научился у своего старшего брата...

Сэм отдал фонарик брату и небрежно прошелся к верстаку, незаметно окуная руку в бак со смазкой, еле видный из-за груды инструментов.

 - Как думаешь, эта подойдет? - спросил Сэм, пряча перемазанную смазкой руку, а другой протягивая Дину одну из отверток.

Тот подошел поближе, прищурившись, разглядывая предложенный предмет.

 - Не знаю, погоди, я сбегаю за своим бобовым стеблем, веселый зеленый великан, - вздохнул он; напряжение заметно спало.

 - Старик, что с твоей головой? - выдохнул Сэм, в любопытстве наморщив лоб и разворачиваясь лицом к брату, пряча вымазанную руку за спиной, а другой поднося отвертку к глазам брата.

 - Что? - спросил Дин, расширив глаза. Он задрал голову выше, чтобы Сэм смог оглядеть ее. - У меня что-то на голове? Где?

 - Вот здесь, - ответил ему Сэм, огонек в его глазах Дин заметил слишком поздно. Ладонь, полная машинной смазки, приземлилась прямехонько ему на макушку; он не успел даже увернуться.

Сэм поднял брови и слегка нагнулся, ожидая увидеть на лице Дина знакомую ухмылку, за которой последует стремительный бросок в сторону бака со смазкой и страшная месть в ответ.

Вместо этого он столкнулся со слепой яростью. За долю секунды Дин осознал, что произошло; зрачки расширились, белки глаз налились кровью. Секунду спустя Сэм уже не видел этих устрашающих глаз, только стремительно удаляющуюся спину Винчестера-старшего; злой как черт, Дин пулей вылетел из мастерской, не проронив ни слова.

Сэм кинулся было за ним, но остановился.

 - Придурок! - крикнул он вслед брату, и в этом слове не прозвучало той обычной мягкости, с  которой оно обычно произносилось. Сейчас он имел в виду именно то значение, которое указывал в своем словаре Вебстер[iv]. - Долбаных шуток не понимаешь!

Он торопливо вытер руки о джинсы. Черт, они все равно уже безнадежно испорчены. Он поднял с пола отвертку и принялся терзать двигатель. Он понятия не имел, как починить треснувшую головку, но будь он проклят, если из-за внезапного приступа бешенства старшего брата они застрянут тут на пару дней дольше.

Спустя двадцать минут, расковыряв все гайки и болты в механизме, Сэм услышал, как хлопнула входная дверь дома, и подошел к выходу из мастерской, чтобы посмотреть, что происходит. Дин пулей вылетел из дома, так стремительно, как только мог, учитывая, что ему до сих пор приходилось сутулить плечи, чтобы удержать вертикальное положение. Шлепая по лужам грязи, он добрался до Импалы.

Сэм смотрел, как брат обменялся с Бобби парой слов, и спустя пару минут Бобби кинул ему ключи от своего грузовика, и скользнул обратно под разобранную Импалу. Дин с трудом вскарабкался на водительское сиденье, старый грузовик взревел и умчался со двора.

Сэма распирало любопытство. Его гнев уже почти весь испарился, особенно после того, как Сэм изрядно поободрал костяшки пальцев об эту железяку. Если Дину приспичило покататься по округе, пока младший делает за него всю работу, то нет проблем. Детсадовские выходки. К тому же он с самого начала предлагал сделать все сам. Дело принципа.

 - Куда делся Дин? - громко поинтересовался Сэм, подходя к Импале и нагибаясь.

 - В город, вымыть голову, - бесстрастно отозвался Бобби, не вылезая из-под машины

 - Зачем? Водонагреватель что, опять сломался?

 - Нет, сынок, ничего не сломалось. Водонагреватель в полном порядке, - поступил краткий ответ.

 - Так почему он не мог вымыть голову здесь? - спросил Сэм в явном замешательстве.

 - Говорит, что не может поднять руки настолько высоко, - резко ответил Бобби.

 - Дерьмо! - выдохнул Сэм, резко выпрямляясь и чуть было не падая спиной в грязь, пораженный открытием. - Я же должен был знать. Ему все еще сложно тянуть мышцы груди.

