Дин затеял перебирать внутренности импале и валялся под ней уже полдня. Сэм был процентов на девяносто уверен, что делалось это исключительно, чтобы избежать общения с ним. Почему при этом брат оставался у Бобби, а не свалил куда подальше, Сэм не знал. Возможно, Дин все же чувствовал подспудную неуверенность из-за потери воспоминаний.
«Стержня». Цели в жизни.
Может, Бобби все-таки что-то напутал? Дин не казался дезориентированным и вел себя, в общем, как обычно. Разве что несколько более раздраженно - но в данных обстоятельствах это естественно, нет?
Сэм в пятый раз обновил новостную страницу, так ни разу ее толком не прочитав.
- Кончай заниматься самоедством, - проворчал наблюдавший за его манипуляциями Бобби. - Ты не виноват в том, что у твоего брата не случилось в жизни ничего более важного, чем твоя драгоценная персона.
- Да я и не, - начал было Сэм, но договорить ему не дали.
- И в том, что для тебя на нем свет клином не сошелся - ты не виноват тоже.
- Не уверен, - пробормотал Сэм.
Бобби возмущенно фыркнул, а потом поинтересовался ехидно:
- Индульгенцию выписать? Или епитимью наложить?
Отшучиваться не хотелось, продолжать разговор - тоже.
- Не уверен, что не сошелся, - сказал Сэм, захлопнул крышку ноута и ушел во двор, к Дину.
Дин выглянул из-за поднятой крышки капота, покосился на Сэма и нырнул обратно. Сэм огляделся, подобрал какой-то ящик и присел на него возле импалы. Минут десять они молчали, потом Дин сдался: закрыл капот и подошел к брату.
- Ну и чего ты от меня хочешь?
- Не знаю. Попытаться понять? - неожиданно для себя ответил Сэм.
- Что именно? - Дин нахмурился. Похоже, он тоже не ожидал такого ответа.
- Тебя.
- Зачем? Что это тебе даст? Ты же слышал, что сказал Бобби: память мне не вернуть. А пытаться узнать друг друга заново и прочая лабуда в том же роде... Извини, парень, это не для меня. При всем уважении.
- Я тебе настолько неприятен?
- Да нет, - Дин пожал плечами. - Ты мне никак. Просто я не завожу друзей.
Слышать из уст брата это равнодушное «никак» было больно. Куда больнее, чем Сэм готов был признать. И все же он продолжал цепляться не за соломинку даже, за нефтяную пленку на воде, расползающуюся под пальцами и не способную удержать, только манящую обманчивым радужным переливом.
- Почему? Боишься потерять?
- Это тоже, - неохотно согласился Дин. - Но одному еще и проще. Намного.
- Ты изменился, - вырвалось у Сэма.
- Да что ты говоришь? - тут же ощетинился Дин. - И с чего бы это, спрашивается? Ах, да! У меня ж сперли этот, как его, стержень. И без невъебенной любви к тебе я, конечно, не человек, а так, бледная тень. И ты горишь желанием меня спасти и утешить, верно?
- Дин...
- Что? Я в чем-то ошибся? Вероятно, в деталях. Ну-ка, ну-ка... Сперва утешить, потом спасти. Верно?
- Нет! Не верно. И вообще - ты способен думать хоть о ком-то, кроме себя? Мне, между прочим, больно! - выпалил Сэм и тут же пожалел об этом. Потому что Дин посмотрел на него совершенно стеклянным взглядом, развернулся и рванул в дом, во всю глотку взывая к его хозяину:
- Бобби! Твою мать, дай мне хоть какое-то дело, а то я свихнусь на хрен! - Бобби вышел ему навстречу, и Дин добавил на два тона ниже, но Сэм все равно расслышал: - И найди парню психоаналитика, я не нанимался.
* * *
Самое противное, что Дину было искренне жалко Сэма. Очевидно, что парень любил брата, и привык к тому, что его любят в ответ. И не хило так любят, судя по всему, если уж проклятие чертовой пичуги определило эту любовь как основу личности Дина.
В последнее, правда, верилось с трудом. Ну как можно утратить смысл жизни и этого не заметить? Хоть какие-то фантомные боли должны были быть. Это ж как ампутация существенной части души. Или нет?
Дин в очередной раз прислушался к себе, но услышал только, как Бобби обсуждает с каким-то неизвестным ему Руфусом возможность того, что череда смертей, произошедшая где-то на востоке, является результатом деятельности призрака.
