Часть третья

Дин чуть было не отшатнулся от невидимой преграды при звуках своего собственного имени.

 - Сэм? - отозвался он, чувствуя, как покалывание нарастает; ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не отдернуть руку, хотя слышать бесплотный голос брата, взывающий к нему из ниоткуда, было более чем странно.

 - Дин? Дин, ты в порядке?

Дин огляделся вокруг: пустынное шоссе, мучительно далекий горизонт, Псевдо-Импала, чью душу, казалось, безжалостно вырвали из тела.

Он был далеко не в порядке; пожалуй, даже в другом часовом поясе.

Но, слыша отчаяние и тревогу в голосе Сэма, он автоматически отозвался «Я в порядке, Сэм», подыскивая нужные слова, чтобы подавить страхи младшего брата; Рефлекс «Оберегать» заработал на полную мощность. А отработав свое, уступил место Режиму Защиты, который и озвучил следующий вопрос Дина:

 - Где ты, черт побери? Он и до тебя добрался?

Прижав ладони к холодной поверхности стены торгового комплекса Мэйджор Оук, Сэм окинул настороженным взглядом тусклый серый коридор.

 - Я все еще в гипермаркете, - ответил он. - Неподалеку от Отдела Контроля. Ты лучше скажи, где, черт побери, ты? Я искал везде! И... и кто до меня добрался?

 - Хови! - немедленно отозвался Дин. - Это был Хови Грумник - тот самый охранник!

 - Он? - Голос Сэма звучал не совсем убежденно. - Это который хлипкий, на хомячка похожий?

 - Именно он, - подтвердил Дин. - Я нашел эту странную комнату - похожа на ту, что Ким показывала нам. Только... только она другая. Как самодельная, что ли.

 - Как тот  измеритель ЭМЧ, который ты склепал? - Сэм почти видел, как Дин скорчил гримасу.

 - Чувак, помолчи хоть секунду. Я тут, между прочим, знаниями делюсь!

 - Делишься?

 - Так ты хочешь знать, что происходит, или что?

Сэм вздохнул почти удовлетворенно, не уставая поражаться, как неуютно он себя чувствовал, когда Дина не было рядом.

 - Делись, О Великий.

Дин проигнорировал насмешку.

 - Старик, - сообщил он вместо того. - Ты должен вытащить меня отсюда! Это просто какой-то сплошной кошмарный сон про гребаный сериал!

Сэм нахмурился.

 - А «отсюда», это...

Дин покачал головой, хотя был абсолютно уверен, что Сэм его не видит.

 - Они называют это место Шервуд Фоллс, - объяснил он наконец.

 - А «они», это...

 - Я что, на суахили вдруг заговорил? - раздраженно рявкнул Дин. - Пропавшие люди!

 - Они с тобой? - Сэм проигнорировал эту вспышку раздражения, решив, что у брата, скорее всего, были на это причины.

 - Да, - подтвердил Дин. - Все они. И все это - в каком-то гребаном сериальном городке, где их всех принуждают играть роли... как... как по сериальному до абсурдности сценарию, как я понял. А еще здесь есть Наместники, которые крутятся повсюду и угрожают, если не будешь придерживаться «Сценария». И они все выглядят так, будто взяты прямо с экрана «Скалы»... клянусь, старик, «Скалы»[i]! И они все отчитываются перед этим Шерифом, который всем указывает, что делать, и все время наблюдает через эти камеры, которые здесь, кажется, повсюду, и.. и.. это Хови, Сэм! Это Хови, и он знает о нас! Он закинул меня в эту семью - Лиззи Бейкер здесь моя мачеха - и они сказали мне, что моя настоящая «мама» в Лоуренсе. Гребаный Лоуренс, Сэм! Как он про него узнал? И.. и еще, он даже позаботился о том, чтобы в точности скопировать мою машину - у меня здесь есть Импала, старик! И... и... - Дин умолк, вдруг осознав, что несколько секунд не дышал, а речь его стала напоминать бред сумасшедшего.

Вот и успокоил брата, называется.

Последовала небольшая пауза, затем Сэм наконец поинтересовался:

 - Ты закончил?

Дин еще раз глубоко вздохнул.

 - Да, я в порядке, - ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и не так безумно, как раньше. - Сэм. Где я, черт возьми? - когда Сэм не ответил, он продолжил. - Скажи, что ты нашел мое... мое тело, старик, потому что, знаешь, внетелесный опыт не особенно увлекателен, когда ты не знаешь точно, где находится твое тело. А мне бы совсем не хотелось его потерять, знаешь ли. Можешь назвать меня собственником, но я вроде как привязан к своей физической оболочке.

Сэм вновь промолчал, ощущая волнами исходящую от брата панику.

 - Я не нашел тебя, - наконец сказал он. - Но ты ведь был внизу, когда тебя забрали, верно? Я видел тебя на записи с камеры наблюдения, хотя Хови изрядно с ней поколдовал...

 - Он что?

 - Ну да. Подделал запись. Обработал ее так, чтобы все подумали, что ты идешь к выходу, а с другой камеры вдобавок стер запись.

 - Сукин...

 - Но ты все еще должен быть где-то здесь. Хови, скорее всего, куда-нибудь запрятал твое тело.

Дина передернуло.

 - Гребаный кусок...

 - Дин, это не поможет.

 - Надеру ему задницу и зашвырну куда-нибудь на Криптон, когда отыщу его...

 - Криптона же не сущестует...

 - Это не означает, что я не могу его туда зашвырнуть.

 - Дин.

 - Сэм.

Повисла еще одна пауза, Сэм прислонился лбом к стене точно так же, как Дин - к барьеру со своей стороны.

 - Сэмми?

 - Да?

 - Ты... у тебя есть хоть какие-нибудь идеи насчет того, что со мной случилось? Ну, знаешь, как меня вернуть обратно?

Сэм ощущал прохладу стены кожей своего разгоряченного лба.