 - Ты поступил как полный идиот, - согласился Бобби, - для парня из колледжа, я имею в виду. О чем ты, черт побери, только думал?

 - Я просто хотел, чтобы он хоть немного улыбнулся, - тихо признался Сэм, взволнованно ероша рукой волосы.

 - Мне кажется, ему и так уже досталось, без твоих попыток заставить его что-то сделать, - заметил Бобби.

Сэм задумчиво наморщил лоб.

 - Может быть. Думаю.. это просто... ну, он в последнее время сам не свой... понимаешь, и ему правда нужно немного улыбнуться.

Бобби неторопливо выбрался из-под машины, серьезно глядя на Сэма.

 - Так это ему нужно улыбнуться, или, может, это тебе нужно увидеть его улыбку? - многозначительно спросил он и, не дожидаясь ответа, залез обратно, и по раздавшемуся металлическому скрежету стало ясно, что он вновь принялся за работу. Урок окончен.

Сэм застыл на месте со странным ощущением, будто только что разговаривал не с Бобби, а с Дином. Эти двое чем-то удивительно походили друг на друга. Он медленно повернулся, направляясь обратно в мастерскую. Пожалуй, у Дина и Бобби был один учитель, предположил он. Они оба обладали необъяснимым талантом попадать в самую точку. В. Самую. Точку.

***

Сэм заставил себя проглотить еще один кусочек жилистого цыпленка, быстро запив чересчур сухое мясо большим глотком теплого молока. С отвращением уставившись на тарелку, он раздумывал, стоит ли поменять безвкусное мясо на комковатое пюре. Кристаллики соли поблескивали на подтаявшем желтом куске масла; весь вид второго блюда говорил о том, что его выбор, скорее всего, приведет к весьма неприятным последствиям для желудка. Этим завершающим штрихом был испорчен очередной обед, приготовленный руками некоего Сэмюэля Винчестера.

В такие минуты он был почти счастлив, что рядом нет Дина с его вечными подколками насчет его, Сэма, неудавшейся поварской карьеры. На этот раз, однако, отсутствие старшего брата совсем не радовало. Что тут вообще радостного? В последнее время, чтобы он ни старался сделать для Дина, все шло наперекосяк. Попытался помочь - не дали возможности. Захотел развеселить - Дин пришел в ярость. Все это начинало его до ужаса раздражать.

Сэм знал, что угодил в безвыходную ситуацию; начиная с той самой ночи, когда они попали в аварию. Любой вариант поведения был для него заведомо проигрышным. Обычно все это делал Дин - восстанавливал все из обломков, спасал его задницу; очень редко они менялись ролями. Все это чем-то напоминало неудачную охоту, но в те времена проблемы решались просто. На поле боя любой промах тут же выправлялся перезарядкой оружия или криком «Прикрой меня!». И даже если монстру удавалось добраться до одного из охотников, раны всегда заживали, а шрамы на загорелой коже со временем бледнели, оставляя лишь воспоминания, да еще прекрасный повод завязать разговор с какой-нибудь девчонкой в баре.

Шрамы на теле позволялись, допускались, залечивались, но к душевным ранам Винчестеры всегда относились с пренебрежением, скрывая их за маской, считая их проявлением слабости. Сэм был уверен, что остальные члены семьи считают его самым чувствительным, а значит - самым слабым. Тем не менее, где-то в глубине души он подозревал, что за всеми насмешками старшего по поводу излияния Сэмом своих чувств кроется что-то вроде... не в обиду Дину будь сказано, но - своеобразной зависти к способности младшего брата с легкостью раскрывать свою душу.

В отличие от отца и брата, Сэм не скрывал своих чувств, просто чтобы почувствовать себя живым человеком, заполнить зияющую пустоту в душе, которая подступала каждый раз, когда он видел, как сверхъестественное ломает жизни и судьбы целых семей. Не то чтобы он сомневался, что у Дина тоже болит душа за всех этих людей, которым они помогали, что старший брат чувствует неподъемный груз вины за каждую неудачную охоту; Сэм видел это по лицу брата.

