***

- Тише! Он приходит в себя!

Сэм услышал шёпот и осторожное движение вокруг, но это по-прежнему было на периферии его чувств, глаза отказывались повиноваться команде открыться.

Его дыхание стало глубже по мере того, как он приходил в сознание. Часть черепа позади правого уха была словно проломлена, но повреждение не могло быть таким серьёзным, и череп наверняка цел.

Он даже не пытался сдержать стон, когда, наконец, окончательно пришёл в себя и моргнул.

Слегка повернув голову, он увидел в слабом свете керосиновой лампы множество напряжённых лиц. По крайней мере, десяток. Мужчины и несколько женщин, все собрались в довольно маленькой комнате, где он лежал на какой-то койке.

- Что... что происхо... происходит? - поморщившись, младший Винчестер поднял руку к затылку. - Где Дин?

Он вскрикнул, неловко повернувшись на бок при неудачной попытке сесть.

Нежная рука придержала его за плечо, укладывая обратно.

- Полежи ещё немного. Амос немного... перестарался... когда ударил тебя, - мягкий, сокрушённый голос принадлежал молодой женщине с каштановыми волосами и карими, как у лани, глазами. Она опустила взгляд, когда он посмотрел на неё.

- Ударил меня? - Сэм скривился и заставил себя подняться, закрыв глаза, когда пол поплыл. Он потёр лоб. Ему в руки сунули стакан воды, и он с благодарностью выпил её, запоздало осознав, что здесь довольно прохладно. И это было едва ли не самым поразительным, чем всё остальное. Есть кондиционеры - значит, есть электричество, так почему же эти люди используют масляные лампы?

- Где я? - рявкнул он громче, чем собирался, и увидел, что все вздрогнули, когда он заговорил.

Один из мужчин, старше других, по-прежнему глядя вниз, шагнул вперёд.

- Прости нас. Мы забылись, - он обвёл комнату рукой. - Ты в...

- Погодите... Рапчез Клайм, - договорил за него Сэм. - Да, я видел знак.

Мужчина кивнул.

- Если более конкретно, то в пещерах под городом, но да, это Рапчез Клайм. Такой, как он есть, - он печально улыбнулся, пальцы мяли края шляпы, которую он держал.

- Ты тот, что был обещан нам? Один из странников, что спасет нас?

Этот голос донёсся из толпы перед ним и прозвучал с той же робостью, которая заставляла все лица отворачиваться от него.

- Я... что? - озадаченно проговорил Сэм.

Когда его глаза привыкли к слабому свету, он начал замечать, как все вокруг него старомодно одеты. Некоторые женщины носили украшенные цветами шляпки, их одежда была простой и не имела определённого стиля, мужчины были в рабочей одежде и шляпах, многие носили бороды. Всё это очень напоминало вестерн.

- Вы амиши, или что-то в этом роде? - спросил Сэм, чувствуя себя немного нереально.

Лица стоящих перед ним людей посуровели.

- Мы последователи Уильяма Кросса, который ведёт нас к праведности и дару спасения Божьего, - на этот раз заговорил молодой человек, и голос его был настолько сильным, полным убеждённости и целеустремлённости, что Сэм почувствовал мгновенную вспышку зависти.

- Кто такой Уильям Кросс? И что вы имели в виду минуту назад? Насчёт странника? - Сэм поднялся на ноги, сразу став выше всех присутствующих, и, прижав руку к виску, привалился к одной из каменных стен, пока голова не перестала кружиться.

- Что здесь происходит? Какого чёрта Амос ударил меня? Кто вы, люди? - голос Сэма возрастал по мере того, как возрастало его напряжение. Он скосил глаза на часы.

Срань Господня, прошло уже больше трёх часов. Дин с ума сходит от беспокойства и плюётся кровью от злости.

- Не знаю, что происходит, но я должен вернуться к своему брату, я знаю, что он ищет меня... - младший Винчестер огляделся вокруг, пытаясь понять, как выбраться наружу.

Он не упустил тихий вздох при упоминании о брате. Повернувшись, он окинул присутствующих обвиняющим взглядом, но все отводили глаза.

- Что? - раздражённо рявкнул он.

***

- Ты веришь в судьбу? - спросил Сэм, глядя на Дина, который тупо пялился в телевизор, пока младший брат заканчивал домашнюю работу. Английский, иначе Дин помог бы ему.

- Я что? - переспросил старший, поворачиваясь к одиннадцатилетнему брату.

Черты лица Сэма всё ещё были по-детски мягкими, в то время как Дина уже приобрели взрослую жёстковатость. Детство парня не было добрым, и это ясно читалось в его глазах, если бы кто-то удосужился посмотреть.

Длинные волосы Сэма спадали ему на глаза мягкими каштановыми колечками, тёмно-русые волосы Дина были уже коротко подстрижены и беспорядочно торчали «ёжиком».

Когда Дин смотрел на Сэма, он всё ещё видел маленького ребёнка, а не растущего молодого человека, который слишком часто задавал вопросы, убивающие старшего на месте.

Щёки Сэма слегка покраснели. Он пожал плечами:

- Я слушал некоторых ребят за обедом. Они начали спорить о том, контролируем ли мы свои действия, или всё, что с нами происходит - это судьба.

Вот теперь Дин развернулся к брату лицом.

- Какого чёрта бы вам не поговорить о девочках? С какими ребятами ты общаешься? - слегка возмущённо потребовал он.

- Они просто разговаривали, - ответил Сэм. - Не бери в голову.

И вернулся к своим бумагам.

- Нет, - сказал Дин после довольно долгого раздумья. - Я не верю в судьбу.