 - Не совсем, - признал он. - Только... Ну, пока только... только идея...

 - Что за идея?

Сэм вздохнул.

 - Помнишь, Ким рассказывала нам про амишей, которые верят, что видеокамеры могут украсть твою душу...?

 - Хови украл мою душу? - ошеломленно и недоверчиво вырвалось у Дина; он еще сильнее навалился на барьер, внезапно засомневавшись, смогут ли ноги и дальше держать его в вертикальном положении.

 - Возможно, - задумчиво отозвался Сэм.

Дин подавил желание заорать во всю мощь своих легких.

 - А... а что натолкнуло тебя на эту идею? - осторожно спросил он, придав голосу неестественное спокойствие.

 - Ну, - отозвался Сэм, стараясь, чтобы его голос звучал так же спокойно. - Все жертвы стояли прямо перед камерами наблюдения, когда их забрали, верно? А потом была вспышка света, про которую мы думали, что это была засветка камеры? Не говоря уже про радугу...

 - Нда, радуга, это определенно, - согласился Дин. - Когда Хови сделал это со мной... чтобы это ни было, в это время я как раз забрался в его рабочий кабинет, который оборудован прямо как в «Я - шпион»[ii], а когда он зашел со спины, я повернулся, и на меня был направлен объектив камеры, и была яркая вспышка - и радуга - и - и я оказался здесь.

 - Это объясняет, почему жертвы до сих пор могут дышать и ходить, - пробормотал Сэм, больше себе под нос, чем брату, будто сам факт того, что Дин был тут, рядом, помогал Сэму забыть о том, что Винчестер-старший сам был одним из этих «жертв». - Они немного осознают, где находятся, и поэтому могут существовать физически, но не могут взаимодействовать с окружающим миром. Если душа - это и в самом деле сама сущность человека, тогда без нее от тебя остается одна только оболочка. Как машина без мотора.

Дин снова вздрогнул, стараясь не вдумываться особо в теоретические измышления Сэма.

 - Сэм, - осторожно спросил он. - Откуда Хови знает про нас?

Сэм немного подумал.

 - Он мог видеть Импалу через камеру наблюдения, - предположил он. - Канзасские номера. Может, он что-то и раскопал.

 - Я так и знал, что он специально подыскивал кого-то вроде меня на роль серийного убийцы, - пробормотал Дин.

 - Ну да, или просто подумал, что такую симпатичную физиономию, как у тебя, непременно нужно в телевизор.

Дин застонал.

 - Что возвращает нас к вопросу, как вытащить меня из телевизора...

 - Это будет... - Сэм подыскивал подходящее слово, - ...непросто.

 - Это уж точно, - согласился Дин. - Кажется, единственный, кому удалось отсюда выбраться - это тот мужик, который сиганул со скалы.

 - Кому-то удалось выбраться? - Сэм ухватился за эти слова точно так же, как Дин ухватился за слова Минди.

 - Да. Полицейский Джеймс Грегори. Я подумал, может, он имеет какое-то отношение к Ким?

 - Я ее спрошу, - сказал Сэм. - Если мы найдем выход... - он вдруг умолк, не договорив; его внимание привлек странный стрекочущий звук, исходящий от камеры 142, которая начала поворачиваться в его сторону.

 - Дин, это самое, - медленно начал он. - Мне, кажется, пора идти.

 - Что? - в голосе Дина вновь послышалась паника. - Погоди! Я хочу сказать.. как мы снова свяжемся? Думаешь, это все твои телепатические приемчики, или что?

 - Не знаю, - искренне отозвался Сэм, наблюдая за камерой. - Может, просто повезло.

 - Или.. или все дело в этом месте, - неожиданно сообщил Дин. - Сэм, мне кажется, я стою на самом краю этого городка, который контролируется Хови - здесь что-то вроде невидимого забора поперек шоссе. Может, все дело в том, что я здесь...?

Сэм медленно кивнул, ощупывая холодную и шершавую стену.

 - Прямо сейчас я стою у крайней стены гипермаркета, - сообщил он. - Может, таким образом мы и связываемся. Может... может, мы находимся в одном и том же месте... каким-то образом... - Он замолчал, засомневавшись вдруг, а не пытается ли он просто объяснить необъяснимое. - Но кажется, мне действительно пора идти, иначе этот вопрос так и останется чисто теоретическим.

 - Он пытается тебя захватить? - по изменившемуся тону Дина стало ясно, что режим «Паника» в мгновение ока был переключен в режим «Защита». - Сэмми, уходи. Уходи сейчас же! Не будет никакой пользы, если мы оба здесь застрянем!

Сэм все еще настороженно следил взглядом за камерой, которая нацелилась на него объективом, застрекотав чуть громче.

 - Дин...?

 - О, черт...

 - Дин?

 - Я не один.

 - Дин!

 - Сэмми, начинай там уже шевелить своими мозгами, потому что у меня здесь, кажется, проблемы...

 - Какие проблемы? Дин? Дин!

И покалывание в пальцах Сэма неожиданно прекратилось.

И Винчестер-младший стрелой кинулся по коридору, когда вспышка света озарила то место, где он только что стоял.

***

 - Это было очень неосмотрительно с твоей стороны.

Стоявший перед ним мужчина был огромным. Действительно огромным. Рядом с ним даже Сэмми казался бы не таким дылдой. На Наместника не похож - повыше, но с такой же внушительной мускулатурой, стального цвета волосы, остриженные до самого черепа, и стального цвета глаза, холодные, как и скупо обставленная комната, в которой они стояли.

Дин сглотнул, принимая непринужденный вид и стараясь не думать о том дне, когда кое-кто точно так же нависал над ним угрожающей громадой, сознавая свою власть, желтые глаза, и лицо отца, и...

Нет.

Мужчина не был Демоном.