Проблема была в том, что Дин даже не думал делиться своими переживаниями, изливать кому-то душу. Он не считал это необходимым. Каждый раз, когда отчаянные слезы или откровения просились наружу, Дин за долю секунды возводил крепчайшие стены, а Сэм не успевал даже моргнуть.

В самом деле, Сэм больше всего на свете хотел дать Дину то же облегчение, какое он сам испытывал, просыпаясь, весь в поту и ужасе, охваченный страхом, и встречая взгляд тревожных, но решительных глаз брата. Слегка поблескивающие каре-зеленые глаза, низкий успокаивающий голос, которой бормотал, что все хорошо, что это был всего лишь ночной кошмар; это было утешением, которое Сэм благодарно принимал, и которое мог дать ему только Дин.

На этот раз, однако, ночной кошмар претворился в реальность. Прозвучали ужасные слова и пронизанные болью крики. Сэм внутренне весь содрогнулся при мысли о том, что Дину сейчас требуется намного больше, чем простое утешение и поддержка. Две вещи, которые помогали ему справляться со своими собственными проблемами; две вещи, которые, скорее всего, только усугубят страдания брата. Несомненно, Дин будет противиться лекарству от своей боли точно так же, как и ее причине.

Сэм тяжело вздохнул и, воткнув вилку глубоко в остывающий кусок цыплятины, и глянул на огромные зеленые часы, висящие над небольшим шкафчиком. Час прошел с тех пор, как он согласился вновь изображать из себя Домохозяйку Сьюзи[v]. Два часа - с тех пор, как Бобби сообщил ему, что он закрутил боковые болты не теми гайками, и Сэм пришел к выводу, что автомеханики, пожалуй, самые недооцененные гении в мире. И три часа - с тех пор, как уехал старший брат, и поутихшее было чувство вины от совершенной глупости вспыхнуло в нем с новой силой.

 - Он не вернется быстрее, если ты будешь все время пялиться на часы, - он вздрогнул, когда обыденный тон Бобби ворвался в его молчаливые размышления.

 - Я знаю, - вздохнул Винчестер-младший. - Просто... три часа, это слишком много для того, чтобы просто помыть голову. Ты так не думаешь?

 - И это говорит парень, который выглядит так, будто в жизни не заходил в парикмахерскую, - заметил Бобби, проходя мимо; щелкнул Сэма по затылку и уселся в соседнее кресло, доставая из ближайшей стопки книг на полу древний фолиант, повествующий об иерархии демонов. - Как ты вообще можешь что-то видеть?

 - Я все отлично вижу, - запротестовал Сэм, машинально отбрасывая назад челку. - И могу побиться об заклад, получше тебя.

 - Что это должно означать? - требовательно спросил Бобби, поднимая взгляд от потрепанных страниц и натыкаясь на загоревшиеся глаза Сэма.

 - Ничего, - невинно отозвался Винчестер, с увлечением разглядывая свой скудный ужин.

 - Кончай придуриваться, - бросил Бобби, скептически оглядывая Сэма. - Ты хочешь сказать, что я стар, сынок?

 - О, нет, что ты, я бы никогда такого не сказал, - развел руками Сэм, хотя на губах у него играла плохо сдерживаемая усмешка.

 - Может, твой отец не рассказал тебе, что я самый меткий стрелок среди местных охотников, - заявил Бобби, стукнув кулаком по столу для большей выразительности.

 - Возможно. Но сколько прошло уже? Семь? Десять лет назад ты охотился с моим отцом? Чертовски давно это было, - поддел его Сэм, подняв брови и довольно улыбаясь.

 - Не так уж и давно, - угрожающе возразил Бобби.

 - И все же, «старость - не радость», как любил поговаривать пастор Джим, - Сэм схватил тарелку и поторопился убраться со своего места, завидев на лице Бобби выражение осторожно: опасная зона.

 - Ты невозможный нахал. Тебе кто-нибудь говорил об этом? - медленно произнес Бобби, поднимаясь со стула и направляясь в кухню.

 - Случалось, - сострил он, борясь с желанием зажать себе рот ладонью. Определенно, Дин дурно влиял на своего младшего брата.

