Часть 3

- У тебя такой неприглядный вид, - сказало существо. - Ты слишком старый.

Дин застыл, впервые услышав от твари человеческую речь. Хотя эти слова не стали для него полной неожиданностью, ведь кукольник имел собственный извращенный взгляд на красоту и видоизменял начальную форму любым способом. Дин хотел было объяснить парню, как выглядело это полотно до того, как над ним поработали в аду, но, передумав, решил гордиться неэстетичностью новых шрамов и подживших ран.

- Ты не волнуйся, - уверенно заявил монстр. - Я все исправлю.

Дин зашипел: на голые колени вывалили холодный ком шпаклевки, тщательно замазывая изъяны.

- Предпочитаю материал помоложе, - существо кивнуло. - Лучше, когда вы свеженькие.

Двигаться становилось все труднее и труднее.

Когда закончили накладывать вязкий лак, придавший белому цвету красивый глянцевый блеск, и покрытие подсохло, Дин обнаружил, что руки теперь поднимаются с большим трудом. Постепенно его закупоривали в собственном теле, и Дину оставалось лишь наблюдать, что будет дальше. Отложив в сторону широкую кисть, с которой стекали капли герметика, монстр потянулся к более мелким инструментам.

Дин напрягся, когда монстр резко поднял скованную лаком руку.

Ладонь сдавили, и теперь слипшиеся друг с другом пальцы уже нельзя было сжать в кулак. По прошествии нескольких часов кукольник перевернул его на бок, чтобы легче было добраться до плеч, и перед Дином предстала бесподобная картина: ногти украсили черным лаком.

- Т-ты уверен насчет черного и белого? - поинтересовался он. - Я всегда представлял себя в осенней гамме.

Существо, призадумавшись, посмотрело на палитру, потом макнуло кисть в баночку с серебристо-перламутровой краской. Дина плюхнули на живот (от неожиданности он охнул, резко выдохнув), и по телу его пронеслась дрожь: кончик кисти прошелся вдоль позвоночника, оставляя идеально ровную линию. Дин не был уверен, от чего больше кружится голова: от удушающих паров краски, напитавших воздух, или оттого, как старательно проводились полоски поперек спины. Кисть переместилась с боков на зад, потом на бедра и далее вниз, по ногам, завершая путь тонкими мазками на щиколотках и пятках.

- Ты в курсе, что Хэллоуин закончился две недели назад? - промычал Дин, уткнувшись носом в стол. - Хотя сомневаюсь, что ты из тех, кто оставляет у дверей резные тыквы, - его начинал беспокоить жесткий каркас, что, высыхая, стягивал мышцы: очевидно, в состав для прочности добавили что-то еще, не предусмотренное природой. - С другой стороны, есть и положительный момент, - Дин попытался выжать ухмылку. - Такому уроду, как ты, даже маска не понадобится...

Монстр скривил прорезь рта (на улыбку это совсем не походило), прижав длинный костлявый палец к губам Дина.

- Ш-ш-шшшш, - в уголках губ твари собралась пена. - Хватит болтать.

Дина рывком перевернули на спину, и он посмотрел в провалы глаз своего мастера. До этого тварь действовала терпеливо, даже где-то с состраданием, но сейчас ее основательно разозлили. Быстро порывшись в груде приспособлений, существо достало смятый металлический тюбик с присохшей пробкой. Разобрав, что это за штука, Дин, к своему стыду, тихо вскрикнул от ужаса. Не так уж много мест на теле человека, где можно применить суперклей, и у монстра, видимо, имелись определенные идеи на его счет.

Пока длинные пальцы неловко отвинчивали крышку тюбика, Дин пытался отвлечь тварь.

- Что с моим братом? Что с ним? П-почему он больше не разговаривает?

- Брат? - похоже, это слово смутило монстра, но после секундного размышления недоумение на его лице сменилось грубой пародией на удовольствие. - Теперь у тебя много братьев, - он с гордостью взмахнул тонкими руками. - Я создал для тебя братьев и сестер, которые останутся с тобой навечно.

