• Автор: Marta
• Фандом: Supernatural
• Рейтинг: G
• Пайринг: Джон/Мэри Винчестеры
• Задействованы: Дин и Сэм. Дин-центрик.
• Спойлеры: с Пилота по 1.06 Skin, также 1.18 Something Wicked
Аннотация: Кто из нас, дотошных фанатов Supernatural, не замечал, что Дин постоянно носит на шее странное украшение. Есть такие, кто не обратил внимания? Мне показалось, что авторы, как и Дин, придают особое значение кусочку желтого металла. Я раскрою секрет кулона на свой лад, а вы можете согласиться с моим мнением или нет. Это я авторам сериала ;-).
В прошлом Винчестеров много белых пятен. Как встретились Джон и Мэри? Почему на Мэри отчасти лежит вина за случившееся (судя по спойлерам авторов сериала)? Что происходило после гибели Мэри? Как случилось, что Дин принял на себя опеку над младшим братом, да и над всей семьей? Читайте, опять же, мои личные домыслы.

I. Пепелище

1.

- Глупая. Я всегда хотел танцевать только с тобой.
- Так в чем же дело? – девушка у барной стойки улыбнулась и пересела поближе к Джону, захватив свой бокал.

Он перевел глаза с содержимого своего стакана (который гипнотизировал взглядом минут пять) сначала на стойку, потом на бокал соседки, потом на ее лицо, потом на… Черт, он опять произносил вслух фразы, вертевшиеся в голове как клочки бумаги и мусор в сточной канаве после дождя. Какой по счету стакан? Он не помнил. Хмель с трудом брал это сильное тело. А в душе давно была черная пустота, виски не требовалось.

И именно сейчас, когда немного полегчало, когда перед глазами уже расплывались искаженные черты лица Мэри, нужно было вставать и идти назад, в вагончик, где Винчестеры обосновались после пожара. Сидеть на жестком диване, закрыв уши руками, чтобы не слышать плач Сэма, не обращать внимания на укоризненные взгляды Дина.

Сильным было тело Джона, но не душа. Или ее совсем не осталось? И она сгорела в тот день вместе с Мэри, вместе с их домом? Порой Джону становилось страшно от этой мысли.

Последние несколько лет казались сладким сном, а потом он проснулся. Вернее, тогда была настоящая жизнь, а сейчас он спит и видит кошмарный сон, и некому его разбудить. Нашлась бы добрая душа и освободила от дурного наваждения, он снова очутился бы в своем маленьком уютном доме. Мэри, как обычно, пойдет укладывать Сэма, а он займется первенцем Дином, своим любимчиком.

Мальчик рос веселым и бойким, он напоминал Джону себя самого в детстве. Глаза у Дина были отцовские, большие и зеленые, зато волосы достались от матери, такие же золотистые, ложащиеся локонами. Мэри жаль было стричь Дина, так и ходил он, как девчонка, с длинными чуть не до плеч волосами. Джон ворчал и требовал отвести Дина в парикмахерскую, но тайком подмигивал Мэри: «Что за красавца ты родила мне? Весь в меня».

Иногда, просыпаясь утром раньше обычного, он рассматривал спящую рядом Мэри и удивлялся своему счастью. Почему это произошло именно с ним? Ни разу не пожалел он о том дне, о том решении, что принял на школьном балу в школе Лоуренса.

Казалось, их тихую жизнь невозможно сделать счастливее. Но родился Сэм, и лицо Мэри засветилось по-новому, иногда он не узнавал жену. Она стала еще мягче и спокойнее, проводила с детьми столько времени, что иногда Джон даже ревновал. Совсем немного, конечно. Ему самому порой хотелось обнять детей, жену и не отпускать их ни на шаг, оберегать, защищать… Почему защищать? Почему приходило это чувство в тихом провинциальном Лоуренсе, где самым страшным преступлением в полицейском рапорте значился наезд грузовика на кошку?

