Привет, Гость!
Меню
· Главная
· Старый форум
· Магазин
· Форум магазина

Тексты
· Архив статей
· Эпизоды
· Обзоры
· Фанфики
· Пресса
· Транскрипты
· Энциклопедия

Медиа
· Галерея
· Русские субтитры
· Видео
· Музыка
· Прочее

Общение
· Форумы
· Чат
· Личные сообщения
· Связаться
  с администрацией

Прочее
· Поиск по сайту
· Список посетителей
 
Наш сайт в сети

 Supernatural.ru В Контакте 
 
Supernatural.ru в Diary

Supernatural.ru в Live Journal 
   
Supernatural.ru на Facebook
   
 Supernatural.ru на Twitter

 
Уголок юзера
Добро пожаловать, Гость
Логин
Пароль
Секретный код: Секретный код
Повторить код

(Регистр)
Зарегистрировались:
Последний: MarcCowle
Сегодня: 0
Вчера: 0
Всего: 94780

Посетителей онлайн:
Гостей: 43
Членов: 0
Всего: 43
 
Счётчики

Хотите разместить нашу кнопочку на своём сайте или в блоге? Пожалуйста!
Самый полный русскоязычный сайт о сериале Supernatural






Рейтинг@Mail.ru

Яндекс.Метрика

 
Российское ТВ

"Сверхъестественное"
в России




4 СЕЗОН

ПОНЕДЕЛЬНИКА ПО ЧЕТВЕРГ
В 1.45

Трейлер | Форум





AXN Sci-Fi

6 СЕЗОН

ПО БУДНЯМ В 22.15





 
Команда сайта

Администрация

SilenceMarta

Форум, Diary.ru
 Лучница, Nadin7
Jozefa, DestinyV,
SerJo, Dashita
Koryuu

Эпизоды, Субтитры
chandler, oncilla

В Контакте, Twitter,
LJ, Facebook
Marta, Nadin7

Переводчики
haven, Nadin7,
Лучница  chandler

Оформление

Nadin7

 

Литературный челлендж "Дело Винчестеров - пропущенный эпизод"
Работы фикрайтеров и артеров, присланные на литературный челлендж "Дело Винчестеров - пропущенный эпизод" 20 декабря 2011 года

Нечто - Окончание


Окончание. Начало читайте здесь.


Нечто.

Ретроспектива.

 

Ее тело нашли на следующее утро. И новость с оглушительным грохотом облетела весь Наррагансетт. Местная газета надрывалась истеричными заголовками. А он даже не мог заставить себя выглянуть из окна и увидеть, во что превратился город. Конечно, никто бы и не заметил изменений. В конце концов, люди умирают каждый день. Но он видел ее отца, который постарел на несколько лет, видел ее мать, которая теперь отчего-то особенно часто шаркала возле их окон.

 

В день похорон они с матерью купили большой венок и возложили его на могилу под невыносимо пустой взгляд лекаря.

Он чувствовал себя так, словно из него высосали что-то важное. Вины не было - только невыносимая пустота.

 

Ее мать догнала их чуть позже. Она вцепилась своими высохшими пальцами в его руку и твердо, угрожающе прошипела:

- Ты никогда не перестанешь этого чувствовать. Все, к чему ты прикоснешься,  умрет. Как умерла моя дочь от твоей руки.

 

Что было дальше, он помнил плохо.

 

Поначалу казалось, что ничего плохого не происходило. Только пустота внутри росла с каждым днем, засасывая в себя все мысли и ощущения. Он смотрел на себя в зеркало, и ему казалось, что лицо выцветает, словно фотография под палящим солнцем. Сначала глаза, потом искусанные в кровь губы, потом восковые щеки, а потом и кожа, превращавшаяся в неестественно гладкую пленку.

 

Мать  стала относиться к нему иначе. Она не верила, что ее сын способен на такое. Но чужая женщина зародила в ней сомнения. Они больше не вели душевных бесед, да и ему не особенно хотелось. И все же, каждый раз ловя на себе настороженный взгляд, в груди что-то булькало и взрывалось, принося недолгое ощущение собственного существования.  

 

Слова, сказанные на кладбище, изъедали его душу. Он не понимал, что происходит. Неправильность происходящего отупляла. Иногда приходилось подолгу стоять перед зеркалом, повторяя свое имя снова и снова, чтобы убедится в стуке сердца или реальности происходящего.

 

Понимание пришло позже.

В один из вечеров он по привычке набрал полную миску еды для своего пса. Джой был единственным живым существом, рядом с которым не чувствовалось могильного холода. Он плохо помнил, что именно случилось. Но когда пальцы, поглаживая шерсть, замерли, ему в лицо заглядывали неживые зрачки Джоя, в которых застыл громкий, собачий лай.