Он подождал, пока Сэм посмотрит на него.

- Я контролирую то, что делаю, так же, как и ты. Тот, кто говорит другое, пытается найти, на что переложить вину.

Дин в жизни не мог представить, почему именно этот особенный момент всплыл в его памяти. Почему не та ночь со стриптизёршей из Феникса?

Его веки затрепетали, открываясь, и он понял, что в действительности не лежит на самой неудобной из всех кроватей, какие он когда-либо встречал в длинной ужасной истории неудобных кроватей.

На самом деле всё было гораздо, гораздо хуже.

Он попытался сфокусировать затуманенный взгляд на окружающем, что находилось в поле его зрения. Это было что-то очень яркое, такое ослепительное, что понятие «горячий», быстро приобрело новый смысл.

Ещё мгновение, и он понял - то, что, как он полагал, было висящим под потолком глобусом на миллион ватт, была, по сути, старая крыша, открытая прямо в небо, а висящее в её центре было светящее прямо на него самое большое, самое яркое и самое жаркое солнце, какое Дин когда-либо видел.

Повернув голову в стороны, он обнаружил, что верхняя часть тела, очевидно, была по дуге растянута на бочке или чём-то подобном. Она удерживала его плечи примерно в футе от пола, но сужалась на уровне поясницы и бедёр, поддерживая их.

Его руки были растянуты до предела и запястья прикованы к земле, как и лодыжки. На шее был надет какой-то ошейник, закреплённый таким образом, что он мог поднять голову всего на несколько дюймов, прежде чем тот начинал душить его.

Его тело было так сильно растянуто, что он едва мог двигать ногами. Это было достаточное напряжение для суставов, но не настоящая боль.

И тем не менее.

Его рубашка исчезла, и он чувствовал, как грубая деревянная поверхность того, к чему он был привязан, врезается в кожу на спине. Капли пота катились по шее, по груди и рукам. Они щекотали, вызывали зуд, и это отвлекало сильнее, чем сама жара.

Наконец он позволил мышцам расслабиться и откинул голову, что было лишь чуть более удобно, но в таком положении солнце светило прямо в лицо, вынудив его закрыть глаза.

В сочетании с только что полученными побоями его головная боль превратилась в пульсирующие вспышки, настолько сильные, что это была уже не собственно боль, а что-то новое, чему он не находил слов.

Его рот и горло пересохли, и провести языком по губам было всё равно что ласкающим картоном.

Ему не нужно было объяснять, что у него серьёзное обезвоживание.

Он чувствовал себя так, будто живьём жарился на вертеле.

Пытаясь сосредоточиться и понять, что за чертовщина происходит, он дёрнулся было, когда его напугал внезапно раздавшийся голос, но удерживающие его путы предотвратили такую реакцию.

- Бороться бесполезно, - сказал голос. - Мы уже имели дело с такими как ты.

Дин покрутил головой в тщетной попытке увидеть говорившего.

- Отпусти меня, ты, сумасшедший сукин сын! - прохрипел он, до предела натягивая путы, несмотря на боль. - Не знаю, какого чёрта... - и прервался, закашлявшись, когда и пересохшее горло, и ошейник вызвали приступ удушья.

Знакомая одетая в чёрное фигура появилась в поле зрения, белые волосы были зачёсаны в длинный хвост. Двое мужчин встали по бокам от него, их глаза были полны решимости. Каждый из них принёс по деревянному ящику, которые зловеще зазвенели, когда их поставили на пол.

Кросс наклонился и провёл кончиками пальцев по щеке пленника. Дин попытался отстраниться от прикосновения влажной кожи, но преуспел только в том, что ошейник снова сдавил его шею.

- Отойди... от меня! - выдохнул он.

- Я понимаю, что тебе больно, - тихо сказал Кросс. - Даже слуги Сатаны страдают от его руки.

- О чём ты, чёрт возьми, говоришь? - воскликнул Дин. - Я не демон и не слуга Сатаны! Ты совсем сошёл с... - он замолчал, когда Кросс ударил его со скоростью нападающей змеи.

- Не отрицай свою злую природу! - прорычал Кросс, выпрямляясь. - Мы понимаем значение твоего появления среди нас в последние дни наших испытаний. Сатана посылает тебя в качестве последнего испытания нашей веры, свидетеля сожжения одного из нас как знака твоего пришествия, мерзкая тварь из преисподней! Это испытание, и мы не провалим его!

Пот катился по лицу Кросса и терялся в белых волосах, которые начали выбиваться из зачёсанного назад хвоста.

Он повернулся к двум своим помощникам.

- Готовьте орудия очищения! - его голос дрогнул, и он принялся стягивать пиджак и засучивать рукава. - Сегодня ночью мы принесём Богу дар нашего последнего шага к славе праведной, что он обещал мне. Спасение и освобождение нашего Рапчез Клайма, который будет радоваться приходу рассвета!!!

Ещё не оправившись от удара, Дин беспомощно закатил глаза.

- Ты безумец! - выдохнул он.

Внезапная суматоха привлекла всеобщее внимание, и все глаза обратились к двери. Молодой человек вбежал в комнату и испуганно замер, когда его взгляд упал на Дина.

- Что случилось? - рявкнул Кросс.

Парень отвёл глаза.

- Мы обнаружили... транспортное средство... мы думаем, это их, другой тип повозки. Остальные тянут её на площадь.

Кросс кивнул, довольный.

 - Хорошо. Мы можем сжечь её тоже. Пока оставьте её там.

Дин начал бешено вырываться из пут. Они собираются сжечь Импалу? Вот дерьмо!