 - Значит, так, Сэмми. В миле за сараем у меня есть превосходное стрельбище. Есть освещение, мишени, все необходимое. Так почему бы нам не проверить твое заявление на практике? - предложил Бобби, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. Сперва Сэм подумал, что охотник пошутил; но одного взгляда на его величественную фигуру было достаточно, чтобы понять: все серьезно.

 - Отлично, - кивнул Сэм. Прошло много времени с тех пор, как он делал что-то, что отнес бы к разряду «нормального», не имеющего отношения к охоте. И все же он не собирался отстаивать свою точку зрения просто так, и Бобби тоже так не думал.

 - А что, если ты не оправдаешь свою былую славу?

 - Можешь завтра весь день отсыпаться, а двигатель починю я, - быстро предложил Бобби.

Сэм тихо присвистнул.

 - Недурная ставка, Бобби.

 - Ну, при том, что у меня нет сомнений в победе, - уверенно парировал Бобби. - Никакой мальчик из колледжа не сравнится с прирожденным талантом.

 - Что бы ты сейчас ни говорил, - усмехнулся Сэм, соскребая с тарелки приставшие ко дну остатки еды, - но я не желаю слушать твое нытье по поводу проигрыша завтра днем.

 - Можешь не беспокоиться на этот счет, парень. Я подниму твою неудачливую задницу на рассвете, - отозвался Бобби, удаляясь в гостиную, чтобы собрать все необходимое.

 - Эй, - крикнул ему Сэм, роняя свою тарелку на полку; ему в голову пришла гениальная идея, и он торопливо бросился искать своего соперника. - Думаешь, Дин к нам присоединится? Я хочу сказать, я не знаю, может ли он стрелять, из-за своей груди, но можно ведь попытаться?

Бобби в задумчивости наморщил лоб, изучая отчаянное выражение в загоревшихся надеждой глазах.

 - Может быть, если ты его попросишь.

 - Попросишь его о чем? - Бобби и Сэм разом повернули головы к открытой входной двери и опирающемуся на косяк беглецу.

 - Привет, Дин, - начал Сэм, натянуто улыбаясь. - Голоден? Я, это... я.. снова приготовил ужин.

 - Я бы рекомендовал кашу, - вставил Бобби, усмехнувшись, когда лицо Сэма покраснело от смущения.

 - Нет... я поел в городе, - откликнулся Дин, хотя ни Сэм, ни Бобби ему не поверили. - Так о чем его нужно попросить?

 - У Бобби здесь неподалеку есть стрельбище, мы собрались немного пострелять, и я просто хотел спросить, не хочешь ли ты пройтись с нами. Может, дашь Бобби парочку уроков, - торопливо предложил Сэм, оживленно улыбаясь и не обращая внимания на гневные возражения Бобби, что он в этом вовсе не нуждается.

 - Эм... там как бы уже темнеет, - пробормотал Дин, кивая в сторону темноты, залившей все пространство за окном.

 - Да, но у него есть освещение и все необходимое, - выпалил Сэм, тут же резко развернулся и зашагал в их с Дином комнату.

Дин мог поклясться, что младший брат почти бежит, не в силах скрыть волнение. Меньше чем через минуту Сэм снова появился в гостиной, свалил с плеч тяжелый, набитый оружием и боеприпасами, и порылся в нем в поисках своей любимой винтовки. Бобби, усмехаясь, говорил, что какое бы оружие тот не выбрал, ему все равно ничего не светит.

Дин вздрогнул, когда отливающий черным металл ударился о деревянный пол, и сглотнул, когда Сэм передал ему его любимый серебряный пистолет, терпеливо ожидая, чтобы Дин его взял; вдруг все же решит сделать пару-тройку выстрелов. Дин протянул дрожащую руку и обхватил пальцами прохладную сталь. Сердце забилось быстрее, когда он покрутил в руках пистолет; освежающий холод стали стал медленно сходить на нет, сменяясь все нараставшим теплом, обжигавшим его пальцы, замершие на оружии.

Он не успел отбросить пылающее жаром оружие в сторону или заявить о своем решительном отказе. Сэм и Бобби уже покинули дом, перекидываясь шуточками; он только-только осознал, что они оба взяли винтовки. Дин молча смотрел на орудие убийства, зажатое в своей ладони, проводя взглядом по каждой линии, каждому выступу, украшавшему эту серебряную вещицу.