Дин облегченно выдохнул: работа, это то, что ему сейчас нужно. В отличие от бессмысленных рефлексий, непрошенных угрызений совести и погребального плача по прошлогоднему снегу.
- В общем, так, парни, - сообщил Бобби, положив трубку. - В Балтиморе открыли новую гостиницу, но дом - старый и, похоже, обитаемый. И не только новыми постояльцами. За последние несколько месяцев было уже пять смертей, и все как на подбор - при сомнительных обстоятельствах. Работка как раз для вас.
Дин покосился на притулившегося на краешке стола Сэма, вздохнул и как мог прочувствованно воззвал к здравому смыслу отцова друга:
- Работенка в самый раз, но, Бобби, ты же знаешь, я всегда работаю один.
Сказал и осекся. Бобби только брови поднял. А Сэм свои и вовсе поставил шалашиком. Черт, сколько лет этому парню?
- О'кей, я понял. Этого ты не знаешь, ты знаешь обратное. Верно? Но пойми же ты - вы оба поймите! - я не помню, как работать с кем-то в паре. Я не умею страховать, ясно? И не хочу, чтобы Сэм из-за этого погиб! Так - понятно?
- Вполне, - буркнул Бобби, отводя взгляд.
Но Сэм оказался более настойчив. Почему-то это Дина не удивило. Хотя, что значит - почему-то? Парень как-никак член семьи. А сын Джона Винчестера с покладистым характером - это из разряда ненаучной фантастики.
- Послушай, Дин, давай все-таки попробуем. До Мэриленда больше трех дней езды, если не гнать так, как ты из Орегона, у тебя будет время привыкнуть...
- Три дня? Ты шутишь?
- Нет. Я просто надеюсь, что... Существует такая вещь, как моторная память...
- И ты готов поставить на нее свою жизнь? Извини, парень, я свою ценю несколько выше.
Сэм отстал минут на пять. Потом зашел с другого конца:
- Бобби говорит, там старое здание, с историей?
- И что с того?
- Придется торчать в библиотеке, копаться в архивах. Тебе это по душе?
Дин фыркнул:
- Покажи мне охотника, которому по душе бумажная работа!
- Показываю, - Сэм ткнул пальцем себе в солнечное сплетение.
Это было, как минимум, неожиданно. Может, не такой уж он и Винчестер, этот парень. Или...
Бобби обнаружился на кухне возле плиты. Пахло из кастрюли, над которой он колдовал, зашибись как, но Дин велел себе не отвлекаться.
- Слушай, этот парень что, в самом деле, ботаник?
- Ну, - пожал плечами Бобби, - по сравнению с тобой...
- Спасибо, я понял, - «язва старая».
Бобби поморщился, словно мысли прочитал.
- Кроме шуток, у Сэма в самом деле неплохие навыки анализа.
- Может, он еще и университет закончил? - ехидно спросил Дин.
- Нет, только колледж.
- Охренеть. И этого мальчика ты сватаешь мне в напарники? Серьезно?
- Сэм охотится с двенадцати лет, - неожиданно жестко ответил Бобби. - И не раз вытаскивал твою задницу из передряг.
- Ты ж говорил, два года...
- После колледжа. И еще шесть лет - до. С Джоном.
Черт. С такой рекомендацией спорить сложно.
* * *
Договорились выезжать утром. До которого оставалось меньше четырех часов, но Сэм все еще сидел, уткнувшись в ноутбук в поисках информации о домах начала прошлого века в Чарльз Виллидж, Балтимор.
Это он Бобби так сказал. А на самом деле Сэм просто боялся, что стоит ему заснуть - и Дин уедет без него. Впрочем, Бобби, кажется, и так все понял. Постоял возле Сэма, покивал козырьком бейсболки, потом спросил:
- Ты уверен, что этого хочешь, Сэмми? Подумай, возможно, судьба так дает тебе шанс...
- Какой шанс? Ты о чем? - Сэм настолько изумился, что даже разозлиться забыл.
- Ну, ты же всегда хотел нормальной жизни. Завязать с охотой, выучиться на адвоката...
- Не смешно, - отрезал Сэм и демонстративно уставился в экран ноута.
Бобби еще помялся возле, но настаивать не решился, ушел спать.
А Сэм еще долго гипнотизировал гугл невидящим взглядом, размышляя о том, сколько порченых нечистью уродов может вместить одна семья. Получалось многовато.
Проснулся он от того, что Дин тряс его за плечо.