- Нет! Это моя машина! - он задохнулся, когда ошейник сдавил горло, продолжая безуспешно сопротивляться. - Вы не можете сжечь мою машину!

Один из мужчин схватил пленника за волосы, до предела оттянул назад его голову, засунул в рот кожаный кляп и быстро закрепил его с помощью ремня.

Дин попытался вытолкнуть его, но мужчина оказался быстрее, и всё, что Дин мог делать - это дышать носом.

- Нам надо поговорить, - буднично произнёс Кросс. - О твоём так называемом брате.

Если Кросс думал, что реакция пленника на новость о машине была бешенной, то от упоминания о брате молодой человек окончательно озверел. Кросс подождал, пока Дин исчерпает оставшиеся силы, но и после этого в глазах молодого человека по-прежнему кипела ярость.

Он посмотрел на Дина с печальным, почти неохотным выражением лица, которое можно было описать как «Для меня это будет больнее, чем для тебя».

Глядя на своё положение, Дин как-то сомневался в этом.

***

- Да что здесь вообще происходит? Я должен вернуться к брату. Он наверняка с ума сходит! - потребовал объяснений Сэм.

- Пожалуйста, - проговорил человек, который первым обратился к Сэму как к обещанному им страннику. - Ты не понимаешь. То, что мы сделали, было необходимо...

- Вы чертовски правы, я не понимаю! - ответил Сэм.

Все присутствующие подались назад. Младший Винчестер возвышался над самым высоким из них почти на фут, и, несмотря на свою врождённую вежливость, становился всё раздражённее.

- Пожалуйста, если ты только позволишь мне объяснить... - начал мужчина.

- Кто ты? - рявкнул Сэм.

- Томас Гейбл, - быстро представился тот, терзая поля шляпы. - Тот, другой человек - твой брат? Мы знаем, где он.

- Где? - снова перебил его Сэм. - Отведите меня к нему! И лучше ему быть в порядке...

- Я уверен, что он не в порядке, - ответил Томас, рискнув прямо встретить злой взгляд младшего Винчестера. - Кросс и другие схватили его. Сейчас чёрный автомобиль, оставленный на дороге, тянут на площадь.

- Импалу? - вскрикнул Сэм. Что, чёрт возьми, происходит?

Томас выглядел опустошённым.

Сэм молниеносно выбросил руку вперёд, сгрёб его за рубашку своим внушительным кулаком и дёрнул к себе. Среди остальных послышались тревожные крики, но никто не шевельнулся, чтобы вмешаться.

- Вы сказали, что вы последователи Уильяма Кросса? Он ответственен за это? Это он забрал моего брата? - Сэм и не осознавал, что вытащил пистолет, пока не увидел ствол, прижатый к шее Томаса.

- Нет! - воскликнул тот, чувствуя, как дуло врезается в кожу. - Нет, пожалуйста! Ты должен понять...

Внезапно осознав, что он делает, Сэм выпустил Томаса, который отступил назад. Однако оружия младший Винчестер не опустил.

- Ты расскажешь мне, какого чёрта здесь происходит, сейчас же. Я хочу знать, где мой брат, и кто такой этот Кросс, чёрт побери!

Ошеломлённо глядя на рассерженного молодого великана, Томас пытался вновь обрести самообладание. Он нервно сглотнул.

- Уильям Кросс не несет ответственности за то, что здесь происходит, за то, что здесь произошло. Это его сын, Левитикус, - имя было произнесено с таким презрением, словно это было ругательство. - Левитикус является причиной всех наших горестей, всей нашей боли, это наше проклятье!

На этот раз Сэм опустил пистолет и нахмурился.

Томас, смотрящий на него сейчас, гнев в его глазах, был уже не тот, что просил внимания Винчестера минуту назад. Это был человек с миссией, с целью. На лицах других людей вокруг него был тот же стальной взгляд общей боли, общей скорби и общего гнева.

- Твой брат в серьёзной ситуации, в руках сумасшедшего, как и все мы. Если вы не те обещанные путники, что откроют нам путь к свободе, тогда мы действительно пропали, потому что наше время истекает завтра с заходом солнца.

Томас умолял Сэма с ожесточённой решимостью в глазах.

- Мы стали свидетелями знаков, предзнаменований, предсказывающих приход. В то время как солнце выжигает из нас жизнь, огонь ада поглощает нас, невинные сгорают в пламени рук Сатаны. Я видел это сегодня, как Элоиза Крейн сгорела заживо прямо у ног твоего брата. Как Кросс и его последователи набросились на него и уволокли прочь, - голос Томаса возвысился в тоске. - Мы ударили тебя, чтобы привести сюда, в относительно безопасное место, дабы тебя не постигла та же участь. Как случилось со всеми остальными до вас. Мы до последнего не знали о присутствии твоего брата. Мне жаль. Мы думали, ты один, - добавил он.

Томас выпрямился и, приблизившись к Сэму, стиснул его руки железной хваткой, как будто от этого зависела его жизнь.

- Прошу тебя, скажи мне правду, ты и твой брат - избранные? Странник, присланный сюда Богом, чтобы освободить нас от проклятия?

Младший Винчестер медленно покачал головой:

- Я не знаю, о чём ты говоришь.

Его слова вызвали плач среди женщин, и возгласы отчаяния у многих мужчин.

Томас уронил голову и вздохнул.

- Тогда этот ад будет продолжаться вечно.

Сэм сглотнул и потёр лоб.

- Мне очень жаль, я не знаю, за кого вы нас принимаете, и что это значит для вас, просто наша машина сломалась неподалёку от вашего города. Вот и всё, - он обвёл взглядом уныло смотрящие на него расстроенные лица.