Схватившись за колени, монстр с тошнотворным звуком развел Дину бедра, слипшиеся от краски и лака, и тот весь поджался. Тонкая кисточка перышком осторожно коснулась между ног. Дин стиснул зубы, когда его плоть подняли, раздумывая, подбирая новый оттенок перламутра, и снова задышал, лишь когда кисточка проследовала выше по животу, к груди. Сквозь затуманенное сознание он пытался представить, как выглядит со стороны. На каждом раскрашенном теле, найденном ими в темном лесу или в ярком свете морга, имелось множество причудливых деталей, и ни один рисунок не повторялся. Интересно, ему сохранят позу, или, может, сломают кости, придавая телу форму, угодную монстру?

Дин постарался унять дрожь в руках.

Кисточка с черной краской прошлась вокруг глаз, оставляя большие круги, до самых бровей, скул. Затем ему нарисовали полоски на губах, от носа до подбородка. Однообразные действия, тонкая ретушь, снова, и снова, и снова... Вздохнув, Дин почувствовал, как сознание его медленно затуманивается.

Открыв глаза, первое, что он обнаружил - маленький тюбик с клеем перед самым носом.

- Эта часть - самая неприятная, - прошепелявила тварь. - Но уверяю, все быстро закончится.

Холодные руки потянули его за подбородок, заставляя открыть рот, и Дин попытался сопротивляться, но еще до того, как он успел прикусить руку твари, ему чем-то быстро расперли рот. Увидев, как щедро выдавили клей на палец в резиновой перчатке, Дин застонал в мундштуке. Монстр торопливо наносил массу, явно зная о том, как быстро сохнет состав. Покрыв клеем нижние и верхние зубы - на языке Дина растекся резкий химический привкус, - эти пугающе сильные руки быстро убрали распорки и сдавили ему челюсти. Чувствуя, как застывает вещество, Дин пытался двигать зубами, мешая склеиваться, и так увлекся процессом, что не заметил, как клей выдавили еще раз, густо обмазав ему  верхнюю и нижнюю губу.

- Ну вот, ты почти готов.

Вспыхнувшие в Дине смятение и страх сменились нескрываемой паникой. Он не мог открыть рот, руки тоже не поднимались. Нависнув над ним, безумец, почувствовав отчаяние Дина, с нежностью положил ладонь ему на лоб. Из глотки монстра донеслись булькающие звуки, как будто он напевал, со слюнявых губ срывалось какое-то нашептывание. Заложив по маленькому шарику шпаклевки в каждое ухо Дина, он замазал отверстия, и теперь все что, слышал Дин - громкий  стук собственного сердца и хрипы своего стесненного дыхания.

Он стал проваливаться в темноту.

С неимоверным усилием пытаясь шевельнуться, прежде чем окончательно расстанется с жизнью, Дин расслышал странное потрескивание. Тошнота нахлынула на него волной, когда он понял, что это собственное закованное в слои краски тело застывает как стеклопластик. Напрягшись в последний раз, Дин повернул голову, чтобы увидеть брата.

На полу, там, где раньше лежал Сэм, было пусто.

Зато еще один большой стол у окна был теперь в деле. Дин смотрел на  приглушенное в неярком свете камина сияние золотой краски, радуясь, что с Сэма пока не сняли джинсы: оставалась вероятность, что Сэм еще далек от «совершенства». Дин громко, как только смог, замычал, умоляя Сэма посмотреть в его сторону. Отчаявшись дозваться, Дин стал мысленно повторять «Сэм», надеясь, вопреки здравому смыслу, пробиться к чудно устроенному сознанию младшего брата...

Сэм. Сэмми. Сэм, пожалуйста, помоги. Я задыхаюсь, я не могу дышать. Я не могу...

Приподнявшись на столе, Сэм сел.

Прозрачный скотч еще не сняли с глаз, но лицо вокруг было разрисовано языками пламени - оранжевыми, красными и желтыми, которые, спускаясь, острыми краями сходили на нет к щекам. Огонь в камине, издав громкий треск, пыхнул сильнее, и Дин вздрогнул. Затопив камин, монстр без сожаления подбрасывал туда вместо дров кукол; пламя запылало ярче, и Дин не мог разобрать, то ли это отблеск огня пляшет на лице Сэма, то ли это рисунок, вышедший из-под кисти кукольника. Тени скользили по лицу брата, и Дин уже сомневался, что краски там настоящие.  Огонь в камине, разгоревшись, полыхал во всю, и, казалось, языки пламени на лице Сэма ожили, вырываясь прямо из его глаз, все ярче с каждым подъемом его груди. Только сейчас Дина осенило: как Сэму удалось подняться со стола, встать на ноги?

