...Каждый из вас чувствует полное, нерушимое спокойствие от сознания того, что друг рядом.
Просто - друг. Просто - рядом... / Аника "Осколки солнца"/
У одной из моих любимых девушек-фикрайтеров Ванды (гения афоризмов) в повести "Бухта Джареда" есть такая фраза: " Он (Мюррей) понимал, что только тот, кто все испортил, может хоть что-то исправить".
По-моему, именно это в лучшем смысле осуществил в эпизоде 3.07 Ким Маннерс. Гремучая смесь сценария Сэры Гэмбл с его тонкой, пронзительной режиссурой заставила меня застыть, "зависнуть" в мире этой серии на ПЯТЬ - не лгу! - упоительных ночных часов.
Один фрагмент я пересматривала 6 раз, и если бы не пять утра на гадских часах... (До сих пор неимоверно тянет "перелистать" вновь эту первую "тихую" кульминацию еще раз, этак, 10)
Потрясающий по простоте, гениальности и ангстовости финал ваша покорная слуга трижды просматривала "от А до Я" на реверсе. И - впервые за долгие годы - как какая-нибудь двенадцатилетка ДВАЖДЫ смахивала слезы с глаз вместе с главными персонажами мальчиками Винчестерами за какие-то 40 минут серии "Свежая кровь". Причем по причине, неясной для меня - не от счастья, не от злости, не от горя и уж точно не от сентиментальности и "розовой сопливости" сцен. Хотя... Есть, есть причины! Их даже целых четыре: Маннерс, Гэмбл, Падалеки и Эклз. Ну и креатор сериала Крипке, ведь именно ему там "сверху видно все".
Мой любимый режиссер создал новый знаковый эпизод Supernatural. Просмотр 3.07 заставляет вспомнить намеками или буквальным цитированием все самое значимое и драматургически сильное из всех прошлых пред-серий СПН. Я потираю руки - судя по всему, не оправдаются надежды Эклза и Падалеки на 5 сезонов как максимум. Ох, чует мое сердце, что 9-ти сезонные X-files это пройденный этап для Кима Маннерса. Но - лишь выживший все увидит, как говорят итальянцы. Chi vivra - vedra! (... ки виврА - ведрА!)
Братьям необходимо убить обезумевшую от горя, связанную, бьющуюся в отчаянии девушку-наркоманку, которая не может поверить в то, что ее случайный "ухажер на вечер" добавил ей в спиртное не новый вариант "Экстази", а собственную кровь. Свежую кровь уцелевшего вампира. (Для меня стала ошеломительной новостью деталь, найденная в источниках дотошным главрежем Эриком Крипке: не укус, а именно попадание крови вампира в слюну или кровь жертвы делает человека - нелюдью). Ситуации придает особо трагический нюанс то, что до знания о том, что именно Люси тот серийный убийца-вампир, на совести которого 3 жизни, приведшие Винчестеров в этот город, братья пообещали ей свободу и защиту, если она назовет им имя монстра.
Дин вопросительно, надеясь на помощь Сэма, смотрит на младшего брата, который, закусив губу, нервно отрицательно мотает головой. И он один возвращается в подвальное помещение, где, привязанная к стулу, мечется и рыдает несчастная блондинка. Дин решительно достает на ходу мачете. Дикий высокий предсмертный вопль и свист лезвия клинка брата, обезглавившего Люси, заставляют Сэма вздрогнуть и расширить сухие немигающие глаза в бессилии и ужасе. Еще не было затемнения и смены кадра, а мы безошибочно вспоминаем трагический финальный выстрел младшего в 2.17; влажный взгляд остолбеневшего от горя Дина; единственную слезу, сбегавшую по его щеке в той серии; вздрогнувшие плечи старшего брата и залитое слезами лицо Сэма, опускающего дымящийся револьвер, вынужденного обстоятельствами убить любимую девушку - Мэдисон, против воли ставшую оборотнем.
Неоднократный обмен-"перестрелка" (в первой кульминации) серьезными и злыми взаимными репликами "это смешно" - "ни капли не смешно" по поводу глупой шутки Дина насчет того, что он скорее ниндзя, нежели камикадзе - это точный список с удачной попытки убеждения Сэмом старшего брата в необходимости веры в чудо, в то, что Дин выживет после обширного инфаркта, уничтожившего его сердце, и пусть даже с помощью шарлатана или знахаря. Речь - об эпизоде 1.12 "Вера".