- Я должен найти своего брата. Пожалуйста, скажите мне, где он? Что этот Кросс хочет с ним сделать?

- Он хочет очистить его, - произнёс скрипучий голос позади Сэма.

Младший Винчестер обернулся и потрясённо остановил взгляд на двигающемся к нему из тени старике, сидящем в старомодном инвалидном кресле.

Он был совершенно седым, в очках с оправой из тонкой проволоки. У него было изборождённое морщинами лицо, руки скрючены на коленях, пальцы изуродованы артритом. Его глаза, когда он смотрел на Сэма, были ярко-синими и горели странным сочетанием ярости и печали.

- Я виноват в этом, несмотря на то, что говорил тебе Томас; из-за своей глупой неосторожности, я и никто другой. В моих руках была возможность прекратить это, но я оказался слишком слаб.

Он остановился прямо перед Сэмом и, подняв голову, посмотрел на его возвышающуюся фигуру.

- Кто ты? - прошептал младший Винчестер.

- Я Уильям Кросс, и мне стыдно, что я являюсь отцом того зла, что существует среди нас под видом лидера, который указывает людям Рапчез Клайма дорогу к праведности, но вместо этого ведёт их в ад.

Его горящий взгляд скрестился со взглядом Сэма.

- Твой брат будет «очищен» в ошибочном убеждении, что при раскрытии его зла его душа будет освобождена. Затем его тело будет сожжено, так что его душа сможет найти своё законное место на небесах. Это последний дар, с которым всё закончится. Ключ, которого мой сын боялся и к которому стремился на своём пути к власти. И он найдёт его, заплатив жизнью твоего брата.

Часть 3

Сэм шагнул ближе. Он никогда не угрожал старику в инвалидном кресле, но теперь, похоже, самое время начать.

- Где мой брат? - тихо спросил он. - Если с ним что-нибудь случится... - его лицо потемнело от гнева, кулаки сжались.

Уильям без страха смотрел на него. В конце концов, чего ему было бояться? Что может быть хуже этого кошмара наяву?

- Угрожай мне, ударь меня, делай, что хочешь, - сказал Уильям. - Ничто из того, что ты можешь сделать со мной или с любым из этих людей, не поможет твоему брату. Сейчас ты являешься частью этого, как и каждый из нас. Наше время уходит, и этот фарс должен быть разыгран до конца, если есть хоть какая-то надежда избежать его последствий.

- Вы все говорите загадками! Мое участие в чём? - крикнул Сэм. - Бред какой-то! Мой брат у какого-то маньяка, который делает с ним Бог знает что, а всё, что вы можете - это переливать из пустого в порожнее! Я не понимаю! - он отвернулся, вцепившись рукой в волосы.

Некоторые из наблюдающих вздрогнули и отступили, когда Сэм закричал.

- Бог знает, что твой брат, возможно, терпит. С верой мы надеемся получить силу, чтобы закончить это, пока ещё не стало слишком поздно для него, для нас, - Уильям покачал головой и трясущейся рукой закрыл глаза, - для всех нас.

Он подался вперёд в своём кресле и протянул скрюченную руку.

- Послушай, что я скажу, мальчик, и прислушайся к моим словам. За много лет мало кто забредал к нам. Пытаясь помешать нашему проклятию, мой... сын... убеждался, что те немногие, кто в своих путешествиях попадал к нам - не избранные...

- Кто эти избранные путешественники? - потребовал объяснений Сэм. - Что за проклятие?

Внезапно у него закружилась голова, и он облокотился на неровный стол, опершись всем весом на руки.

Уильям вздохнул.

- Сядь, и я всё объясню. Подлое предательство слабого мужчины и ещё более слабого сына. Сына, который в погоне за властью, как бы это ни было банально, заключил сделку с Дьяволом. Завтра, если ты и твой брат не окажетесь обещанным даром освобождения, эта сделка будет скреплена печатью, и все мы отправимся в ад. Пожалуйста, - проговорил он. - Если хочешь спасти своего брата, ты должен выслушать. Ты не сможешь победить то, что погубит его - и нас - если не поймёшь, в чём заключается твоя борьба.

***

«Любитель», - подумал Дин, тем не менее морщась, когда ивовый кнут снова хлестнул его по животу. С ним бывало и хуже, и орудиями пыток владели более мастерски. Всё же было адски больно, но твёрдый кожаный шарик во рту и плотно привязывающие его к полу наручники не позволяли сделать больше, чем просто вздрагивать от каждого удара.

Кросс успешно компенсировал недостаток умения, несомненно необходимого для этой работы, определённым энтузиазмом, Дину пришлось отдать ему должное. Каждые несколько ударов Кросс останавливался и требовал от пленника признать свои демонические преступления и открыть местонахождение брата.

У Дина определённо было несколько слов для Кросса, но даже имей он способность говорить, он был совершенно уверен, что в его случае они не способствовали бы делу. Казалось, многократно повторяющиеся вопросы и требования признания - это спектакль, специально разыгрываемый для стоящих за дверью мужчин, чем попытка заставить проявиться злую сторону пленника.

Было совершенно очевидно, что Кроссу действительно наплевать на всё, что мог бы сказать Дин.

Он снял пиджак и жилет, и стоял в своей чёрной рубашке с засученными рукавами, белый квадратик на передке воротника сиял как маяк.

Или мишень, подумал Дин.

Кросс взмок от своих усилий и тяжело дышал. Несмотря на то, что отверстие на потолке было закрыто, загораживая солнце, деяние, за которое старший Винчестер был в высшей степени благодарен, в комнате всё ещё было как в печи.