Наместники стояли по обе стороны от Дина, будто клещами вцепившись в его предплечья, а верзила встал напротив, глядя на него сверху вниз, как будто Дин был всего лишь мелким неудобством, которое достаточно припугнуть, чтобы подчинить своей воле.

Дина напугать было нелегко. И подчинить - не легче.

 - Ну что, в угол меня поставишь? - поинтересовался он с невинным выражением лица, от которого уголок губ верзилы еле заметно задрожал.

Дин почти ожидал, что мужчина ударит его, но постарался не вздрогнуть, когда огромная ручища просто ухватила его за подбородок.

 - Кажется, вы установили новый рекорд, мистер Хадсон, - голос мужчины был почти таким же холодным, как и взгляд, вперившийся прямо в глаза Дина. - Большинство наших - мм - гостей сумели пробыть в Шервуд Фоллс как минимум неделю, прежде чем угодили в Санаторий, - он поднял руку, театральным жестом сверяясь с поблескивающим на ней золотым Ролексом. - А вы? - с грустной улыбкой сообщил он. - Три часа. Как я уже сказал, новый рекорд.

 - Всегда считал, что первое впечатление важнее всего, - парировал Дин, на лице его снова вспыхнула язвительная усмешка.

 - Я в этом уверен, - согласился мужчина. - Но именно поэтому, я полагаю, Шериф и выбрал именно вас. Видимо, решил, что это будет... занимательно. Сложный случай, - он отпустил подбородок Дина и слегка повернулся к камере наблюдения, установленной в углу этой выбеленной комнаты, а затем отошел к огромному дубовому столу и принялся перекладывать листы из стопки с документами.

Взгляд Дина метнулся к латунной табличке с именем, прикрепленной к столу: Губернатор Бенджамин Т. Чаппел.

Губернатор, по всей видимости, нашел то, что искал, и вернулся к Дину, устрашающе нависнув над ним; в руках у него была светло-коричневая папка.

 - Хмм, - рассеянно произнес он, раскрывая папку так, чтобы Дин увидел свою собственную фотографию, приколотую скрепкой к обложке. - Теперь понятно, почему Шериф направил тебя сюда. Не так-то легко будет тебя сломать, не так ли? - когда Дин не ответил, холодный взгляд Губернатора снова устремился ему в глаза. - Но можешь не сомневаться, это непременно произойдет. Рано или поздно. Ломаются все. Тебе придется принять свою роль, принять Сценарий. Рано или поздно каждый склоняется перед моей... перед волей Шерифа.

Дин чуть склонил голову набок, с недоумением разглядывая Губернатора.

 - Твоей волей? - повторил он эту оговорку по Фрейду, сощурившись и вдруг пристально вглядевшись в глаза человека напротив. - Хови? - вырвалось у него. - Это ты там, что ли?

Если бы Дин не был уверен в том, что Губернатор и его громилы, скорее всего, не были обычными людьми, то его гордость за свои рефлексы охотника пострадала бы почти так же, как и его горло, когда Губернатор неожиданно выбросил вперед свою ручищу, схватил его за глотку и вздернул в воздух, прежде чем Винчестер успел моргнуть.

 - Не называй меня так, - прорычал Губернатор низким и угрожающим тоном.

Дин хватал ртом воздух; в глазах замелькали черные точки.

 - Чувак, все эти твои приемчики, - с трудом прохрипел он, - совсем не в моем стиле. Ты перепутал меня с моим братом.

Взгляд Губернатора, казалось, еще больше похолодел - если это вообще было возможно.

 - Ах, да, - произнес он, сжимая горло Дина. - Что возвращает нас к вопросу, почему ты оказался здесь...

 - Хови, черт бы тебя..! - выругался Дин, не зная, обращаться ему к камере, через которую (он был уверен) Грумник наблюдал за происходящим, или к Губернатору, который (в этом он тоже был уверен) был воплощением щуплого охранника в этой чертовой мыльной опере. - Хови, посмей только тронуть моего брата, и...

 - И что будет? - Губернатор потряс его, словно тряпичную куклу, и внезапно его голос зазвучал так, будто отдавался эхом в длинном пустом коридоре. - Ты ничего не можешь сделать. Ты здесь. А он - тут. Со мной. В реальном мире.

 - Проклятье, я так и думал, что этот урод - твое воплощение в этом мире, Хови!

 - Меня зовут Говард! - крикнул Губернатор, наконец разжав свою хватку; светло-коричневая папка упала на пол, рассыпавшись листами. Дин непременно ткнулся бы носом в блестящие черные плитки, покрывавшие пол, если бы не двое громил, все еще державших его под руки.

Часто моргая, Дин посмотрел на листы у себя под ногами, усеявшие пол маленького аккуратного кабинета Губернатора, и нахмурился, разглядев, что помимо заголовка Хадсон: Дин, четко пропечатанного вверху на первой странице, все остальное «досье» на Дина содержало одни лишь чистые листочки.

Он поднял взгляд на возвышающегося над ним Губернатора, отчетливо скрежетавшего зубами.

 - В этом-то все и дело, верно? - медленно спросил Винчестер. - На самом деле не существует никакого Сценария, так ведь, Хови? Есть только ты и твоя долбаная фантазия. Тебе доставляет удовольствие пытать людей, да? Ведь это место предназначено именно для этого? Здесь ты можешь причинять боль, давить на тех людей, над которыми у тебя нет власти в реальном мире? - Он выпрямился, глядя прямо в камеру. - Ну что ж, можешь пытать меня, сколько пожелаешь, ты, недомерок. Как ты сам сказал - пусть и через своего адвоката, - он указал на Губернатора кивком головы, - меня сломать будет нелегко. Так что давай, можешь начинать.

Ледяные глаза Губернатора внезапно оказались совсем близко от глаз Дина.

 - Может, и нелегко, - прорычал он сквозь зубы. - Но тебе следует кое-что запомнить: у тебя ведь до сих пор есть твое физическое тело. Ты изумишься, узнав, каким изобретательным я могу быть, когда захочу; что я могу сотворить с тем, что осталось от тебя в реальном мире...