Помедлив секунду, Сэм нагнулся и поднял с пола кочергу, однако кукольник, занявшись очагом, ничего не замечал, поглощенный зрелищем: пламя жадно пожирало кукол, и их лица, обрамленные светлыми локонами, таяли с безмолвным воплем.

Сэм тихо подошел сзади.

Вонзив кочергу в спину монстра, Сэм провернул ее в теле, и она с хрустом вышла наружу из груди; Дин поморщился от мерзкого звука. Монстр свалился в камин с ужасающим воплем, который, не прекращаясь, перешел, наконец, в утробный вой. Тело твари с визгом билось в камине, рассыпая по полу тлеющие угли.

Дин медленно скатывался в забытье.

В Аду было примерно так же.

И когда он приходил в себя, то даже не сомневался: все начнется заново.

***

Часть 4

Тварь пообещала заменить ему глаза на стеклянные.

Трудно сказать, как долго пролежал он со скотчем на лице: тьма слепоты плавно сменялась тьмой забытья, раз за разом, пока Сэм уже не мог отличить одно от другого. Перед глазами вспыхивали картины: вот кукольник, раскрыв грязную тряпку, протягивает ему два прозрачных ярко-желтых шарика, словно это драгоценные камни; вот тихо шепчет Сэму, каким он скоро станет совершенством, и старательно выкладывает ему каждую напитанную золотом прядь волос. Проваливаясь в сон, он приходил в себя и снова засыпал. В какой-то миг ему даже послышался хруст гравия под подошвами ботинок, и будто он идет по дороге в темноте, а рядом брат - Дин рассказывает ему историю о скелете, который, восстав из могилы, танцует в тусклых лучиках свечей...

Сэм. Сэмми...

Ему не понравилось, как изменился голос старшего брата. Он так хотел, чтобы Дин рассказал ему историю до конца, хотел узнать, что же случилось со скелетом, когда свечи погасли.

Сэм, пожалуйста, помоги. Я задыхаюсь, я не могу дышать. Я не могу...

- Д-дин?..

Туман над дорогой постепенно рассеивался, и Сэм услышал собственный стон. Тьма вдруг взорвалась пылающим жаром и чьим-то страдальческим воплем. В замешательстве Сэм ощутил, что запястья не стянуты веревкой, и цепь больше не впивается в шею. И он не лежит на гребаном столе.

Сэм понял, что стоит.

Поднеся руки к глазам, он нащупал гладкий пластик и, впившись ногтями, сорвал скотч, беззвучно вскрикнув, когда лента отдиралась с век. Прозрев, наконец, после долгой слепоты, Сэм отшатнулся от головокружительного жара, обнаружив, что стоит прямо перед камином. Развернув к себе ладони, он с удивлением захлопал ресницами, разглядывая черные полосы сажи, все еще чувствуя в руке вес металла и то, как прут входит в хилое тело монстра.

- Что... что произошло? - прохрипел он. - Дин? Ч-что я сделал?

Тело в камине уже не дергалось, и этой плоти хватило с лихвой: разгоревшись, пламя облизывало кирпичную кладку камина. Пошатываясь, Сэм подошел к столу, на котором только что лежал, порылся в аккуратно разложенных инструментах монстра, пока не нашел более-менее чистую тряпку. Ржавое ведро с водой оказалось кстати: спустя несколько минут, усердно вытирая краску, Сэм унял  жжение, и теперь кожу лишь слегка пощипывало. Глядя на свои позолоченные руки, Сэм понимал, что от медленно душившей его краски нужно избавиться. Ты словно тонешь и задыхаешься, задыхаешься...

Похолодев, Сэм вспомнил мольбу брата во сне.

Все расплывалось перед глазами, яркое пламя камина мешало разглядеть обстановку. Вытерев глаза мокрой тряпкой, Сэм приложил ладонь ко лбу козырьком, вглядываясь в сумрак комнаты. Стол, на котором лежал Дин, располагался в другом углу, под старой люстрой и рядом с открытым окном. От страха по телу Сэма поползли мурашки, он осторожно приблизился, и молчание брата ускорило его неуверенный шаг. На секунду мелькнула страшная мысль: что, если Дина уже увезли, чтобы бросить в лесу, пока на него не наткнется какой-нибудь случайный прохожий? Однако, к великому облегчению, Дин лежал там же, где Сэм видел его последний раз, перед тем, как глаза залепили скотчем.