Они ожидали от него этого. Сэму нужно было, чтобы он, Дин, снова взял в руки оружие и подтвердил свистом пуль, что на все сто процентов остается братом, охотником, защитником. Дин облизал сухие, потрескавшиеся губы, медленно повернулся и пошел следом за братом на стрельбище. У него и вправду не было выбора. Отказаться - значило признать свою слабость.

***

Дин решил, что созданная руками Бобби система освещения была, пожалуй, покруче чем в «Супердоуме»[vi]. Ряды фосфоресцирующих лучей создавали бы иллюзию дневного света, если бы не окружавшая полигон темнота, с каждой минутой становившаяся все гуще.

Четыре мишени были в случайном порядке расставлены посреди высокой травы и бурьяна; мишеней поменьше размером было больше, но их почти скрывала густая листва. На самых крупных были неразборчивые надписи на латыни, красным цветом; одну из них Дин опознал как имя демона, скорее всего третьего уровня. На мишенях, что стояли поодаль, красовались другие надписи и картинки, и Дин фыркнул, когда на одной из них увидел изображение отца, а на соседней - Калеба. Он не мог винить Бобби за эту выходку.

Сэм и Бобби заняли свои места на импровизированном рубеже, готовясь к соревнованию. Дин почти не прислушивался к их спору насчет того, по каким правилам будет определяться победитель. Его мало волновало, что это будут за правила, потому что, так или иначе, Сэма ждал очень большой сюрприз. Когда они приезжали к Бобби в прошлый раз, Сэму не было и четырнадцати, так что Дин сомневался, что его младший брат помнит все то, что показывал Дину папин друг.

Он присел на перевернутое ведро и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Трепетно любимое когда-то оружие сейчас безвольно висело у него в руках. Он чуть было не прострелил себе ногу от неожиданности, когда раздался первый выстрел. В ушах звенело, сердце стучало в сумасшедшем ритме; Дин смотрел, как младший брат, которого он всегда считал малышом Сэмми, поднимает винтовку, целится в исписанную латынью мишень и уверенно нажимает на курок; малыш Сэмми остался далеко в прошлом.

 - Ха! Сумеешь круче? - довольно поинтересовался он, отходя и любуясь своим выстрелом. Почти в самое яблочко. Бобби пожал плечами и занял позицию сам, прицелился и выстрелил несколько раз подряд.

 - Только что сумел, - с удовлетворением похвастался старший охотник. Бобби и Дин не смогли удержаться от смеха, глядя на ошарашенного Сэма, приоткрывшего в изумлении рот.

 - Бобби хорош, - сообщил Дин, не обращаясь ни к кому конкретно.

 - Да уж, это точно. - Сэм хлопнул Бобби по спине, приглашая на второй раунд.

 - Ты мазохист, сынок? Тебе не выиграть ни одного раунда, - сообщил Бобби, подмигивая Дину. - Твой брат почти такой же упрямец, как и ты.

 - Ты серьезно? - с любопытством пробормотал Дин.

 - Да, я же помню, мне пришлось отстрелять двадцать раундов, пока ты не признал свое поражение, - припомнил Бобби, в его глазах мелькнул огонек.

 - Ты сдвинул мишени, - защищался Дин.

 - Нет, просто ты был ужасным стрелком.

 - Эй, ты имеешь дело с Винчестерами. А они в этом деле профессионалы, - возразил Сэм, перезаряжая винтовку.

 - Тогда это явно не про вас, - грозно фыркнул Бобби. - А то бы я уже давно жил в чудесном новом домике, все благодаря вашему отцу. Впрочем, это не играет особой роли. Вы, парни, стреляете хуже некуда.

 - Спорим? - в тишине, последовавшей за этой самоуверенной репликой, стрекотание сверчков казалось почти оглушающим. Это сказал не Сэм, а Дин; фраза вырвалась у него, точно удар кулаком.