 - Ну-ну, Хови, валяй, - со злостью фыркнул Дин, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе. - Издевайся над тем, кто не может за себя постоять. Это же твой фирменный стиль, верно?

Губернатор что-то проворчал.

 - Вы плохо вели себя, мистер Хадсон, - он насмешливо выделил его фамилию. - Когда попытались поговорить со своим не-таким-уж-и-маленьким братиком. Когда попытались связаться с реальным миром. Разве ты еще не понял, Дин? Для тебя реальный мир уже не существует. Теперь ты - здесь. И это все - твоя жизнь, это все - твоя реальность. Чем раньше ты признаешь это, тем лучше будет для тебя...

 - Я никогда...

 - И тем лучше будет для твоего брата.

Дин похолодел.

 - Потому что да, мне приятна мысль, что я могу причинить тебе боль. Но мысль, что я могу причинить боль ему, чтобы причинить боль тебе - приятнее во много раз. И я причиню ему боль, Дин. Клянусь тебе. Попытаешься еще хоть раз с ним связаться - и я заброшу его так далеко, что ты будешь умолять, чтобы я отправил вас обоих в ад.

Воцарилась тишина. Дин не видел ничего, кроме глаз Губернатора, и не слышал ничего, кроме стрекотания камеры.

 - Ты хочешь сказать, я еще не в аду?

Губернатор рассмеялся, холодно и безжалостно.

 - Наконец ты все понял, мальчик, - спокойно произнес он, упиваясь чувством превосходства. - В этом мире я - Бог. Когда я закончу с тобой, ты будешь умолять о снисхождении. Теперь я твой Бог, мальчик. Твой Бог. Ты это понимаешь?

Дин секунду раздумывал, прежде чем ответить Губернатору своей самой солнечной улыбкой.

 - Наверно, сейчас не самое лучшее время предупредить тебя, что я атеист?

***

 - Сэм! - неловко заулыбалась Ким, одергивая мятую футболку и взъерошив рукой волосы, когда лампа над входной дверью зажглась. - Что ты...

Сэм улыбнулся в ответ с той же неловкостью, нервно перекатываясь с носков на пятки.

 - Знаю, - виновато пробормотал он, - я не вовремя, да?

 - Все в порядке, - заверила его Ким, в ее темных глазах стояла тревога. - Ты... ты нашел Дина?

Сэм наклонил голову.

 - Да и нет, - загадочно ответил он. - Но я, кажется, знаю, кто стоит за всем этим.

Ким подняла бровь.

 - Правда?

 - Это Говард, - сообщил Сэм. - Говард Грумник.

 - Хови? - недоверчиво переспросила Ким. - Хови Грумник - злой гений? Сэм, ты уверен? Я просто смутно представляю...

 - Да, - подтвердил Сэм. - Я уверен на все сто.

 - Но как? Как он это делает?

 - Я еще не уверен, - искренне ответил Сэм. - Но я думаю, вы знаете того, кто может мне помочь.

***

 - Неплохой выбор музыки, - одобрила Ким, когда из динамиков Импалы донеслась "All Along the Watchtower" Джимми Хендрикса.

Сэм завел мотор и слегка нахмурился, смутно припоминая что, собравшись выезжать из гипермаркета, поставил один из дисков старшего брата.

Своеобразное утешение.

Одной Импалы явно было недостаточно; Сэму требовалось что-то еще, что помогло бы представить, что Дин сидит с ним рядом.

 - Да уж, - наконец пробормотал он. - Это один из немногих дисков Дина, от которых мне не хочется тут же броситься под колеса автобуса.

Ким слегка улыбнулась, но улыбка тут же погасла, когда они отъехали от обочины.

 - От Джеймса нечасто можно добиться чего-то осмысленного, - серьезно сказала она.  - Я не знаю, сможет ли он нам чем-нибудь помочь.

Сэм сочувственно кивнул.

 - Почему вы не сказали нам, что вашего мужа тоже забрали?

Ким пожала плечами.

 - Мой муж - пациент психбольницы, - сказала она. - А о таких вещах обычно не кричат на всех углах.

  - И он просто проснулся? И все?

 - Три недели спустя после того, как его забрали. Он единственный из всех, кому... кому удалось вернуться.

 - Но он вернулся...

 - Другим, - казалось, это слово встало Ким поперек горла. - То, что он рассказывал... о том месте, где он был... это звучало полнейшим бредом. Невероятно. Невозможно.

 - А что он рассказывал об этом месте? - Сэм скосил взгляд в ее сторону; вспоминая, как это место описывал Дин.

Ким пожала плечами.

 - Все говорил о каком-то... шерифе. И каком-то санатории, где они... где они... - Она опустила глаза, усердно изучая свои ногти. - Он сказал, что его там пытали.

Сэм тяжело сглотнул. Последними словами Дина было что-то насчет того, что за ним пришли...

 - Вы должны были нам рассказать, - тихо сказал он, стараясь не обращать внимания на неожиданную ломкость ее голоса.

Ким кивнула.

 - Я не думала, что это имеет отношение к делу, - сказала она. - Я думала, что Джеймс просто... - она умолкла, не в силах договорить.

Сэм первым прервал воцарившееся в машине неудобное молчание.

 - Вы думаете, нам позволят повидаться с ним в такой поздний час?

 - Я скажу, что это срочное семейное дело, - заверила его Ким. - Не волнуйтесь. Я сделаю так, что нас пропустят. - Она снова притихла, сосредоточенно следя за ритмичными движениями дворников и прислушиваясь к негромкому звучанию музыки. Затем заговорила снова:

 - Вы и в самом деле думаете, что Джеймс может вам помочь?

Сэм ответил не сразу, медленно выдохнул.

 - Я надеюсь на это.

Ким задумчиво изучала его лицо.

 - А вы сможете помочь ему?