Сэм остановился в нерешительности.

Ему вдруг показалось, что он опять очутился во сне, на той дороге во мраке:  вместо брата на столе лежал скелет, поблескивающий в свете камина. Череп, два ряда великолепных зубов, черные провалы глазниц; идеально симметричные ребра, тонкий рисунок костей запястий и пальцев; точная копия таза, прямые линии бедренных костей. Дин говорил ему во сне, что скелет будет жить, пока свечи не оплавятся и не потухнут. Когда их свет погаснет, кости вернутся в могилу, где им и место.

Сэм потянулся к скелету, и вначале трясущиеся пальцы нащупали лишь гладкий пластик. Но затем, ткнув сильнее в черную краску, Сэм ощутил тепло тела под ладонью, слабую упругость плоти.

- Дин?

Зрение вернулось к нему окончательно, и Сэм разглядел, что черные глазницы черепа не совсем черные: глаза Дина не заклеили и не закрасили, они оставались открытыми, просто зеленые зрачки закатились, и видны были лишь белки. Дрожащей рукой Сэм потрогал лицо брата - это клей (растекшийся и по ресницам) держал веки открытыми.

- Э-эй... Я здесь, - Сэм как можно сильнее сдавил руку Дина. - Я с тобой, слышишь?

Дин как-то странно, глухо застонал. Сэм в панике посмотрел на ведро, где воды осталось на дне, потом перевел взгляд на лестницу. Где-то здесь должна быть ванная и проточная вода. Однако от воды толку мало. Заметавшись, Сэм перебирал старые банки, читая на них этикетки.

- Все будет хорошо, Дин, - приговаривал он. - Я все сделаю.

У него закружилась голова, так, что пришлось ухватиться за стол, пока тошнотворное чувство не утихло. Кожу пощипывало и покалывало: тело боролось, и пот пробивался сквозь слой золотой краски. Под руку Сэму попались токсичные химикаты, что применили на брате, и его сердце чаще забилось в груди. На нем не было и половины из этой дряни, а все, чего ему сейчас хотелось - лечь и закрыть глаза.

Взяв себя в руки, Сэм сжал кулаки и сделал глубокий вдох.

Нужно торопиться.

Он совсем не ожидал, что первой комнатой наверху окажется уютная спальня, освещенная теплым светом ночника у изголовья. Почти всю комнату занимала огромная кровать, от стенки до стенки. Сэм с трудом отказался от идеи проверить, каково это лечь на нее и укрыться полинялым килтом. Сэм знал, что ему не стоит опасаться появления старой миссис Кукольник, которая, просыпаясь рано поутру, ухаживает за садом. Тот, кому «посчастливилось» побывать в роли спутника жизни монстра, определенно уже оставил этот бренный мир. Второй этаж был погружен во тьму, однако несколько лампочек болталось под потолком; они вспыхнули,  когда Сэм опробовал выключатель.

Опершись о стену, он ждал, пока его глаза привыкнут к сумраку.

Вдоль коридора, как в почетном карауле, выстроились куклы, и Сэм, стараясь не смотреть на их обвисшую раскрашенную кожу, быстро прошел мимо. Создавший их монстр был блестящим художником, но вот в таксидермии совершенно не разбирался. Достигнув конца коридора, Сэм облегченно выдохнул, и не только потому,  что нашел нужную комнату: еще важнее, что там стояла большая чугунная ванна, соединенная с водопроводом. Который, кажется, работал. Сэм повернул краны горячей и холодной воды на полную мощность и расставил банки, что прихватил с собой.

Скипидар. Ацетон. Спирт.

Когда он вернулся на первый этаж, пламя по-прежнему жарко пылало в камине.

Взявшись за руки Дина, он приготовился поднять брата, и тот вздрогнул. Однако Сэм быстро понял, что стянуть Дина с верстака будет не так легко.

- Я здесь, - сказал он ему. - Ты меня слышишь?

Очевидно, монстр оставил Дина, давая слоям закрепителя высохнуть, чтобы не испортить тонкую работу. Сэм отлепил ему руки от деревянного стола, потом стал освобождать каждую ногу, и Дин опять издал мычащий стон. Наконец, Сэм усадил  его; Дин надсадно дышал, его грудь часто вздымалась. Он опять закатил глаза, но веки, скрепленные клеем, так и остались открытыми.