И, конечно же, мы словно вновь проживаем самый ангстовый момент серии 1.16 "Тень". Режиссер вернул нас туда, где, пересилив себя, превозмогая ложную гордыню, Дин полностью откровенно описывает свои надежды и мечты о счастье семьи потрясенному Сэму, несмотря на откровенное нежелание брата строить будущее по плану старшего брата и снова жить втроем, забыв о карьере и безопасной жизни. Только тут - в 3.07 - ситуация зеркальна, о чем - после маленького отступления.
Я стала благодаря Сверхъестественному законченным кинотелепатом и не ошиблась-таки насчет того, что друг Гордона - религиозный фанатик, охотник Кубрик будет не однодневным персонажем. Слишком уж хорош (ИМХО) приглашенный впервые в эпизод 3.03 Bad Day At Black Rock возрастной характерный актер. Но - увы! - я не ожидала того, что по иронии судьбы он проживет на экране лишь два дня, и только еще раз мы насладимся его игрой. Именно в 3.07.
Каким-то образом Гордон покидает тюрьму. Задолго до даты законного освобождения. Узнав про "Летучий голландец" и победу братьев Винчестеров над одноруким призраком повешенного моряка, одержимый чернокожий охотник нападает на след Бэлы. Хотя воровку не пугает дуло пистолета в 20 сантиметрах от прелестного личика, она согласна скорее умереть, нежели продать за жалкие 3 тысячи долларов Дина и Сэма Гордону. Но - вот досада! - ее профессиональный взгляд внезапно видит амулет моджо, древний мешочек с чем-то неведомым нам на поясе охотника. За бесценную раритетную вещь она запросто сдает местонахождение братьев маньяку и, неимоверно довольная собой, едет на поиски богатого поклонника черной магии.
За один из следующих эпизодов я бы пожала руку Сэре Гэмбл, будь она мужчиной. Попавшие под перекрестный огонь Гордона и Кубрика, Винчестеры быстро складывают два и два. Взбешенный и оскорбленный отсутствием даже намека на душу и совесть у болтливой гадины Талбо, Дин набирает ее номер и с холодным гневом расчетливо выплевывает в трубку пару многообещающих фраз, которые моментально и надолго стирают безмятежное счастье с ее лица.
Дин: Привет, Бэла.
Бэла (она едет в машине по шоссе, улыбаясь, говорит в трубку): Здравствуй, Дин.
Дин: У меня вопрос. Вчера ты звонила, чтобы поблагодарить за то, что мы спасли твою задницу, так?
Бэла: Нет. Гордон Уокер заплатил мне, чтобы я сказала ему, где вы.
Дин (недоверчиво): Извини?
Бэла: Он держал меня на мушке. Что мне было делать?
Она закатывается смехом. Дин почти орет в ответ.
Дин: Не знаю, может, позвонить, сказать, что нас ищет бешеный психопат!
***
Дин: Бэла, если мы уцелеем, первое, что я сделаю - убью тебя.
Бэла (ухмылочка исчезает с ее лица): Ты несерьезно.
Дин: Прислушайся к моему голосу...
(Иуда Бэла попытается в скором будущем "прикрыть свою задницу" с помощью другого нашего знакомого, одержимого идеей лично уничтожить братьев, персонажа, и это - увы! - ждет нас через энное количество эпизодов, и вовсе не за горами).
Маннерс сделал невероятное из знакомого нам недалекого, закомплексованного Гордона. Эта серия - финальная для его экранной жизни в СПН - раскрывает чернокожего одержимого идефикс "убить сына дьявола Сэма Винчестера" как недюжинную личность, любящего и преданного друга, человека, который умеет, будучи на волосок от смерти, не унижать себя самообманом и иллюзиями.
Гордон невероятно мощен как актер и даже почти красив в эпизоде "Свежая кровь". Такое впечатление, что он возмужал на два десятка лет и познал на своей шкуре все: и рай, и ад. У него по сценарию есть полное моральное право (по причине, которая скрыта в недрах его бывшей камеры) произносить свои наполненные смыслом и яростью монологи с уверенностью и пылом проповедника:
Гордон: В чем дело, Сэмми?