Сэм внимательно глянул на нее, заворачивая на больничную стоянку, и улыбнулся своей самой ободряющей улыбкой, но дать ей ответ, в котором она нуждалась, он был не в силах.

***

В общем-то, все не так уж и плохо, сказал себе Дин, оценивая обстановку вокруг привычным отработанным взглядом человека, которому нередко приходится попадать между пресловутыми молотом и наковальней.

«Молот» в данном случае был умело представлен двумя рослыми Наместниками, стоявшими по обе стороны двери прямо напротив него. А роль «наковальни», без сомнения, играет кресло, к которому он был прикручен ремнями, так некстати напомнившее ему электрический стул.

Он слегка поморщился, пытаясь высвободить запястья от врезающихся в них кожаных полосок. Руки были привязаны к подлокотникам кресла, точно так же, как лодыжки - к ножкам этого деревянного сооружения. Его заставили переодеться в тонкую белую футболку и пижамные штаны, которые слабо защищали от жестких ремней, один из которых туго охватывал его пояс, а другой - шею, да так, что стоило повернуть голову, и он начинал задыхаться.

Ну ладно, пожалуй, на самом деле все очень даже плохо, решил он, меняя свое мнение после того, как дверь в эту маленькую белую комнату открылась, и из нее появилось это громадное чудовище, Губернатор Бенджамин Т. Чаппел. Дин мог поклясться, что со времени их последней встречи мужчина вырос на пару дюймов, не меньше. Очевидно, Хови решил, что он выглядит недостаточно устрашающе.

 - Мистер Хадсон, - Губернатор коротко кивнул, прикрывая за собой дверь и бросая взгляд на камеру в углу комнаты.

 - Меня зовут Винчестер, - процедил Дин сквозь стиснутые зубы. - Хови.

Лицо Губернатора вспыхнуло от гнева.

 - Не смей называть меня так! - он занес руку, будто собираясь ударить Дина по лицу, но вовремя опомнился и взял себя в руки, не без усилия возвращая себе хладнокровный вид. Пленник смотрел на него, усмехаясь.

 - Ах да, ты уже говорил...

Имей Дин больше свободы движений, он бы отдернул голову, когда Губернатор наклонился к самому его лицу, уперев руки в подлокотники кресла.

 - Тебе не помешало бы следить за тем, что говоришь, - выдохнул Чаппел. - Что, мамочка вежливости не научила?

Дин сжал челюсть, но промолчал.

Чаппел ухмыльнулся.

- Потому что в Лоуренсе ее на самом деле нет, верно?

Взгляд Дина метнулся к камере, затем снова вперился в Губернатора.

 - Конечно, она там, - возразил он. - Моя... э... мачеха мне рассказала.

Губернатор криво усмехнулся, выпрямляясь и чуть отходя.

 - А ты, оказывается, не такой уж и тупица, верно?

 - Верно, - согласился Дин. - Не то что ты.

Шериф на уловку не купился.

- Жаль, но я тебе не верю, - его рот растянулся в фальшивой улыбке. - Мистер Хадсон, - добавил он, заулыбавшись еще шире, в то время как мускулы челюсти Дина напряглись еще больше. - Но пока я не буду уверен, что ты больше не побежишь искать способ связаться со своим младшим братом - пока я не буду уверен, что из тебя выйдет достойный член нашего маленького общества - ты будешь сидеть здесь. В этой комнате. На этом стуле.

Дин невольно сжал подлокотники кресла.

- Мне случалось бывать в местах и похуже.

Губернатор кивнул, продолжая широко ухмыляться.

- Сильно в этом сомневаюсь.

Он шагнул направо от Дина, к пульту управления, который казался бы более уместным на борту космолета из сериала «Стартрек»: много разноцветных лампочек непонятного назначения.

Если этот пульт управления и в самом деле чем-то управлял, Дин бы согласился раздеться догола и стать посреди Таймс-сквер, распевая веселые песенки. Не может быть, чтобы эта штука действительно...

 - Аааа! - Дин захлебнулся собственным изумленным криком, когда Чаппел повернул на вид совершенно бесполезный красный рычажок; боль была такая, будто его шарахнуло молнией.

Это ощущение было трудно описать. Как будто ты находишься в бочке с электрическими угрями и кипящей водой, а кто-то бросает в эту бочку все еще подключенный к сети радиоприемник.

Дин дернулся, один раз, другой, третий; боль прорезала все его напрягшееся тело, с головы до ног и обратно, в глазах все плыло от ослепляющих вспышек, таких ярких, каких он в жизни не видел.

Когда боль прекратилась, все, что он смог увидеть - радуга.

 - Ну что, больно было?

Дин слышал голос, но не мог разобрать слова, нечеткие и непонятные, будто с ним говорили на совершенно незнакомом языке.

Он глубоко вздохнул, вдруг ощутив всю тяжесть своего тела, впиваясь ногтями в жесткую деревянную поверхность подлокотников; голова безвольно свесилась на грудь.

 - Как тебя зовут, мальчик?

Слова вдруг снова обрели смысл, и впервые за эти секунды Дин знал правильный ответ на этот вопрос.

 - Дин, - сказал он, стуча зубами.

 - Дин, а дальше?

 - В... Винчестер...

Очередной разряд боли пронизал голову, словно разрывая мозг на куски, в уши ударил какой-то странный звук. Он испытывал странное ощущение невесомости и полета, глядя вниз на молодого парня, привязанного к стулу, бившегося в судорогах.

Только когда боль прекратилась, Дин смог понять, откуда доносится этот душераздирающий звук.

Это был его собственный крик.

 - Давай попробуем еще раз, сынок, - утвердительно качнул головой Губернатор, постукивая пальцами по красному рычажку. - Я что-то не расслышал твою фамилию...

 - Хови, Богом клянусь, сделаешь так еще раз и...