- Ты... прости, - Сэм смочил тряпку в ацетоне. - Я должен это сделать.

Он принялся тереть тряпкой лоб Дина, бормоча новые извинения, и тот вздрогнул в его руках, когда растворитель попал в глаза. Наконец, Дин смог нормально моргать, и Сэм быстро умыл его чистой водой; Дин остановил взгляд на брате, слезы прокладывали дорожки по его черным щекам.

- Скажи что-нибудь, - упрашивал Сэм. - Пожалуйста...

Дин застонал снова, пытаясь дотянуться ладонью к лицу, и Сэм, решив не дожидаться более связных ответов, стянул его кое-как со стола, поднял мертвым грузом на руки и начал взбираться по лестнице.

Ванная комната наполнилась паром.

Как можно бережнее, Сэм опустил Дина в наполняющуюся ванну. Воды там было немного, и Дин вздрогнул, едва коснувшись ее. Сэм попробовал воду и, чертыхаясь, обнаружил, что она буквально кипяток. Повернув кран холодной воды до предела, он схватил скипидар, смачивая полотенце. Сэм не был уверен, с чего начать, и просто стал тереть Дину грудь, сглатывая приступ тошноты, когда вонь растворителя смешалась с паром. Маленькое, открытое нараспашку окно не спасало, и Сэму сводило живот от тяжелого химического смрада.

- Дин, ты по-постарайся не шевелиться, - кашлянул Сэм. - Все будет нормально.

Наружный слой закрепителя быстро таял, и Сэм с удивлением обнаружил, что кое-где он даже надрывался лохмотьями. К его невероятному облегчению густая краска снималась целыми полосами. Полив растворителем на утонченный рисунок белых ребер, он стер его, открыв розовую кожу. Еще один кусок покрытия отошел с бедра Дина. Сэм потянул с ноги брата блестящую полоску, и ему почему-то вспомнился шейпшифтер, сбрасывающий шкуру.

Дин неожиданно остановил его трясущимися руками.

- Что? - Сэм еле заставил себя прервать свое занятие. - Ну, что?

Дин поднес руки ко рту, челюсти напрягались, как будто он хотел что-то сказать, однако все, что у него получалось - сплошное мычание. И тут до Сэма дошло, почему брат не может говорить.

Сэм не поверил своим глазам.

Потрогав пальцем рот брата, он убедился, что губы плотно склеены. Сэм поборол еще один приступ дурноты, вспомнив, как Дину зафиксировали веки, оставив глаза открытыми. Взявшись за голову Дина, он обнаружил, что уши ему тоже заклеили. Шпаклевку загладили идеально, однако Сэм, повозившись, раскрошил ее в пальцах. К тому времени, как он освободил Дину рот, лицо старшего брата было перемазано золотой краской, потрескавшиеся губы кровоточили.

- Почти закончил, - успокаивал его Сэм. - Держись.

Как только рот раскрылся, Дин тут же втянул сквозь зубы воздух, задыхаясь и кашляя. Сэм попытался вытереть ему кровь, но Дин, зарычав, увернулся от его руки, и тогда он понял, что Дину склеили не только губы.

- Господи, - выдохнул он. - Твои зубы...

Ему срочно понадобилось присесть, хотя бы на пару секунд.

Еще раз глубоко вдохнуть и подумать.

- Дышать можешь? - спросил он брата. - Теперь нормально?

Не обращая внимания на вопрос, Дин все пытался что-то сказать, умоляя сквозь стиснутые зубы и склеенными пальцами указывая между ног. Не считая горячей воды и растворителя, Сэм мог назвать сотню причин, почему Дин испытывал боль там, внизу. Краска раздражала кожу на его лице, и Сэму даже не хотелось знать, каково это ощущение на других частях тела. Но Дин продолжал издавать сердитые отчаянные звуки, причину которых Сэм вроде как понял: снимать это дерьмо - дело не из приятных, однако нравится это Дину или нет, ему  придется применять растворители, грубо оттирая кожу.

- ...См-м, - прохрипел Дин, - ... бльно...

- Знаю, - Сэм попытался пригладить белые липкие волосы брата. - Я постараюсь быстро, как только смогу. Не волнуйся, мы все это ототрем и потом...

Дин стал извиваться, будто его жгло огнем.