Дин сам был потрясен своим задиристым ответом. Он не собирался стрелять. Черт возьми, да отдача от выстрела обеспечила бы его заживающей груди такую жгучую боль, которую сложно даже представить. Но он это знал; а, кроме того, может быть - только может - если бы он поступил так, как ожидал от него Сэм, все бы стало на свои места.

 - Д-дин, ты уверен? Твоя грудь... - начал Сэм, стремительно переводя обеспокоенный взгляд с устало сгорбившегося Дина на замершего на месте Бобби.

 - Я в порядке, Сэмми. Бывало и хуже, - отрезал Дин, выжав из себя улыбку и становясь на рубеж. - А, кроме того, не могу же я позволить, чтобы старина Бобби поднял на смех честь нашей семьи?

 - У меня и в мыслях такого не было, - мягко возразил Бобби, становясь рядом с Дином. - Ты уверен, что хочешь этого?

 - Я не знаю, Бобби. Последний раз я стрелял из такой штуковины, когда мне было восемь, - отозвался Дин, закусив губу, подняв винтовку и прицелившись в боковую мишень, к которой было прикреплено изображение незнакомого охотника.

Правую руку Дин поддерживал левой, упираясь локтем в бок, чтобы погасить большую часть отдачи. Он взглянул прямо в нахмуренные темные глаза охотника на мишени. Искусственный свет мигал вокруг изображения; из-за мерцания ламп еле различимые темные глаза вдруг сияли белым, а потом снова чернели, когда дрожащие лучи ускользали в потоках холодного вечернего ветерка. Обычная игра света, он знал это, но эффект все равно был слишком знакомым и слишком реальным.

Чем дольше он всматривался, тем больше менялись глаза, и он решил целиться прямо в них. Но внезапно они показались ему знакомыми. Это были его собственные глаза, которые смотрели, как он поднимал винтовку, его собственные глаза, которые в ужасе расширились, предчувствуя приближение неумолимого рока. Сейчас свет качнется, и глаза перестанут быть его глазами; это должно было что-то означать. Но это не имело никакого значения там, в Сент-Луисе, как и здесь, как и сейчас.

Но то чудовище сдохло, и это, неважно, настоящее или вымышленное, тоже сдохнет. Потому что оно знает слишком много всего того, что должно оставаться в тайне.

 - Дин? - его резко потянули за руку, и Дин не смог сдержать стона, надеясь, что возмутитель спокойствия этим удовлетворится, но рывки стали еще настойчивее. - Дин?

 - Что? - выдохнул он, приходя в себя после транса и осознавая, что он так и простоял все это время в боевой стойке. Будто в подтверждение этого, в занемевших конечностях нещадно запульсировала кровь, вынуждая его бессильно уронить руки.

 - Ты в порядке? - Винчестер-старший часто заморгал, переводя взгляд на звук голоса, на глаза, на своего брата.

 - Да, просто... думаю, мне нужно выпить свои лекарства. Грудь болит так, что сил нет. Я, э-э... я лучше пойду в дом, - Дин позволил винтовке выскользнуть у него из пальцев и осторожно прижал руку к израненной коже, спрятанной под футболкой.

 - О.. - Сэм колебался, не в силах поверить в такую неожиданную откровенность со стороны брата, - моя помощь нужна?

 - Нет! - резко оборвал его Дин, мысленно выругав себя за ненужную резкость, когда на лице Сэма снова появилась тревога. - Я просто хочу лечь спать. А ты останешься здесь и обставишь Бобби за меня.

 - Я уже сказал, он на это не способен, - пошутил Бобби, хотя лицо его оставалось серьезным, а глаза скептически изучали плохо удерживаемую на лице Дина маску.

 - Ладно, - пробормотал Сэм, недовольный, что его опять подняли на смех. - Просто, гм... зови меня, если тебе что-то понадобится.

 - И не подумаю, - бросил Дин через плечо, шагая к дому и пытаясь передвигать ноги как можно быстрее. С ночными кошмарами он мог бороться молча, скрывая их от чужих глаз. Но это... Сэм мог случайно увидеть, а это было совершенно недопустимо.

Он изо всех сил старался не сорваться на бег, когда угол дома остался позади, скрывая его от пристального взгляда Сэма. Дин ускорил шаги, стиснув зубы, поднялся на крыльцо, толкнул входную дверь, которая сама за ним закрылась.