 

Пес не дышал. Он был холодным, как лед.

 

Мать в ужасе кричала, то прижимая его к себе, то вновь отталкивая. А он, как послушная марионетка, бился об ее грудь или об стены.

В тот момент, когда она, больше для него не родная, вышла из комнаты, заперев дверь на ключ, он понял, что проклят.

 

На вечность.

А может и дольше.

 

 

Сэм.

 

Они объезжали этот район уже по разу десятому, наверное. Сэм молча оглядывал улицы, вдыхая через открытое окно сырой, прохладный воздух, пахнущий бензином и надвигающимся дождем.

 

В машине стояла неприятная тишина, нарушаемая изредка тяжелым вздохом Дина. Брат не пытался завести разговор, и Сэм был благодарен за это. Вряд ли он сейчас смог бы выдавить из себя хоть что-то, кроме беспомощного «не надо». За прошедшие дни ему не стало легче. Иногда возникало ощущение, будто он - бабочка в янтарной скорлупе. Застыл в одном состоянии и никак не может вырваться.

 

Мэдисон больше не снилась ему. Он хотел, чтобы приснилась. Но она оставила его, как и Джессика. Теперь ему виделись только нечеткие картинки с чужой кровью, которая оседала на ладонях. Иногда снились желтые глаза. Иногда они смотрели на него прямо с лица Дина и звали по имени.

 

- Эй, старик, - негромко окликнул брат. - Тот тип не кажется тебе подозрительным?

 

Сэм проследил за его взглядом и уткнулся в спину мужчины, который, прислонившись к стене и запрокинув голову, отчаянно пытался удержать равновесие. Лица в такой темноте было не разглядеть. Но совершенно точно на нем была бейсболка.

 

- Подъедем ближе, - Дин чуть выехал из тени и остановил машину в тусклом свете фонаря.

 

Сэм разочарованно выдохнул. Это был обычный парень, слегка перебравший в местном баре. Кроме сбитых ладоней, в нем не было ничего примечательного.

 

Но Сэм все равно уцепился взглядом за него. Точнее за два блестящих пятна позади парня.  

 

- Дин, там, в переулке кто-то наблюдает, - насторожено произнес он, вытаскивая пистолет и фонарик.

 

Брат медленно выключил мотор и тревожно взглянул на него. Они молча вышли из машины и осторожно двинулись к переулку.

 

Парень стоял к ним спиной, уперевшись в бетонную стену. Сквозь тишину различались невнятные слова и сдавленные хрипы. Сложно было сказать, коснулось ли его проклятие этого города, или - просто отголоски прежней боли.

 

Но Дин на всякий случай предупреждающе кивнул ему. Сэм отозвался еле заметным жестом. По спине пробежал неприятный холодок: появилось то ощущение загнанности, которое он уже испытывал, разглядывая фотографии того типа.

 

- Вали отсюда, - парень неожиданно резко повернулся к нему, облизывая сбитые губы. - Гулять негде?

 

От неожиданности Сэм вздрогнул.  Он так и не успел найтись с ответом. Что-то неуловимо быстрое скользнуло из переулка за спину. И в следующее мгновение все потонуло в осипшем, сорванном крике и холодных пальцах, вцепившихся в плечо.

 

Нечто.

Ретроспектива.

 

Из Наррагансетта они так и не уехали. Наследница не пожелала иметь ничего общего с их семьей. Так что дом остался у них. Впрочем, теперь хотелось от него избавиться. Да только поздно. Мать, казалось, боялась, что хоть кто-нибудь узнает о ее тайне. А ему чем дальше, тем становилось хуже.

 

Иногда пальцы деревенели так, что становились несгибаемыми. И тогда терялось ощущение происходящего - как будто он был труп, которого дергают за ниточки. По ночам, завернувшись в несколько одеял, он впервые за всю жизнь так искренне молился, чтобы это все закончилось.

 

Мать умерла зимой 1903, оставив его в четырех стенах прогнивающего дома. Он бродил среди заледеневших стен, но холода не чувствовал. Мороз, скользящий под кожей, был гораздо сильнее, чем тот, что царил на улицах города. Однажды, выглядывая в окно, он увидел мать девушки. Женщина долго смотрела в окна их дома, то ли с жалостью, то ли с презрением. Ее рука на миг поднялась над головой, но потом, будто передумав, женщина двинулась дальше, так больше и не взглянув на него.

 

Он кричал ей свои молитвы весь день, пока не сорвал голос.