- Не можешь спать в кровати - поспишь в машине. Главное, чтоб не на деле.
- Да, я сейчас, - забормотал Сэм, торопливо подхватил свою сумку, кивнул на прощанье Бобби, проигнорировал его тревожный взгляд и упал на сиденье импалы рядом с братом. - Спасибо, что разбудил.
- Ну, знаешь, ждать, пока ты высидишь из этого квадратного яйца пяток наладонников...
- Я имел в виду - что не уехал один.
Дин резко сбросил скорость и вывернул на обочину. Затормозил, обернулся к брату, помолчал достаточно долго, чтобы Сэм успел снова заволноваться. Спросил, наконец:
- Я что, часто тебе врал?
- Нет! Совсем нет, - постарался придать голосу максимально убедительную интонацию Сэм.
Дин еще с полминуты буровил его взглядом, потом вдруг кивнул:
- Хорошо, - и вернулся на шоссе.
Сэм выдохнул.
Он никак не мог понять, сколько в этом новом Дине от его брата, а сколько - от колдовства Тони Северсон. Вроде все было как обычно, если не считать выборочной амнезии, которая сама по себе - такая заноза в заднице, что больше напоминает инструмент политического влияния Влада Цепеша, то есть кол.
Но время от времени проскальзывало в реакциях Дина что-то такое... не плохое, нет. Незнакомое. И каждый раз у Сэма сжималось сердце, потому что это означало, что Бобби был прав. Дин утратил не просто часть воспоминаний, а часть себя. И Сэм понятия не имел, как это исправить.
- Хочешь, расскажу, как ты меня стрелять учил? В лесу, по шишкам.
Сэм лучше, чем кто-либо другой, понимал, как это глупо. Глупо и безнадежно. Но не пытаться не мог. Был бы он лягушкой - точно взбил бы масло.
- Почему по шишкам? - удивленно хмыкнув, спросил Дин. - И почему я, а не отец?
- Мы были на границе с Канадой. И с деньгами был полный швах, так что консервных банок у нас было всего две, калибр у твоего глока - немелкий, и их разорвало на серпантин с третьего попадания. И тогда ты набрал шишек, здоровых таких, разлапистых, оставшихся с прошлого года, и расставил их на заборе. А отец на охоте был. Он слишком на меня давил, когда пытался учить, и я от злости все время мазал. А ты ржал.
- Да, это на меня похоже, - Дин улыбнулся как-то совсем по-прежнему. - Да и на отца тоже.
У холодного безбрежного болота, в которое Сэм ухнул после телефонного разговора с Дином в Орегоне, оказался неплохой процент жирности. А значит - Сэм сумеет взбить островок масла, который выдержит их обоих. Упорства Винчестерам не занимать.
* * *
Они ехали третьи сутки, и третьи сутки Сэм травил Дину свои байки. В машине, в придорожной забегаловке, в машине, в мотеле перед сном, в машине ... Рот у парня не закрывался, казалось, вообще ни на минуту.
В какой-то момент Дин даже, в нарушение всех своих принципов, пустил его за руль - не помогло. Сэм внимательно следил за дорогой и рассказывал про охоту на женщину в белом. Саму охоту Дин, конечно, помнил, но вот детали... Интересно, Сэм специально выбрал историю, в которой он таранил импалой стену заброшенного дома, именно для тех двух часов, в которые он вел машину? Судя по ехидному взгляду, брошенному на Дина, - да.
Дин врубил Цепов.
Сэм обиженно замолк.
Через полчаса Дину стало скучно, и он выключил магнитофон. Хотя, конечно, дело было вовсе не в скуке.
Дин в самом деле хотел слушать эти рассказы о жизни, которую он не помнил, а еще больше - о человеке, которого он забыл. Не Сэма, нет. Себя. Дина Винчестера, в чьей жизни была не только охота, а в душе - не только ненависть к ее объектам. Чертов Сингер все-таки оказался прав - ведьма из Эшлэнда лишила Дина чего-то очень важного. Не руки или ноги, конечно - потому это и не походило на ампутацию даже метафорически. Скорее уж какой-то из желез внутренней секреции, без которой все разлаживается и идет в разнос.
- Слушай, Сэм... Ты не помнишь, часом, когда мы учились в Миннесоте у пастора Джима, в моем классе была девчонка, которой приходилось постоянно что-то себе колоть?