Сэм: Значишь, ты этого хочешь, а?
Гордон: Чертовски верно. (Он наблюдает за неуверенно передвигающимся в темноте Сэмом, использующим любое укрытие, видит Сэма, как если бы в помещении горела красная лампа, при которой раньше печатали фотографии). Ты понятия не имеешь, что мне пришлось сделать, чтобы оказаться здесь. Я потерял все... (Сэм озирается, пытаясь определить, откуда доносится голос Гордона, но терпит неудачу - звуки искажены). Свою жизнь. Но это того стоило. Потому что я убью-таки самую опасную тварь из тех, на кого мне довелось охотиться. Ты не человек, Сэм.
Сэм: Посмотрите, кто говорит.
Гордон проносится мимо него в почти незаметном глазу движении, Сэм бьет наугад мачете, но никуда не попадает.
Гордон: Ты прав. Я - кровожадный убийца.
Сэм: Не говори так, будто у тебя нет выбора.
Гордон: У меня его нет.
Сэм: Нет, есть, Гордон. Ты не убил эту девушку!
Гордон: Нет, я ее не убил. (Что-то в его голосе заставляет Сэма замереть). Я сделал кое-что хуже, куда хуже. Должен отдать тебе должное, Сэм. Ты одурачил многих. Но, видишь ли, я знаю правду. Я знаю, каково это. Мы теперь одинаковые! Я и ты. Я знаю, каково это - таскаться с чем-то злым внутри тебя. Слишком плохо, что ты не поступил правильно и не убил себя! (Сэм оказывается в тупике, пытается нащупать выход). Я собираюсь... Как только покончу с тобой... Два последних добрых дела. Убить тебя... и убить себя.
Эта сцена имела все возможности стать иной. И окончиться по-другому, совсем не страшной смертью Гордона, ставшего, к своей трагедии, вампиром.
Дин часом ранее пытался оставить "студентика" (вообще без комментариев) ожидать его в мотеле, разогревая то и дело ужин и проглядывая все глаза в бездеятельном ожидании. В стиле Джона Винчестера или нашего Глеба Жеглова ("Все, я сказал!!!") старший брат по логике сюжета должен был добиться слепого послушания от Сэма, но Маннерс создал сцену, достойную Оскара, которая заставила меня 6 раз подряд с возрастающим в геометрической прогинтересом просмотреть ее минувшей ночью. Это взаимно исповедальный, невероятно ангстовый разговор братьев.
Толчком к разговору стали слова вампира, который в отчаянии тихо рассказывал остолбеневшему Дину то, что стало с момента Перекрестка мироощущением самого старшего Винчестера:
Диксон (с силой): Я был в отчаянии. (Он сосредотачивается на Дине, идет вокруг, и Дин передвигается вместе с ним, не опуская нож). Ты никогда не испытывал отчаяния? (По лицу Дина пробегает тень, но он тут же берет под контроль эмоции, скрывшись под обычной маской невозмутимости). Я потерял всех, кого любил. Остался совсем один. Можешь представить себе подобный ад?
Дин: Ну... это ад.
Диксон: Я не думал. Просто... Все потеряло значение. Знаешь, что это такое, когда тебе на все плевать? (Он подступает вплотную к Дину, и Дин поднимает выше нож. Но, похоже, его душа отзывается на каждое слово Диксона - кому, как не ему, знать подобные чувства). Словно... Словно ты уже мертв. Так что вперед. (Он кивает на нож в руке Дина). Действуй.
Когда Дин играет в супермена и бросается легкомысленными словами, что с Гордоном он справится один, это, дескать, обычный день в офисе, и тут Сэм находит единственно нужные слова, которые из отчаявшегося эгоиста-смертника превращают Дина в того потрясающего старшего брата, каким он более всего нам дорог:
Сэм: Приятель... Прекрати так вести себя, Дин. Прекрати обращать все в шутку. И знаешь что еще? Перестань притворяться, что ты не боишься.
Дин (глядя ему в глаза): Я не боюсь!