- Что? Да что такое! - Сэм почувствовал, как паника, которую он едва сдерживал под контролем, берет над ним верх. Руки Дина потянулись вниз, между бедер. - Хорошо, хорошо, дай, я посмотрю...

Убрав ладонь Дина, он со страхом ожидал, что пропустил какую-нибудь рану или увечье, которого прежде они не находили на других куклах. Однако его пальцы не нащупали ничего, кроме липкого закрепителя и скользкой растворяющейся краски. Внезапно ему вспомнились отчеты следствия, которые он зачитал до дыр за время долгой охоты: не считая специальной косметики для трупов, большинство тел приготавливали для хранения и другими способами. Скользнув рукой ниже, Сэм почувствовал жесткий пластик, до которого так старался дотянуться Дин.

- Твою мать, - тяжело выдохнув, он попытался ухватиться за край пробки. - Я понял. Успокойся... я все понял...

Тело брата напряглось, Дин часто задышал, хватая ртом воздух.

- О, черт, Дин, это будет очень хреново.

Сэм прикрыл ему глаза, и хорошо, что Дин не сопротивлялся. Он даже положил свою ладонь поверх ладони Сэма, за что тот был ему очень благодарен. Потому что, услышав  мучительный стон брата, который он и не пытался скрыть, Сэм предпочел бы тоже ничего не видеть.

Разлив по дому несколько банок растворителя, Сэм зажег спичку.

Прежде чем уехать, он подождал, пока пламя захватит второй этаж старого дома. Мотель располагался неподалеку, где-то в часе езды по шоссе, к которому стекались каменистые горные дороги. Открыв дверь номера, Сэм сразу вдохнул  застоявшийся запах скипидара и мыла. До того, как уехать, он отчистил себя почти полностью, но главное было удостовериться, что на Дине не осталось ни пятнышка.

Брат лежал там же, где Сэм его и оставил.

Остановившись у кровати, он положил ладонь на голову Дина. Кипельно-белая краска на волосах - единственное, что еще не отмыли. Переместив ладонь на лоб, Сэм нахмурился, ощутив жар, уже окрасивший щеки в яркий румянец. Дин  очнулся от прикосновения, сонно моргая, не понимая, кто перед ним.

- Все сгорело, - сообщил Сэм. - Сомневаюсь, что кто-то заявит о пожаре.

- Хорошо, - Дин медленно провел рукой по своим покрасневшим глазам. - Ты видел огонь?

- Что?

- Огонь.

- Не пытайся говорить, чувак, - сказал Сэм. - Постарайся уснуть.

- Огонь.

- Хорошо, хорошо.

Сэм не придумал, как избавиться от клея на зубах (разве что налить растворитель Дину в рот?), поэтому он решил подождать, пока клей раскрошится сам собой. Учитывая то, как усиленно скрипел зубами Дин, много времени это не отнимет. Очевидно, лихорадка принесла с собой в придачу галлюцинации.

- ...этт было в твоих глзах... - бормотал Дин. - Все видл...

Сэм потер ладони: красная и желтая краска еще держалась в трещинках кожи. Воспоминания вспышками возвращали его в прошлое: он очнулся и понял, что убил кукольника; монстр горит живьем, языки пламени поднимаются до потолка. Единственное, чего не мог вспомнить Сэм - что случилось перед тем, как он воткнул кочергу в тело?

- Сэм...

- Да?

- Холодно.

Стянув покрывало с соседней кровати, Сэм укрыл им Дина.

- Лучше?

- Нет.

Сэм прилег к нему на кровать, рассеянно отирая со своего лба бисеринки холодного пота. Подобравшись к Дину как можно ближе, он обнял его за плечи.

- А сейчас?

Тот пробормотал что-то неясное и закрыл глаза.

Сэму хотелось спать, но вместо этого он включил телевизор, бросив на Дина взгляд и удостоверившись, что шум его не беспокоит. Вообще-то, прежде такого не случалось, но мало ли. Зевнув, Сэм посмотрел на часы, прикидывая оставшееся до рассвета время. В соседнем городке нашелся врач, который согласился их принять, хотя и было воскресенье. Натянув на обоих одеяло, Сэм пощелкал каналами, пока не подобрал то, на чем можно сосредоточиться и не напрягать мозг. Подумаешь, еще одна бессонная ночь, небольшая потеря.