Мысль о том, сколько людей уже лежали здесь с кляпом во рту, заставила желудок Дина сжаться. Скольких Кросс уже допрашивал, бессмысленно избивая? И с какой целью?

Он не осознавал, что закрыл глаза, пока обжигающий удар кнута по лицу не заставил его вскинуться, задохнувшись снова. Горячий воздух обжёг ноздри, когда он попытался вдохнуть.

- Открой глаза! - прогремел Кросс. - Смотри в лицо своему возмездию!

В ответ Дин с рычанием яростно дёрнул путы.

Кросс повернулся, выйдя из ограниченного поля зрения пленника. Когда он вернулся, он пил воду из ковша, позволяя ей стекать по подбородку и капать на рубашку.

Дин пытался не смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Его тело уже было настолько иссушено, что видеть, как вода зря проливается на лицо и грудь Кросса, было для него слишком. Его горло сжалось, как сухой слипшийся пергамент, и он был буквально не в состоянии дышать, не говоря уже о том, чтобы сглотнуть.

Его тело дёрнулось, когда он попытался вдохнуть, глаза с каждой секундой отрицания очевидного становились всё более дикими.

Кросс, казалось, наконец, обратил внимание на его страдания и с любопытством смотрел несколько секунд, прежде чем неожиданно протянуть руку и расстегнуть зажимы, удерживающие кляп на лице Дина, позволив ему упасть на пол. То же самое он сделал и с ошейником. Он не хотел, чтобы всё так быстро закончилось.

Но Дин всё ещё не мог вдохнуть, его движения замедлялись, глаза закатились.

Кросс медленно протянул руку и позволил нескольким каплям воды упасть в рот пленника.

Вода брызнула, когда Дин внезапно закашлялся, задыхаясь, просочилась в его пересохшее горло, и он судорожно сглотнул. Казалось, этого едва хватило, чтобы смочить язык, но он вдруг смог дышать снова - сиплый звук в могильной тишине комнаты.

- Ты сукин сын... - прохрипел Дин, уронив голову. - Зачем ты это делаешь?

Кросс улыбнулся.

- Скажи мне, где твой брат. Слишком много вопросов без ответов, и сейчас я не могу позволить себе быть менее требовательным, - он допил остатки воды из ковшика и вытряхнул последние несколько капель на лицо пленника, где они смешались с потом и скатились вниз.

- Даже если бы я знал, где он, - измученно ответил Дин, через силу выталкивая слова, - я ни за что не сказал бы тебе! Делай со мной что хочешь, чёрт возьми, чтобы получить свою порцию веселья...

Рука Кросса сомкнулась на горле пленника, и он наклонился ближе.

- Думаешь, я делаю это ради удовольствия? Чтобы потешить своё извращённое желание? Здесь на кону стоит намного больше, чем ты можешь себе представить.

- Не знаю, - выдохнул Дин. - Ты бы удивился, что я могу представить.

Улыбка Кросса увяла.

- Я ждал этого момента. Молился, чтобы он пришёл, менял ради него всё. Я не позволю вмешаться ни тебе, ни твоему брату. Я знаю, вы оба - избранные, ключи, запирающие от меня то, что принадлежит мне. Я знаю, что должно произойти, и намерен любой ценой завершить это, как и было оговорено. Мне не будет в этом отказано!

Глаза Дина расширились.

- Ты думаешь, я и мой брат являемся частью какой-то бредовой сделки, которую ты заключил? Господи Иисусе, ты безумен! - его голос превратился в хриплый шёпот, когда дарованные ему капли влаги высохли от прилагаемых усилий.

Кросс грубо хлестнул пленника по лицу, разбив ему губы. Кровь слабо заструилась из ранки.

- Не поминай имени Господа всуе! - прорычал он. - Я сделал то, что должен, чтобы спасти эту церковь. Твоё уничтожение докажет мою веру и преданность Богу, и мне будет даровано законное место во главе этой церкви!

Дин снова закашлялся, его сознание начало расплываться.

- Ты доказываешь свою веру в Бога, заключая сделку с Дьяволом? - не смог сдержаться он.

И засмеялся.

Кросс отступил, его лицо побагровело от ярости. Он поднял голову и взревел:

- Открыть потолок!

Дин не думал, что может быть более несчастным.

Он ошибался.

***

Всё, что Сэм мог делать, это сидеть спокойно и слушать, что говорит Уильям. То, что Дин где-то здесь, проходит «очищение» по прихоти сумасшедшего, не способствовало терпению.

- Левитикус был ребёнком, который наслаждался, получая власть над другими, будь это какое-то существо или другой ребёнок. Я видел это как признак, который, я думал, может быть использован для формирования из мальчика лидера Рапчез Клайма, но надо было взглянуть на это ближе к праведному пути, который мы все ищем.

При этом заявлении Сэм опустил глаза. Искал ли он праведный путь? А Дин? Была ли эта точка зрения единственно правильной?

- Путь, который привёл бы нас гораздо ближе к Богу, - продолжал Уильям. - Мы маленькая община, которая поселилась в этом месте в поисках спасения Божьего через наш собственный путь, и мы пошли вперёд, мы жили, не мешая никому, и никто не мешал нам...

- Но что нужно сделать... - прервал его Сэм, но был остановлен поднятой рукой Уильяма.

- Ты должен услышать то, что понимают все, - настаивал он, и его тревога была так же очевидна, как тревога Сэма. - Мы не попали в это место по слепой случайности. Потворство себе самому - нет никакой другой причины для самооправдания за те ошибки, что я совершил из-за своей пагубной потребности контролировать всё и вся. Мне нужно было понять мотивы, которые привели моего сына к предательству из-за его собственной жажды власти. Ты не найдёшь своего брата вовремя без нашей помощи, а нам не спастись без вас.