- Мегги Вуд, да. Ты притащил ее к нам, когда пастор был в отъезде, и уже завалил на диван, когда у нее запищал таймер на часах, и она стала делать себе инъекцию инсулина. У нее был диабет, а у тебя - облом. Ты так боялся всего, связанного с больницей, что вид шприца сбил тебе весь настрой.
- Откуда ты?..
Сэм ухмыльнулся во весь рот, и Дин почувствовал, как у него кровь прилила к ушам.
- Я что, вообще тебя не стеснялся? - ошалело спросил он.
Нет, он, конечно, никогда не претендовал на звание Мистера Скромность, но это ж еще и вопрос доверия...
- Да не особо, - весело ответил Сэм.
- Охренеть.
Дин даже передумал было восполнять пробелы в своей личности. Минут на десять. По истечении которых сообразил, что уже почти не сомневается в способности настырного младшего брата это сделать.
«Инсулин, значит. Ты - мой инсулин, Сэм».
Этим вечером Дин даже не стал включать телевизор в мотеле.
* * *
- Бэзил Гилдерслив? Что, серьезно? - Сэм не верил своим глазам.
Дин уставился на него с не меньшим удивлением, чем Сэм - в экран библиотечного компьютера.
- И кто этот парень?
- Учебник. «Синтаксис классического греческого языка» Гилдерслива - я по нему учился в колледже. Я не знал, что он работал в Хопкинсе.
- Ааа... Слушай, Сэм, ты правда такой ботаник, каким кажешься?
Сэм наконец отвлекся от материалов по смене собственников жилого фонда Чарльз Виллидж и посмотрел на брата повнимательнее. Тот сидел, подперев рукой щеку, и вид имел весьма задумчивый.
- Но я же не знаю, насколько ботаническим тебе кажусь, - осторожно ответил Сэм. - Как я могу оценить, совпадает твое видение с действительным положением дел или нет?
- Понятно, - вздохнул Дин, - правда такой. Слушай, как мы с тобой вообще ладили?
- Хорошо, - не моргнув глазом, соврал Сэм. Хотя... может, и не соврал.
Дин вздохнул, потер лицо ладонью.
- А о чем мы с тобой разговаривали? Ну, кроме охоты? Может, я и изменился, но в то, что меня мог интересовать синтаксис греческого - никогда не поверю.
- И правильно, - Сэм улыбнулся, хотя его несколько тревожило направление, которое принимал разговор.- Тебя интересовали кино, пиво и девушки.
- Надеюсь, хоть по одному из трех пунктов мы с тобой совпадаем, - буркнул Дин.
- Ну, я, в общем, люблю кино, - протянул Сэм, полюбовался испуганно округлившимися глазами брата и, не выдержав, заржал.
Дин облегченно выругался, от соседних столов зашикали. Сэм торопливо извинился и продолжил составлять список потенциальных призраков, одолевающих мини гостиницу.
На саму гостиницу они полюбовались еще утром - сразу, как приехали, и единодушно решили, что нечисть просто обязана была завестись в среднем из трех объединенных под отель домов. Странный он был, этот таунхаус. Во-первых, заметно выше соседних - за счет большой мансарды. Во-вторых, окна, как на третьем этаже, так и в эркере и мансарде имели не стандартно-прямоугольные проемы, и даже не арочные, которые можно было встретить на улицах застроенной в основном в начале двадцатого века Чарльз Виллидж. Нет, они были стрельчатыми. Украшенными псевдоготической лепниной, красовавшейся также и на колоннах, поддерживающих карниз над крыльцом. И ни одного цветового пятна, в отличие от ярко раскрашенных соседних домов. Только старый кирпич.
- Замок с привидениями, - резюмировал общее впечатление Дин. - С Винсентом Прайсом.
И именно этот «замок» принадлежал Бэзилу Гилдерсливу. Более того, был построен по его заказу и, насколько Сэм понял, даже по его эскизам: Гилдерслив получил классическое образование в традициях XIX века, так что не только в совершенстве знал несколько мертвых языков и классическую литературу, но и неплохо рисовал. Чего Сэм понять не мог, это почему тот использовал для архитектурного решения готические мотивы, а не древнегреческие.
- Сколько ему было, когда он помер? - спросил Дин, когда Сэм изложил ему свои соображения.
- За девяносто. Он в двадцатых годах умер.
- Ни черта себе! Может, дедуля впал в маразм? Насмотрелся ужастиков - в начале века их уже вполне снимали, и двинулся на этой почве?
Сэм расстроено пожал плечами.