Дин не успел закончить свою угрозу; мучительный вопль снова вырвался у него из горла, не давая возможности передохнуть.

 - Как тебя зовут?

Дин теперь отчетливо ощущал, что парит где-то под потолком, рассматривая незнакомого человека, привязанного к массивному деревянному креслу.

 - Имя.

 - Винчестер.

 - Имя?

 - Я не...

 - Прими свою роль, мальчик. Просто прими ее. И боли больше не будет, я обещаю. Все будет хорошо. Просто скажи мне свое имя.

 - Вин-чес-тер! - Дин бросил каждый слог в лицо своему мучителю. Накрывшая его волна невыносимой боли смыла все ощущение реальности, верха и низа, пространства и времени. Ощущение самого себя.

 - Просто скажи мне то, что я хочу услышать, сынок. Просто подчинись. Просто сдайся. Скажи мне свое имя и все это прекратится...

 - Вин...

 - Я могу прекратить все это...

 - ...чест...

 - И я даже не трону тогда твоего брата...

Дин широко распахнул глаза, затем снова зажмурился; тяжело дыша, он сглотнул ком в горле.

 - Хадсон, - тихо сказал он, опуская голову. - Дин Хадсон.

***

Сэм бессознательно теребил кожаный ремешок часов на запястье, опустив руки на металлический столик, стоявший перед ним; странное покалывание в пальцах каким-то образом перебралось в его голову.

Дин был в беде. Что-то причиняло ему боль. Он просто знал это.

Ким нервно ерзала на стуле рядом с ним, постукивая пальцами по столешнице и при каждом постороннем звуке бросая взгляд на дверь.

Наконец та распахнулась, и в комнату вошел высокий темнокожий мужчина, показавшийся невообразимо широкоплечим в белой больничной пижаме. Следом за ним шагал медбрат почти такой же комплекции.

Когда мужчина заметил Ким, на его приятном лице мелькнула улыбка, но тут же угасла, сменившись почти неприязненным выражением лица, когда Сэм поднялся и протянул руку.

Высокий парень. Слишком высокий.

Когда Джеймс Грегори не взял его протянутую руку, Сэм снова сел, внезапно вспомнив, что из-за своего роста мог иногда выглядеть устрашающе. Хотя, на его взгляд, бывший полицейский был от силы на пару дюймов ниже его самого, не более.

Джеймс тоже присел, последовав примеру Сэма, но все еще настороженно поглядывая на него. Когда он повернулся к Ким, его взгляд потеплел.

 - Привет, малышка.

Ким тоже улыбнулась, ее плечи расслабились.

 - И тебе привет, - она провела пальцем по его руке, очевидно, мысли ее сейчас были далеко не в этой тускло-зеленой комнате для посетителей. Резко придя в себя, она коротко кивнула в сторону Сэма.

 - Это Сэм, - сказала она. - У него есть проблема, с которой, он думает, ты можешь ему помочь.

 - Я больше не помогаю людям, - коротко ответил Джеймс, его взгляд человека, накачанного наркотиками, апатично скользнул по Сэму.

Когда Джеймс не стал продолжать, Сэм прокашлялся, решив, что сказать все, как есть - самый лучший вариант в данном случае.

 - Моего брата забрали, - решительно сказал он. - Его забрало то же, что и вас.

Джеймс никак не отреагировал на это замечание, только ноздри его еле заметно дрогнули.

 - Я думаю, он попал туда же, где держали и вас, - настойчиво продолжал Сэм. - И я должен вернуть его. Я должен вернуть их всех.

Джеймс заерзал на сиденье, его взгляд внезапно стал острым.

 - Почему вы думаете, что я смогу вам помочь? Мне никто не верит, - он подчеркнуто глянул на Ким, которая отвела взгляд, и глубоко вздохнул. - Черт побери, да я сам иногда себе не верю.

 - Я верю вам, - Сэм не отступал, глядя полицейскому прямо в глаза. - Я знаю, что вы единственный, кто смог выбраться. Я знаю, что вы спрыгнули со скалы, чтобы вернуться.

Если Джеймс и был удивлен, то он не показал этого.

 - Жест отчаяния, - коротко пояснил он. - Я не придумал ничего лучше.

Сэм кивнул в знак понимания.

 - Я знаю, - сказал он тихим и успокаивающим голосом. - Но я не уверен, что посоветовать целому городу спрыгнуть со скалы - такая уж хорошая идея.

Глаза Джеймса расширились в ужасе, он выбросил вперед руку и схватил Сэма за запястье.

 - Нет! - воскликнул он, так сильно сжав руку Сэма, что тот едва смог подавить вскрик. - Нет!

 - Милый... - Ким протянула к мужу руку, поглядывая на медбрата, который настороженно шагнул в сторону Джеймса.

 - Они не должны этого делать! - Джеймс, казалось, не замечал движения позади него. - И я не должен был. Я вернулся - не тем. Другим, - он резко отпустил запястье Сэма и подпер голову руками.

 - Не хватает кусочков. Кусочков, которые они забрали.

Сэм искоса глянул на Ким, в глазах которой стояли слезы.

 - Вот такой он теперь, - пробормотала она. - С тех пор, как вернулся.

Сэм глубоко вздохнул, раздумывая.

 - Джеймс, - медленно сказал он. - Кто забрал у тебя кусочки?

 - Не «у меня», - отозвался Джеймс, не поднимая взгляда. - Меня.

 - Тебя?

Джеймс наконец встретил озадаченный взгляд Сэма.

 - Кусочки меня. Просто уплыли.

Ким покачала головой, смахивая слезу.

 - Как они забрали кусочки тебя? - осторожно подсказал Сэм.

Джеймс задумчиво разглядывал его.

 - Ты с кем-то говорил? С кем-то оттуда? - спросил он, не отвечая на вопрос Сэма.

Сэм кивнул.

 - С моим братом.

 - Как?

 - Хороший вопрос, - вздохнул Сэм. - Я не уверен точно. Он сказал, что дошел до окружающего город барьера...