Только позже, гораздо позже, когда он бродил по пепелищу и раскидывал носком ботинка головешки, отыскивая уцелевшие вещи, ему вспомнилось это. Не найдя ничего в тот день, кроме кулона Мэри, он вернулся в вагончик. Там он сделал новую кожаную тесьму и привесил кулон. Теперь лицо божка (или кого там еще) не казалось забавным. Глаза-щелочки мрачно взирали на Джона. Мэри полагала, что кулон принес ей счастье, и никогда с ним не расставалась. И вот он лишился хозяйки. А Винчестеры лишились счастья в один миг. Не желая лишний раз лицезреть кулон, он убрал его в уцелевшую шкатулку Мэри.

2.

Сэм плакал и плакал, то тише, то громче, но смолкать не собирался. Так было почти все дни, что они провели в вагончике. Дин вздохнул и подошел к кроватке. Сэм на мгновение смолк и, всхлипывая, уставился на брата.

Пока догорал дом, Дин долго стоял рядом с отцом и не сразу понял, что мама не выбежала вслед за ними. Она осталась там, в страшном жару. Она пошла в комнату Сэма, все загорелось, он, Дин, выбежал с Сэмом на руках, потом папа, а мама так и осталась в детской наверху.

Прошло несколько дней, Дин смутно помнил, кто привел его в вагончик на стоянке, на окраине Лоуренса, отец почти не бывал с ними. Приходили и уходили мужчины, женщины, гладили его по голове, оставляли еду, склонялись на кроваткой Сэма. Со временем визитеров становилось все меньше, наконец, к облегчению мальчика, их совсем простыл след. Отец стал больше времени проводить с ними, но не так много, как хотел Дин. Часто от него пахло спиртным, так же как от дедушки Джо, это был отец мамы. Его Дин видел очень редко, но запах въелся ему в память.

В каждый приход отца Дин ждал, что его обнимут, как прежде, потреплют за волосы, скажут любимое «не вешай нос, ты же Винчестер, как винтовка, понимаешь?» Но отец тяжело опускался на диван и сидел недвижно, обхватив голову руками. Не дождавшись к себе внимания, Дин присаживался рядом и гладил по небритой щеке, по плечу, бормотал что-то ласковое, пока отцовские руки не убирались от лица и такие добрые и веселые прежде глаза не обращали на Дина долгий грустный взгляд. Он и этому был рад безмерно. Тут же доставалась еда из микроволновки и ставилась на стол перед Винчестером-старшим. И тогда можно было рассчитывать на усмешку отца, что тоже радовало Дина.

3.

Сэм все хныкал, хотя получил порцию смеси и сухой памперс. Отец ушел давно, за выгоревшей занавеской на окне чернела ночь. Дин стоял у кроватки Сэма, гладя брата по голове.

Сэм был очень похож на маму, первое время после пожара Дин ненавидел брата за это и желал ему смерти. Почему огонь не забрал его, оставив маму? Зачем Сэм явился к ним в семью? Им было так хорошо втроем. Это из-за него мама поднялась в детскую, это в комнате Сэма мама осталась навсегда. В тот день Дин даже не попрощался с мамой, не успел пожелать спокойной ночи, все этот младший брат, вечно плакал и отбирал маму у всех лишь для себя.

Дин помнил, как в один из вечеров, когда отца не было дома дольше обычного, стены вагончика давили со всех сторон, а плач Сэма не прекращался, он поднял его из кроватки и встряхнул хорошенько. Он кричал на Сэма, со слезами на глазах он винил его в своих бедах, он желал ему смерти, пусть бы он только заткнулся.

А потом раздался тот страшный стук в стену вагончика, громкий и мерный. Сэм сразу замолчал, а Дин и не заметил, как прижал к себе братишку обеими руками. Сэм дрожал, он был таким маленьким, беззащитным, всей ладошкой уцепился за палец. Так просидели они несколько минут. Что произошло за эти минуты в душе Дина – неизвестно, но вместе со страхом он вдруг почувствовал в себе силу, как будто внутри него что-то противилось, унимая мерзкую дрожь и стук зубов. И в то же время, прижав к себе Сэма, он понял, что для него роднее нет существа на свете, чем этот теплый комочек. Что там, за стенкой вагончика? Шутят болтающиеся без дела подростки, бродяги проверяют, чем можно поживиться? Дину было все равно: пусть только попробуют сунуться, он защитит себя и младшего брата.

4.