Как только звук хлопнувшей двери достиг его ушей, Дин привалился к ее деревянной поверхности и яростно потер дрожащими руками лицо. Он поморщился, ощутив, как капля пота скользнула по его щеке, прямо на воротник темной футболки. Его ровное, глубокое дыхание, нарушавшее зловещую тишину пустого дома, сбилось на резкие вдохи и выдохи, когда в ночи раздались хлопки выстрелов и свист пуль.

Он опустил глаза на ствол своего пистолета, обдающего холодом его готовую разжаться руку, и, сглотнув, одним щелчком пальцев извлек обойму. Металл стукнулся о дерево; вид опустевшего барабана приносил Дину непонятное облегчение. Он вытянул руку, сжал крепче сияющую сталь и покачал рукой в воздухе.

Ночную тишину прорезал крик, за которым последовал резкий хлопок руки по плечу, и еще один выстрел.

Он всегда поражался, с какой готовностью его брат брался за пистолет. Для человека, который утверждал, что на дух не переносит все, что хотя бы косвенно связано с охотой, младший не очень-то и колебался, хватаясь за оружие. В той психушке он тоже долго не раздумывал.

Дин наклонил голову, разглядывая серебряную сталь. Он вздрогнул, когда, почувствовав какое-то движение в комнате, дернул пистолет к себе. Задрав голову, Дин обнаружил, что деревянные доски, исчерканные древними надписями, сменились в его воображении холодным и грязным камнем. А перед ним стоял - ни кто иной, как Сэм, у которого шла носом кровь.

Холод, обжигавший раньше только руку, забрался сквозь покрытую синяками грудь прямо в колотящееся сердце.

На секунду его рука опустилась, предложенное оружие было взято слишком поспешно; Дин не сводил взгляда с опустевшей обоймы. Но только на секунду; некогда сияющие глаза брата сейчас заполнила тьма, которая не оставляла надежды свету.

 - Ты и вправду так меня ненавидишь?

Палец нажал на курок без колебаний. Один, два, четыре раза. Очевидно, ответ был «да», и неважно, что пистолет не заряжен.

Прозвучал еще один выстрел, и Дин вынырнул из глубин своей памяти в реальность. Прижимая ладони к вискам, он прикусил потрескавшуюся губу, слизывая кровь. Спать. Спать, и тогда все придет в норму. Во сне не будет никаких воспоминаний, а ночные кошмары - нереальны; или, по крайней мере, большая их часть.

Неверными шагами Винчестер-старший доковылял до своей комнаты, напряженное дыхание больно обжигало грудь. Он застонал громко, не сдерживаясь, срывая с себя промокшую футболку и небрежно швыряя ее на пол. На трясущихся ногах он добрался до умывальника. Один резкий поворот крана, и вода хлынула потоком. Дин с облегчением плеснул себе в лицо целую пригоршню.

Он отчаянно ухватился за края раковины, изо всех сил удерживая себя в вертикальном положении, и поднял голову, чтобы увидеть свое отражение. Черты лица, смотревшего прямо на него, вновь исказились; глаза и мозг Дина вновь изменили ему, отказываясь считаться с реальностью. Струи воды, смешавшиеся с каплями пота, стекали по его лицу. Он смотрел на то, чем он стал. Что он взял на себя во имя семьи. Убийца.

Это был человек, Дин знал. Несчастная жертва демона. Он все еще был человеком, когда Дин поднял древнее оружие, прицеливаясь, но все, что он видел - демон, избивающий его брата, готовый размазать его голову по асфальту. Когда он нажимал на курок, он видел демона. Но умер - человек.

Дин решительно оттолкнулся от умывальника, приваливаясь изможденным телом к противоположной стене. Он не выдержит всего этого - этих воспоминаний. Жалкие остатки контроля над мозгом и телом были истрачены до последней капли на дорогу к кровати. Уронив голову на подушку, Дин крепко зажмурился, предавая себя во власть ночных кошмаров.

Поджидавшие его неизвестные ужасы были все же лучше, чем знакомый кошмар, кошмар, который он пережил.