 - Там нет выхода, - проворчал Джеймс.

 - ...А я был у крайней стены гипермаркета, - продолжил Сэм. - Я думаю.. думаю, мы каким-то образом коснулись друг друга.

К удивлению Сэма, Джеймс не засмеялся.

 - Повезло. Больше не повторится, - его тон был таким уверенным, таким непреклонным, что Сэм инстинктивно поверил ему. - Они следят. Он следит. Твой брат... - он печально покачал головой.

Сэм закусил губу.

 - Он сказал, что за ним пришли.

 - Да. Шериф увидит. Накажет.

 - Накажет Дина?

Джеймс кивнул.

 - За нежелание принять свою роль. Как меня. Я сказал, нет. Нет, это не я. Я не буду жить этой вашей жизнью, не буду, - он погрозил кулаком куда-то в угол комнаты, и Сэм обернулся, с изумлением замечая там неприметную серую камеру наблюдения, почти не видную в тени комнаты. Затем Джеймс успокоился, снова взглянув в глаза Сэма.

 - Всегда наказывает.

 - Как? - голос Сэма прозвучал сломанным, опустевшим.

Джеймс передернул своими широкими плечами.

 - Санаторий, - просто сказал он. - Губернатор. Забирают кусочки.

 - Он пытал тебя? - в голосе Сэма, казалось, звучал ужас. Ким потянулась и взяла мужа за руку. - Этот Губернатор пытал тебя?

Джеймс спокойно встретил взгляд Сэма.

 - Не хотел следовать Сценарию, - сказал он. - Не хотел делать то, что мне говорили. - Он отпустил руку Ким и снова вцепился в запястье Сэма, но уже не так сильно. - Не могли меня сломать. Понимаешь?

Сэм кивнул.

 - И тогда ты сбежал и спрыгнул со скалы?

 - Думал, кусочки вернутся на место.

 - А они не вернулись? Ты вернулся не тем, кем был?

Джеймс кивнул.

 - Кусочков недостает.

 - Кусочков чего, Джеймс?

Полицейский смотрел прямо на него.

 - Твоего брата легко сломать?

Сэм нахмурился, пожевал губу и молча покачал головой.

Джеймс грустно кивнул.

 - Тогда они и у него заберут кусочки. И даже если он вернется, он вернется не тем, кем был. Как я.

Сэм подавил в себе стремление тотчас же выскочить из-за стола, кинуться к машине и помчаться обратно к гипермаркету так быстро, как только Импала могла.

 - Почему ты решил, что ты вернулся другим? - спросил он вместо того.

Джеймс, казалось, долго обдумывал этот вопрос.

 - Не совпадает. Рассыпалось. Все перемешалось. Кусочки больше не складываются вместе. Пробелы. Кусочков недостает.

Сэм глубоко вдохнул и медленно выдохнул, повторяя свой вопрос.

 - Кусочки чего, Джеймс?

Джеймс долго и пристально смотрел на него, а затем слегка наклонил голову, все еще стискивая запястье Винчестера, сверля его взглядом. Понизив голос, он прошептал:

 - Моей души. Они забрали кусочки моей души.

***

Здесь, наверху, было так спокойно. Высоко и спокойно.

Он не очень любил высоту. Но здесь - здесь совсем другое дело. Ты не летишь, а как будто плывешь. И голова не кружится. Так... спокойно.

Плывешь.

В глазах - радуга.

Так спокойно.

Пока этот ужасный звук опять не разбил вдребезги тишину.

Ужасный, ужасный звук.

И он начал падать.

Стремительно лететь навстречу этому звуку - крику. Навстречу парню в кресле, который кричал.

***

Дин кричал. Безостановочно, до хрипоты. Кричал, пока ему не стало казаться, что голова сейчас взорвется от крика.

Краткое ощущение полета; он плывет сквозь окутывающий его свет, и боли нет, только покой и тишина.

А потом боль вернулась, стремительной вспышкой, и ему оставалось только держаться.

Потому как что-то пыталось вырвать его. Вырвать из собственного тела. Тела, которое ему даже не принадлежало.

Боль резко отступила; он с трудом сделал вдох, пытаясь сморгнуть слезы и вспомнить свое имя.

Дин. Дин - и что-то еще.

 - Неплохо, сынок, - произнес низкий голос где-то совсем рядом. - Я уже почти верю тебе. Почти. Но не совсем. Давай, скажи мне еще раз свое имя.

 - Не... не помню...

 - Подождем. Не все вспоминается сразу.

 - Сэмми, - внезапно сказал Дин; одно-единственное имя, пробившееся сквозь дымку, которая заволокла его сознание. - Я должен... где Сэмми? Папа меня убьет...

 - Значит, ты помнишь его имя? Ну хорошо. Скажи мне, как зовут твоего брата.

 - Я только что...

 - Скажи мне.

 - Сэмми. Сэм.

 - Имя твоего брата, Дин.

 - Сэм.

 - Мэтью, Дин. Твоего брата зовут Мэтью.

 - Нет, его зовут Сэм.

 - Это неправильный ответ.

 - Сэм...

И тишину вновь прорезали крики.

***

Кусочки его души. Они забрали кусочки души Джеймса. И он вернулся без них.

Кусочки его души, черт возьми.

Сэм не мог в это поверить. Не мог поверить, что он оказался прав.

Так вот кем оказался этот парень? Хови Грумник воровал души?

Это звучало настолько нелепо, что Сэм едва верил в свои собственные слова, когда расписывал эту теорию Дину. Хови использовал камеры наблюдения за гипермаркетом, чтобы каким-то образом воровать души людей. Перемещать их в свой маленький воображаемый городок. Угрожая им, заставлять исполнять роли, которые он для них придумал, а если они отказываются подчиняться - пытать их.

Говард Грумник играл в Бога.