- Ладно, кроме шуток, - Дин придвинулся к нему, заглянул в монитор. - Семья у него была?
- Да, наверное...
- Тогда копай всех его родственников - пока фигурально, а я пойду, сниму нам номер в этом замечательном заведении. Ну и осмотрюсь на месте. Как думаешь, они кладут шоколадки на постель?
* * *
Шоколадки в самом деле были. На подушках, маленькие такие, в форме сердечек и в золотой обертке. А еще было кабельное. И ресторанчик на первом этаже. В общем - праздник души и тела.
Нет, Дин, конечно, порасспрашивал и бармена в ресторане, и горничную, и даже менеджера. Представлялся журналистом. Получалось не слишком убедительно, хотя природное обаяние успешно восполняло пробелы, - а честнее сказать, затыкало дыры - в легенде. Но Дину невольно подумалось, что у Сэма изображать писаку получилось бы лучше. Да и располагать к себе собеседников, пожалуй, тоже. Если уж с ним самим это работает...
Тем не менее, основные сведения по жертвам и обстоятельствам их гибели Дин собрал. После чего прихватил в баре несколько бутылок пива, сэндвичи - настоящие домашние сэндвичи, а не фаст-фудовские бургеры, и завалился в номер смотреть телевизор.
За этим занятием его и застал Сэм. Страшно деловой, нагруженный информацией по самые уши и озабоченный спасением человечества в одной отдельно взятой гостинице. Неужели раньше это и правда не раздражало?
- Скорее всего, это дочь Гилдерслива, - поделился обретенным знанием Сэм. - Она была сумасшедшей. С каким точно диагнозом - неизвестно, но она много времени провела в частных закрытых клиниках, а потом отец выстроил этот дом и забрал ее. И она до самой смерти - а умерла она на десять лет раньше отца - жила с ним, только медсестры, за ней ухаживающие, менялись. Из дома практически не выходила.
- Отлично. Где она похоронена, выяснил?
- Ее кремировали. А прах развеяли в заливе.
- Да он был романтик, этот профессор. Значит, наверняка сохранил прядь ее волос или что-то в этом роде. Завтра поищем.
- Завтра?
- Ну да, - Дин прикончил бутылку и взялся за следующую, приглашающее кивнув Сэму на тарелку с сэндвичами. Там еще три штуки оставалось, между прочим. Дин честно старался освоить тонкую науку заботы о членах семьи.
Но брат его усилий явно не оценил: остался стоять посреди комнаты, глядя на Дина со странным выражением лица. Как будто глазам своим не верил.
- Что? - раздраженно спросил Дин. - У меня рога выросли?
- Дин, последняя смерть была две недели назад. Между ней и предыдущей разрыв был меньше. А если сегодня ночью снова кто-то погибнет?
Ну ни черта себе. Сколько этот парень охотился, по словам Сингера? Восемь лет? С ним и с отцом? И остался таким идеалистом? «Значит, безнадежен», - мрачно сообщил внутренний голос. Дин велел ему заткнуться, спустил ноги с кровати и постарался выполнить свой братский долг, как он его понимал. То есть вправить младшенькому мозги.
- Сэм, это работа. За которую нам к тому же не платят. И все-таки мы ее делаем, и людей спасаем, и собой рискуем, когда приходится. Но это - работа. В ней должны быть выходные. И вот сейчас и здесь, - он обвел бутылкой комнату, - у нас выходной. До утра.
- Но почему - сейчас?! Почему не после того, как мы упокоим этот призрак?!
- Потому что я устал. И ты тоже, я это вижу. А наша работа требует остроты реакции и не терпит бессмысленного риска.
Сэм сел. Дошло? Ну, слава Богу.
- Ты... Ты правда так думаешь? - очень тихо спросил он.
- Да, Сэм. Охотники, которые себя не берегут, долго не живут. А значит -
мало кого успевают спасти. Я же хочу спасти как можно больше людей. Ты - нет?
Сэм только головой покачал. Не похоже было, что Дину удалось его убедить, но спорить парень не стал. Сжевал сэндвич, сходил в душ и завалился спать. Дин поморщился, но убавил звук. А потом и вовсе вырубил телевизор, хотя там начиналась «Зеленая миля», которую он хотел пересмотреть. Настроение ушло.
Какого бога Сэм смотрит на него так? Словно Дин - самое больше разочарование в его жизни? Он же прав!
Тогда какого черта ему так хреново?
Окончание читайте здесь