- Вы говорите так, будто всё это было предопределено, будто то, что мы попали сюда, не было чистой случайностью... Я не верю, я не могу поверить в это, - настаивал Сэм. - Вы ошибаетесь насчёт нас.

Уильям покачал головой.

- Не имеет значения, во что ты веришь. Если вы обладаете средствами, чтобы покончить с этим, если вы и есть те, кто может освободить нас, вера не нужна.

Он поёрзал в кресле, теребя пальцы.

- Левитикус был очень похож на мать, упрямый, своевольный мальчик, ему не хватало силы требовать, он предпочитал разыгрывать льстеца, чтобы привлечь других на свою сторону. Даже я пал жертвой его подхалимства, думая, что он делает это в стремлении угодить мне. Когда прошло время, я понял, что он стремился контролировать приход этой церкви ради власти над их жизнями.

Уильям поморщился.

- О нём были перешёптывания, но я делал всё возможное, чтобы их игнорировать, откровения о его природе я признавать отказывался. Я закрывал глаза на действия своего сына, того самого человека, которому я надеялся передать руководство этой церковью.

Он снял очки и устало потер глаза.

- Снова и снова он просил меня отдать ему руководство, и снова и снова мне удавалось отговорить его, но в какой-то момент он решил заключить... другое... соглашение.

Старик, казалось, на мгновение обессилел и закрыл руками лицо. Позади него Сэм снова услышал тихий плач.

- Что случилось? - мягко спросил он.

- Он заключил сделку со злом, - ответил Уильям с презрением и отвращением. Он посмотрел на Сэма, и гнев горел в его глазах. - Под моей крышей, на моих глазах, в обмен на должность, он предложил привести Рапчез Клайм в преисподнюю. И его предложение было принято.

Томас положил руку на плечо Уильяма.

- У тебя не было возможности узнать. Это не твоя вина.

- Это моя вина! - крикнул Уильям, стукнув кулаком по ручке кресла. - Потому что, чересчур поглощённый уверенностью в собственной правоте, я не позволил себе увидеть, во что превратился мой сын, что он охотно отдал аду свою душу! И тем самым обрёк нас всех на ту же участь!

Сэм оглянулся на лица собравшихся в маленькой комнатушке людей.

- Что именно это была за сделка?

Уильям снова вздохнул.

- В какой-то момент, я понятия не имею, как давно это было, Левитикус связался с представителем... тёмной стороны, за неимением лучшего термина. Основа для этой сделки была заложена, по-видимому, ещё тогда. Левитикус получил... какой-то талисман... от этого существа, которым должен был воспользоваться, когда захочет закрепить сделку.

Сэм выглядел озадаченным.

- Зачем он это сделал? Почему бы просто не заключить сделку?

- Я могу только предполагать, что, возможно, Левитикус надеялся, что я всё же откажусь от церкви в его пользу, и нуждался в самооправдании, что он поступает правильно, чтобы выполнить свои желания, - Уильям грустно покачал головой. - Если бы я понял, но...

- Что делает талисман? Вызывает демона? - Сэм поднял голову, наконец, вступая на знакомую территорию.

Кивнув, Уильям стал беспокойно поворачивать кресло взад-вперёд.

- Мы поспорили. Я снова отказал Левитикусу, сказал ему, что он не готов возглавить нашу общину. Он вытащил из кармана талисман и начал призывать демона, и я узнал истинную глубину падения моего сына.

Он закрыл глаза, вспоминая ту ночь...

***

Рапчез Клайм, 1907

- Левитикус! - крикнул Уильям. - Прошу тебя! Ты не можешь иметь дело с этим злом! Он служит только интересам своего хозяина, независимо от того, какую сказку тебе подбрасывает!

- Ты использовал талисман, - сказал хорошо одетый молодой человек, обращаясь к Левитикусу. - Надеюсь, ты хочешь, чтобы мы завершили сделку, иначе я отправлюсь в другие места заключать другие сделки.

Он протянул руку за серебряным талисманом, который сжимал Левитикус, одна бровь приподнялась, а на губах играла «жаль, что мы не смогли заключить сделку» улыбка.

- Нет! - быстро сказал Левитикус. - Его мнение уже не важно.

- Хорошо же! Давай убедимся, что мы понимаем детали нашей маленькой сделки, сказал молодой человек, потирая руки. - Всегда читайте мелкий шрифт, как говорят юристы, и поверьте мне, я встречал многих из них.

Франтоватый демон широким жестом вытащил из внутреннего кармана пиджака кусок пергамента.

- Дамы любят скреплять сделку поцелуем, но я люблю вещи немного более формальные, я уверен, вы понимаете, - лицо его вдруг утратило весёлый вид и стало очень серьёзным. - Ты хочешь управлять этой деревушкой, народом, церковью, и всё такое. Ведь это ты говорил при первой встрече?

Левитикус взглянул на отца, который всё ещё лежал на полу, уткнувшись лицом в руки. Снова обернувшись к демону. Он кивнул:

- Да.

- Хорошо, мои условия - как было согласовано. И, честно говоря, слегка скучая, я подумал, что будет забавно немного усложнить задачу, - зубы демона блеснули в сияющей улыбке. - Небольшое состязание, если хотите.

На лице Левитикуса отразилось недоумение.

- Я не понимаю, о чём вы говорите...

- Я сказал - я дам тебе то, что ты просил. Конечно, я могу просто удалить старика из уравнения... - он поднял руку и внезапно сжал её.

Уильям вскрикнул и схватился за грудь.