Господи. Рядом с ним мальчишки, отрывающие крылья мухам - просто примерные детишки...

Сэм быстро справился с замком на двери под камерой 142. Едва удостоил взглядом толстую цепь, перегораживающую вход; одно движение плоскогубцев, и она звякнула о пыльный пол. Пересек тускло освещенный коридор с уверенностью хозяина помещения. С легкостью определил, каким маршрутом отправился Дин, по следам на грязном полу. Выбил плечом дверь. Ворвался в комнату с пистолетом наготове...

И чуть было не уронил его в ту же секунду, как переступил порог.

Его потрясло не столько увиденное - огромное скопление телевизионных мониторов, будто какой-то сумасшедший декоратор решил выложить целую стену экранами, точно плиткой. Нет. Гораздо больше его потрясло услышанное.

Голос брата, выкрикивающего его имя.

 - Сэмми!

За последние двадцать три года Сэму бессчетное количество раз доводилось слышать, как Дин зовет его по имени. Иногда в гневе. Иногда в страхе. Часто с болью.

Но так - никогда.

Никогда с такой невообразимой мукой.

 - Это имя не твоего брата, мальчик, - холодный голос, едва слышный за криками Дина, казалось, заполнил всю комнату, и только тогда Сэм понял, откуда доносятся голоса.

Динамики.

Черт побери.

Сэм слушал, как пытают Дина, в формате 5.1 Dolby Digital Surround Sound.

И именно тогда он наконец разглядел изображение, размноженное чуть ли не на каждом из мониторов, покрывавших стену напротив него.

 - Дин?

Тремя широкими шагами он пересек расстояние до самодельной панели управления, оттолкнул в сторону пустое кресло и уперся руками в пульт, перед которым стоял.

Там был Дин, на всех этих мониторах, привязанный к деревянному стулу в пустой белой комнате, а над ним возвышался человек, колдующий со странного, безумного вида машиной за его спиной.

 - Как зовут твоего брата, сынок? - повторил высокий человек, когда раздалась очередная серия мучительных криков Дина.

 - С... С...

 - Мэтью. Ну же, Дин. Я знаю, что ты хочешь этого. Позволь мне помочь тебе. Позволь мне прекратить эту боль...

Дин стиснул зубы.

 - Сэмми... - успел выговорить он, прежде чем из него вырвался очередной вопль.

А вместе с воплем - что-то еще.

Сэм моргал, впившись взглядом в экран; побелевшими костяшками пальцев он сжимал край пульта, сильнее с каждым криком брата. Он зажмурился, пытаясь не видеть искаженного страданием лица Дина.

Радуга.

Цветные вспышки, поднимавшиеся от глаз Дина, полных боли, широко распахнутых и глядящих в потолок.

Зеркало души.

Припомнив старую пословицу, Сэм потряс головой, отчаянно оглядывая панель управления в поисках чего-нибудь - чего угодно - чем можно было помочь Дину.

 - Если ты и дальше будешь называть это имя, мальчик, - говорил человек со стальными глазами на мониторе, - мне придется найти способ убрать Сэмми с дороги.

Взгляд Сэма метнулся к ближайшему монитору.

 - Если только так тебя можно сломать. Если только так можно заставить тебя принять свою роль...

 - Не надо... - слабо прошептал Дин. - Прошу вас.

Сэм с трудом сглотнул ком в горле, когда услышал, как Дин вновь выкрикивает его имя; его взгляд был прикован к большому плоскому монитору. Ему хотелось просто взять и отключить свои уши; сощурившись, он вгляделся в изображение на мониторе, на нижнем ободке которого виднелась криво нацарапанная надпись «Управление».

Картинка на экране показывала нечто, напоминающее городскую площадь; а еще - широкую и ярко раскрашенную фреску, растянувшуюся по всей стене от края до края площади. Она немного напомнила Сэму мемориал войны в Корее в Вашингтоне. Отец как-то раз свозил их туда; они были еще детьми, а папа занимался охотой на одного чрезвычайно кровожадного призрака солдата, который любил пытать политиков.

Сэм помнил свое отражение в гладкой черной поверхности гранитной стены; казалось, он стоит рядом с изображенными на ней солдатами.

Фреска на мониторе была почти такой же, выпуклой, почти трехмерной, и только приглядевшись к выстроившимся в ряд вдоль стены фигурам, Сэм понял, кто это такие.

Это были люди, которых забрали.

Все они.

Их цветные изображения, покрывавшие всю стену от края до края.

Лиззи Бейкер. Двое детей семьи Тайлеров.

Дин.

Когда его брат издал очередной мучительный вопль, взгляд Сэма на секунду метнулся к одному из других мониторов, на котором вокруг головы Дина кружился водоворот радужного света.

Вновь взглянув на фреску, Сэм с ужасом обнаружил, что цвета на картинке с изображением Дина стали бледнеть и гаснуть; изображение вздрагивало с каждым новым криком, срывающимся с губ старшего брата.

Кусочки его души.

Фотографии могут украсть твою душу.

 - Я не хочу больше причинять тебе боль, Дин, - произнес человек на мониторах. - И я не хочу причинять боль твоему брату.

Сэм вздрогнул, внезапно осознав, что он услышал последнее предложение не просто в системе кругового звука. Еще один голос звучал у него за спиной, и он эхом повторял слова, произносимые человеком на экранах.

Сэм резко развернулся на голос, расширив глаза, когда он увидел нацеленное на него дуло «Тазера»[iii].

 - Я не хочу причинять боль твоему брату, - сказал Говард Грумник в микрофон своих наушников, зловеще усмехнувшись, когда его слова прозвучали из уст Губернатора Бенджамина Т. Чаппела. Самодовольная улыбка исказила его губы; он взвесил в руке карманный компьютер, на экране которого было все то же изображение мучений Дина, что украшало все мониторы комнаты.

 - Но я сделаю это, если мне придется.

Он ухмыльнулся Сэму и нажал на курок.