 

Когда его руки впервые  высосали жизнь из человека, зимой того же года, пришло понимание, что никакие молитвы тут не помогут.  Это был мальчишка-почтальон, ради шутки решивший взглянуть на изгоя, застрявшего в собственном доме. Он даже не успел вовремя остановить себя.

А когда открыл глаза, осознал, что мальчик дергается в конвульсиях, отчаянно сжимая посиневшими пальцами его плечо. Потом, много позже, он научился выбирать своих жертв из тех, что потеряли и так и не смогли оправиться.

 

А тогда, в своем доме, загнанный в угол, кричал, ползая вокруг бездыханного тела в надежде, что все закончится, словно страшный сон.

 

Сэм.

 

Сложно было сказать, что именно происходит. Чувство реальности  терялось, будто кто-то нарочно мазнул ластиком по невысохшей краске. Сэм блуждал наугад в красном мареве, жмурясь и стараясь не вдыхать до боли знакомый запах. Все было так странно и неправильно, что, казалось, он просто застрял в дешевом триллере.

 

- Ты такой интересный парень.

 

Сэм огляделся, но ничего не увидел сквозь красную пленку. Голос не напугал его. По крайней мере, не так, как ощущение невыносимого холода, обострившееся до предела.

 

- Такой...вкусный.

 

Сэма едва не стошнило. Ну, ощущение было очень схожее. Хотя в этот самый момент он даже не был уверен, что все еще жив. Где-то на тонкой границе, отделявшей  красную, жидкую дымку от размытых воспоминаний, прочно засела мысль, что Сэм должен выбраться любой ценой. Секунду ему понадобилось, чтобы вспомнить имя.

 

А потом оно прогремело в висках, на миг оглушив.

 

- Дин, -  хрипло прошептал Сэм, вытягивая ладони вперед.

 

Кожу обожгло странное ощущение. Прошло несколько тягучих мгновений прежде, чем он осознал, что его пальцы сжимает чья-то рука. Красная дымка вдруг сжалась вокруг него плотным коконом, оставив только глаза и чужую ладонь. Сэм хотел было закричать, но едва открыл рот, как противный, металлический вкус врезался  горло. А потом уже и кричать не мог.

 

Рука вытянулась вперед, а потом выскользнул и силуэт. Такой знакомый, что перехватило дыхание.

 

Неестественно бледная Мэдисон склонилась над его лицом, задумчиво глядя неживыми глазами. И на веки закапала кровь, тоненькой струйкой стекающая с левого виска.

 

Она стояла перед ним, нервно вцепившись в рукав куртки. Сэм не мог найти ни слов подходящих, ни жестов. Да и что говорить человеку, которого ты сейчас застрелишь собственными руками? Можно было миллион раз проговорить про себя, что это выбор Мэдисон, что они сделали все, что могли. Но и в лучшие времена такие утешения не срабатывали.

 

А сейчас, совершенно точно, лучшие времена давно миновали.

 

- Не смогу, - хрипло произнес Сэм, поджимая губы. - Я не смогу.

 

Мэдисон прикрыла глаза. В комнате звенела тишина. И он вспомнил, что где-то читал о резонансе. О том, что можно умереть от звука. Так вот, если это было правдой - самое время. Впрочем, Сэм Винчестер был чертовски неудачливым парнем.

 

Он шагнул вперед. Ноги казались деревянными и грозились переломиться пополам от напряжения. Но все это такие мелочи по сравнению с ее глазами. Господи, да как он вообще после такого сможет бороться? Позволил себе впервые за долгое время. Позволил. И не сумел сберечь.

 

 Джессику.

А теперь, выходит, и ее.

 

Внутри что-то с треском надломилось, и Сэм беспомощно прижал к себе пистолет. Ему нестерпимо хотелось отвернуться, хотелось выбежать из комнаты. Но тогда бы в памяти не осталось ничего. Сэм, конечно, никогда не считал себя образцом для подражания. Или героем. Но он бы не смог смотреть на свое отражение, если бы сбежал.

 

Мэдисон улыбнулась. Ее рука легла на пальцы, судорожно дрожащие над курком. Несколько мгновений они молча стояли, и в этой тишине Сэму чудился то ли запах дыма, то ли крови. Мэдисон почти не дрожала. Только слезы все еще бежали по напряжённому лицу.

 

- Прости, - мягко прошептала Мэдисон, устало опустив лицо на его плечо. - Прости.

 

Он хотел было сказать, что ей не за что извиняться. Что это ему нужно бежать в церковь, рухнуть перед распятием и молить прощения за все, что наделал и еще сделает. Но Сэм просто прижал ее к себе, судорожно втянув горячий воздух, пропахший горечью.

 

- Прости себя, - прошептала Мэдисон.

 

Когда раздался выстрел, он не вздрогнул.