Сэм: Лжешь. Можешь прекратить это, потому что я вижу тебя насквозь.
Дин (криво усмехнувшись, поворачивается к нему спиной и идет снова к кольту): Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Сэм (твердо): Я прекрасно понимаю. Ты испуган, Дин. (Дин поворачивается к нему). Ты боишься, потому что твой год истекает, и ты все еще отправишься в ад. И ты боишься.
Дин (низким голосом): И откуда это ты знаешь?
Сэм (повышает голос, словно, чем громче он будет говорить, тем больше шансов "достучаться" до брата): Потому что я знаю тебя.
Дин: Да неужели?
Сэм: Да, я следовал за тобой всю свою жизнь. (Еле заметная защитная усмешка Дина начинает исчезать, голос Сэма начинает дрожать, хотя он все еще почти кричит). То есть, я равнялся на тебя с тех пор, как мне было 4, Дин. Изучал тебя, пытался быть точно таким же, как мой старший брат. Так что, да, я тебя знаю. Лучше, чем кто-либо еще в целом свете. (Сэм проглатывает слезы и заканчивает). И это - в точности, как ты ведешь себя, когда до ужаса боишься.
Дин еще мгновение смотрит на него непроницаемыми глазами, потом опускает голову.
Сэм (задыхаясь от слез, которым не дает показаться): И я тебя не виню. Просто...
Дин (поднимает голову): Что?
Сэм: Я просто хочу, чтоб ты перестал притворяться и снова был моим братом. Потому что... (Еле слышно добавляет). Просто потому.
На глазах Сэма выступают слезы, он проглатывает ком в горле и отводит взгляд. Дин тоже смотрит под ноги, желваки на челюстях дергаются, потом он скребет лицо и говорит тихо.
Дин: Ладно, мы спрячемся. Скроем наш запах, чтобы он нас не выследил. Переждем здесь ночь.
Дин поднимает на брата нерешительный взгляд, в глазах - уязвимость и растерянность.
Мы знаем, с каким трудом Джаред Падалеки настраивался на сцену с рыданием в финале 2.17. Может быть, когда-нибудь артист раскроет секрет входа в состояние для этого диалога. По моим щекам текли слезы именно так, как лет 15 назад во время пушкинского моноспектакля Иннокентия Смоктуновского.
От холодного телеэкрана такая волна энергетики исходит редко.
Браво, брависсимо, Джаред Падалеки!
Брависсимо, мистер Ким Маннерс!
И закономерным продолжением этой ангстовой сцены стал финал эпизода. Он двойной, трагичный и оптимистичный одновременно. Дин подозвал к себе Сэма, и мы впервые увидели то, как он учит премудрости своего "малыша Сэмми". В ответ на ошеломленное:
Сэм (кротко рассмеявшись): Дин, ты и за руль-то меня почти не пускаешь.
младшенький получает неимоверно трогательный диновский ответ вместе с протянутым разводным ключом:
Дин: Ну, пришло время. Ты должен знать, как ее наладить. (Он смотрит брату в глаза, и его следующие слова стирают улыбку с лица Сэма). Тебе надо это знать - на будущее. (Сэм со вздохом берет ключ, крутит его в руках. Дин берет свое пиво). И, кроме того, это ведь моя работа, так? (Сэм смотрит на него настороженно). Научить чему-то моего младшего брата.
Дин поднимает брови, Сэм проглатывает ком в горле и склоняется над мотором. Дин смотрит в никуда, в глазах на мгновение мелькает печаль и боль, потом переводит взгляд на Сэма, закручивающего что-то ключом. Дин кивает, идет к ящику, на котором сидел Сэм, передвигает его, садится лицом к машине и брату, наблюдает за работой Сэма
Дин: Плечом работай.
Сэм бросает на него сердитый взгляд, но следует совету. Дин отхлебывает из бутылки, потом опускает ее и смотрит в землю.
И вот тут я снова заплакала - от счастья или горя? Неважно.
Я ВНОВЬ И ВНОВЬ ЛЮБЛЮ ВАС, ГОСПОДА АКТЕРЫ И МИСТЕР КИМ МАННЕРС!
ОТ ВСЕГО СЕРДЦА - БРАВО!!!
Продолжение следует...