- Левитикус! - выдохнул он.

Демон разжал руку и Уильям, хрипя, растянулся на полу.

- Но что в этом забавного? - он посмотрел на Левитикуса блестящими жёлтыми глазами. - Я даю тебе один век, сотню лет...

Глаза Левитиауса вспыхнули, его лицо просияло. Это было больше, чем он мог надеяться, руководство церковью И целый век, чтобы наслаждаться этим!

- Ты контролируешь всё с того момента, как мы пожмём руки. Но... - демон подошёл к Левитикусу, поднял в воздух палец и принялся медленно очерчивать вокруг старика круг. - Чтобы сделать это интересным, будет способ расторгнуть эту сделку.

Демон прервался, отодвинул занавеску и всмотрелся в людей снаружи, занимающихся своими повседневными делами.

- Когда пройдёт сто лет, - нараспев произнёс он, - появится десять возможностей, чтобы положить этому конец, - продолжил он, не обращая внимания на внезапно омрачившееся лицо Левитикуса. - Появится путешественник, заблудившийся странник, ищущий помощи. Но только единственный избранный путник будет обладать средствами остановить сделку. Если ему повезёт, ты, и город, и все его жители расплатитесь со мной. Если век закончится, и ты не позволишь путнику вмешаться в их судьбу, этот город, его люди и твоё руководство останутся неизменными.

- Но как мне узнать этого путника? Узнать, когда появятся назначенные десять возможностей? - возразил Левитикус.

Демон улыбнулся.

- Поверь, ты узнаешь, когда придёт время. А как узнать путника - опять же, если я сделаю это слишком легко, где же забава? Сами они даже не будут знать, так что тебе придётся выяснить это. Как или что ты выберешь сделать с ними - твоё дело. Это может произойти в любой из десяти раз, так что ты не захочешь рисковать.

- А если я успешно уничтожу этих путников до того, как эти десять шансов будут использованы?

Молодой демон снова солнечно улыбнулся.

- Инициатива всегда заслуживает награды.

- Моё руководство останется без изменений? - спросил Левитикус.

Демон наклонился и тихо прошептал:

- Вечность, друг мой, вечность.

***

Сэм сидел молча, пока Уильям и другие наблюдали за ним.

- Мне очень жаль, - начал он, слегка разводя руками. - Я чувствую себя так, будто что-то пропустил... - внезапно он почувствовал это ещё сильнее, когда люди вокруг обменялись взглядами. - Это продолжается уже в течение века? - он посмотрел на собравшихся вокруг людей и прикованного к инвалидному креслу старика. Некоторые из них были едва ли старше, чем он.

- Демон сказал Левитикусу, что он узнает десять шансов без проблем, - ответил Уильям. - Это было в 1907 году от рождества Христова. Раз в десять лет Рапчез Клайм в течение семи дней существует в этом мире. В конце этого срока он перестаёт существовать, пока цикл не повторяется через девять лет и 358 дней. И это произошло уже девять раз за прошедшие сто лет. Это последний шанс, последний день перед тем, как всё будет потеряно, и мы будем навечно обречены.

Мозг Сэма, наконец, начал складывать части головоломки воедино.

- Значит, между этими шансами... - начал он.

- Рапчез Клайм исчезает с лица Земли. Время для нас останавливается, ничего не меняется, мы ничего не приобретаем и не теряем, никакого прогресса, нет памяти, только о неделе, которая была десять лет назад. Как будто мы даже и не существовали. Мир для нас не существует. Если моему сыну удастся то безумие, которое он задумал, всё это будет продолжаться вечность. Мы не можем умереть.

Уильям подался вперёд.

- Но мы и не живы, мы уже в аду.

Сэм почувствовал его оставленное порывом дыхание.

- Боже мой... - он поднял глаза. - Но мы с Дином не можем быть единственными людьми, которые когда-либо находили ваш город?

Сэм должен был бы быть слепым, чтобы не заметить внезапной боли и чувства вины, которые вызвали эти слова. Томас и некоторые другие отвернулись или уставились в пол.

Уильям покачал головой.

- Нет... были и другие... несчастные... чьи пути пересеклись с нашими. В своём рвении убедиться, что обещанные путники не ускользнут от него...

- Боже мой, - снова пробормотал Сэм. Он должен найти Дина!

- В течение коротких периодов нашего существования определились стороны: некоторые последовали за моим сыном, другие, как и я, желаем, чтобы этот кошмар закончился.

Слёзы покатились из глаз Уильяма, страдания добавляли всю тяжесть прошедшего века к его годам.

- Прошу тебя, ты должен найти способ, больше не будет путников, не будет шансов...

Сэм потёр лицо и откинул назад волосы.

- Я не знаю, как покончить с этим, что нужно делать... Я должен найти своего брата!

- Ты не понимаешь, - воскликнул Уильям. - Для вас нет спасения! В тот момент, когда вы вступили в это место, вы стали его частью... если мы погибнем в этой адской сделке, вы погибнете с нами! Ты ДОЛЖЕН найти способ!

Сэм уставился на него, все мысли о том, чтобы вырвать Дина из рук сумасшедшего и убраться подальше отсюда, испарились. Он встал и прошёлся по комнате, люди расступились перед ним. Уставившись на каменные стены, он мысленно прокрутил полдюжины сценариев за пару секунд. Его разум извлекал смысл из того, что он только что услышал.

Может ли это быть правдой? Могут ли они с Дином быть спасением для жителей этого города, ждущих целый век?

Видя возможную лазейку, младший Винчестер сказал:

- Проклятие гласит, что путник должен быть уничтожен, но мы с Дином путешествуем вместе, как же мы можем быть путником, о котором вы говорите, если нас двое?