Сэм задремал. Дин сидел на диване, болтая ногами без дела. Есть не хотелось, спать тоже, комикс надоел. Телевизор отец так и не добыл, хотя обещал давно. Взгляд Дина упал на шкатулку мамы. Она стояла всегда в прихожей Винчестеров у зеркала, вот и уцелела. Украшений у мамы не было, денег у Винчестеров не густо, да и не привыкла Мэри носить золотые сережки да цепочки. В шкатулке всегда лежали записки, ключи, брелоки, мелочь.

Дин поставил шкатулку рядом с собой на диван, помедлил, открыл. Там было пусто, лишь кулон на кожаной тесемке лежал сиротливо на опаленном бархате. Мамин любимый кулон. Дин достал его, одел на шею и подошел к зеркалу на двери. Он разглядывал себя несколько минут, потом, порывшись в ящике стола, достал ножницы и снова подошел к зеркалу. Эти длинные русые волосы, эти локоны, кому они нужны? Кто проведет по ним мягкой рукой, кто запустит в них пальцы и скажет: «Что за красавца ты мне родила?» Он смотрел на себя, на кулон, что висел на груди, и видел маму. Он решительно взялся за ножницы и отрезал первую прядь. Потом еще и еще. Скоро на него из зеркала смотрела смешная физиономия, на голове торчали в разные стороны вихры коротких полос. Вот так. Больше мама не посмотрит из зеркала, в жизни Дина одним напоминанием о ней стало меньше.

Хлопнула дверь, Дин испуганно обернулся. На пороге стоял отец.

5.

Джон смотрел на Дина, и в душе поднимался гнев. Он забыл все слова, что приготовил для старшего сына, забыл, как решил про себя быть с ним мягче и внимательнее. Он лишь видел локоны Мэри, прекрасные пшеничные локоны лежащими на полу, как мусор. Дин выглядел жалко и растеряно, лишившись своего золотистого украшения, он пытался пригладить неумело выстриженные пучки волос. Но даже это не тронуло Джона. Взгляд его уперся в кулон Мэри, Дин проследил его взгляд и медленно снял кулон с шеи. Отец подошел ближе, непонятно откуда взявшаяся ярость душила его.

- Ты… кто тебе позволил трогать мамины вещи?!

Дин не успел понять, относятся ли слова отца к кулону или к стрижке на скорую руку. Звонкая пощечина обожгла щеку. Тяжело дыша, Джон навис над сыном. Шум разбудил Сэма, он громко расплакался. Дин смотрел на отца не мигая, зеленые глаза потемнели, став почти черными. Джон пытался взять себя в руки, но ярость не оставляла его, он чувствовал, что будет очередной приступ гнева, и он снова ударит сына. Он смотрел на Дина, ожидая, что у него брызнут от обиды слезы. Левая щека мальчика горела от увесистой оплеухи.

- Дай сюда, - Джон протянул руку, требуя кулон Мэри.

Дин не двигался с места.

- Немедленно отдай, слышишь?!

Джон чувствовал, как снова подкатывает ком к горлу, он не сдержится.

Дин помедлил, потом спокойно надел кулон себе на шею, не отрывая глаз от отца. Повисло молчание. Через секунду в висках перестало стучать, и Джон ощутил тишину. Плач Сэмми прекратился. Он потер глаза, приходя в себя. Что он сейчас наделал, что на него нашло? За что он ударил Дина? От стыда он готов был провалиться, не то что поднять глаза на сына. Пусть он только расплачется, пусть выскажет обиды на отца, тогда Джон обнимет его, будет умолять о прощении…

Но Дин все так же молча сгреб волосы с пола, открыл дверцу вагончика и выкинул их в темень. Отряхнул руки, закрыл дверь и повернулся к отцу. Джон ожидал чего угодно, но не этого. Дин подошел к нему, обнял его и прижался, уткнувшись носом в живот. Оторвавшись от отца, он улыбнулся ему:

- Ужинать будешь?

Джон молча кивнул. Потом провел рукой по лохматой голове сына:

- Завтра пойдем в парикмахерскую, негоже нам, красавцам, ходить с испорченной прической. Не вешай нос, ты же Винчестер, как винтовка, понимаешь?

Предыдущая страница (1/3) - Следующая страница (3/3)