Уильям покачал головой:

- В нём никогда не говорилось, что путник придёт один. Только то, что они придут. Я не знаю.

- Что случится, если вашему сыну удастся завершить сделку? - выдохнул Сэм, пытаясь думать.

- Путник должен быть предложен в дар для скрепления сделки. Завтра до захода солнца.

- Как? - спросил Сэм, чувствуя, что сердце бьётся где-то в горле.

Уильям отвёл взгляд.

- Он будет сожжён, - тихо ответил он.

Сэм сглотнул и закрыл глаза. Конечно, он будет сожжён...

- Этот талисман, вы можете описать его мне?

Волнение электрическим разрядом пронеслось по комнате, когда он сказал это, поток тихих комментариев шёпотом передавался от одного человека к другому.

Уильям поднял голову, и первый раз за вечность надежда загорелась в его глазах.

***

Дин благодарил Бога, Дьявола и всех, к кому мог мысленно воззвать, когда солнце, наконец, скрылось за краем отверстия в крыше. Он наполовину ослеп и был в полубессознательном состоянии, отчаянно надеясь умереть и положить конец этому безумию. Жар вокруг него был таким густым, что он начал представлять, будто это одежда, которую нельзя снять.

Кросс оставил его в покое после первой встречи, что было едва ли не хуже, чем избиение и бесконечные вопросы и требования. Он остался один, сходящий с ума от жажды, тело восставало против неестественной позы, в которой его оставили, мысли начали метаться взад-вперёд от страха за Сэма, как собака вдоль забора.

Он старался, чтобы его мысли плыли, ища выход, что угодно, лишь бы вырваться из этого личного кусочка ада, но облегчение не пришло.

Дверь, которую старший Винчестер не мог видеть, с шумом распахнулась, и двое помощников Кросса вошли в комнату, а за ними не спеша следовал и он сам. Он был одет в свежую одежду и поверх добавил большой серебристый кулон. Трое мужчин казались расплывающимися пятнами, но эта подвеска для полуослепших от солнца глаз Дина выделялась как маяк. Он прищурился и моргнул, чувствуя неприятное давление под веками. Могут ли глаза буквально съёживаться в голове?

Когда Кросс подошёл ближе, пристально глядя на него сверху вниз, Дин посмотрел на подвеску, следя глазами, как она поворачивается на цепочке.

- М...милое оже...релье, - прохрипел он сквозь потрескавшиеся губы. - Бой...френд... подарил?

Кросс прищурился и наклонился, сжимая кулон, держа его так близко к лицу Дина, что тот отпрянул.

- Это ключ к спасению, - выплюнул он сквозь зубы. - Благодаря этому я призову того, кто получит мой дар и даст мне то, что было обещано так давно.

Дин попытался сосредоточить внимание на предмете странной формы, одурманенное сознание пыталось убедить его, что это было что-то знакомое.

Кулон был червлёного серебра неправильной формы, слегка округлый, со сложным, выгравированным на поверхности орнаментом. Цепочка была продета в узкую щель в самом центре. Он явно не предназначался для ношения в качестве украшения.

Прежде чем Дин смог приглядеться получше, Кросс резко выпрямился.

- Развяжите его! - рявкнул он, отступая.

Двое мужчин подошли и быстро ослабили путы, удерживающие руки и ноги пленника, оставив горло напоследок.

Мышцы Дина слишком ослабли, чтобы удержать его, и он провис, задыхаясь, когда тесный ошейник ещё туже затянулся под его весом, а руки бессильно болтались в попытке снять его.

Подождав на несколько секунд дольше, чем это действительно было необходимо, ошейник наконец убрали, и пленник вяло скатился на пол, кашляя, не в силах даже подняться на четвереньки. Его джинсы были пропитаны потом, который ручейками бежал по коже и капал на земляной пол.

- Что... что ты... делаешь? - прохрипел Дин. Его губы вжались в землю, вдыхая пыль, пальцы скребли по грязи.

- Я принёс тебе кое-что выпить, - ответил Кросс. - Завтра ты призван сыграть важную роль; мёртвый ты мне ни к чему. Поднимите его! - резко приказал он.

Дина грубо вздёрнули на колени, оттащили в тень в углу и бросили там. Он безвольно повалился на пол, его трясло, голова кружилась, плечи, оттянутые назад так туго в течение долгого времени, ныли от растяжения, руки почти онемели.

Он слышал мерные шаги Кросса, когда тот отошёл в другой конец комнаты. Звук льющейся жидкости заставил Дина невольно поднять голову, глаза пытались найти его источник.

Проклиная себя за слабость, он не мог остановить реакцию тела на ковш воды, который был недосягаемо далёк. Инстинкт выживания и каждая мышца тянули его к заветной ёмкости, глаза прикипели к поверхности воды, которая слегка дрожала в такт биению сердца Кросса.

Тот смотрел на Дина с грустной улыбкой на лице. Было бы великолепно достичь, наконец, своей цели, но он вынужден было признать, что в прошлом веке были некоторые вещи, которыми он наслаждался. Потрясающее личное открытие, но он не собирался зацикливаться на этом.

Кросс наклонил ковш достаточно, чтобы вода плеснула через край, брызнула на землю, несколько капель скатились по стенке ковша и повисли, прежде чем сорваться вниз.

Мучительный взгляд Дина, его отчаянная потребность были настолько сильны, что их заметил бы даже слепой; он провожал глазами каждую падающую на землю каплю.

- Хочешь воды? - тихо спросил Кросс.

Он улыбнулся.

- Попроси.