Не упал.

Просто рассыпался на части. Рухнул бесформенно на пол, прижимая ее к себе. Еще теплую. Но уже мертвую.

Потом, позже, Сэм еще вспомнит, что нестерпимо болели пальцы, сжимавшие бледную ладонь. Что, кажется, он кричал.

 

Все оборвется на последнем, самом четком воспоминании - восковое лицо с застывшими слезами.

 

- Как интересно, - голос говорил откуда-то изнутри.

Сэм не понимал, как он вообще дышит, если красная пленка перекрывает ему воздух. Неживая Мэдисон по прежнему висела ярким пятном, скользя пальцами вдоль лба и скул, скрытых за тонким коконом.

 

- Ты мне нравишься, - сказал голос. - Ты мне очень нравишься.

 

Сэм хотел было ответить что-нибудь в духе Дина. Что-нибудь хлесткое и непременно язвительное. Но все вылетело из головы. И заклеенный рот не разжимался, сколько бы усилий он не прикладывал. 

 

Кровь заливала глаза.  Она была повсюду. И Сэм вдруг подумал, что тут все может и закончится. И не будет тогда никаких планов желтоглазого. Может, выход все-таки был. И он как раз сейчас видит эту самую яркую табличку.

 

А потом Сэм снова разглядел Мэдисон.  Воспоминания пришли сами собой. И это было правильно. Руки, крепко сжавшие его плечи, голос рядом, бесконечное «Сэмми» и коридор с кучей дверей, «придурок», когда попытался вырваться и тяжелый, резкий удар по скуле, когда слова выливались неразборчивым потоком, унося с собой что-то важное.

 

Красная пленка треснула.

Сэм, вперив тяжелый взгляд в неподвижно тягучую дымку, уверенно прохрипел: «Дин».

 

И кровь из глаз Мэдисон больше не капала.

 

Дин.

 

Все произошло молниеносно. Дин не успел  ни предупредить брата, ни прикрыть ему спину. Ниоткуда взявшийся черный силуэт навис над Сэмом, придавливая его к земле. Секунду перед глазами бегали темные пятна. И в мозгу отчетливо пробежал образ из прошлого, мигалки скорой помощи и бесцветные серые глаза, подернутые дымкой боли.

 

- Нет, - выдохнул Дин.

 

Парень, кажется, обомлел. Замер, ошеломленно глядя, как чертова тварь утаскивает его брата в темноту. Дин яростно оттолкнул его, проклиная все на свете. Как можно стоять и смотреть? Как можно ничего не делать?

 

- Сэм, - выкрикнул он, не ожидая, что ему ответят.

 

Но молчать сил не было. Все происходило слишком медленно и слишком быстро одновременно. А потом как-то резко обвалилась тишина, и собственное имя, хрипло произнесенное где-то за спиной, сбило дыхание.

 

Жуткий холод пронзил его насквозь. И Дин, вцепившись болезненно напряженными пальцами в рукоятку пистолета, уверенно нацелился точно в висок. За долю секунды до выстрела тварь подняла лицо, и тусклый фонарный свет выхватил неестественно гладкую кожу. И два глаза. Мертвых, металлических шара, в которых отражалась то ли вечность, то ли смерть.

 

И где-то на их глубине стыло что-то свежее. Что-то живое, все еще трепыхавшееся среди замогильного холода. Тварь неуверенно покачнулась, шагнула вперед и замерла, напряженно глядя ему в лицо.

 

Раньше с ним такого не бывало. Дин будто впал в оцепенение, не в силах пошевелиться или нажать на курок. Тварь ничего не предпринимала. Склонив голову на бок, она разглядывала Дина, перебирая каждый нерв. Самое ужасное было в том, что за спиной ублюдка лежал его брат, слабо шевелящий губами.

 

- Х...о...чешь, - медленно произнесло нечто.

 

Голос этот Дин потом будет долго прокручивать в своей памяти. Странно низкий, будто сквозь полиэтилен, он звучал почти по-детски неуверенно. Словно тварь давно не говорила.

 

- У...убить меня?

 

Дин бы рассмеялся. Он и почти это сделал, изо всех сил пытаясь заставить себя нажать чертов курок. Тварь смотрела без страха, но с любопытством. Нелепо шагая вперед, костлявое тело замерло прямо перед ним, вытянув высохшую руку вперед. И Дин отшатнулся, разом скинув оцепенение. Пальцы не слушались, но он все равно упрямо сжал пистолет, снова вскидывая его для прицела.

 

Тварь шагнула назад. Раскинула руки. В ночных сумерках это все походило на какую-то несуразную фантастическую чушь - морская звезда под слоем воды.   

Зубы стучали. Перед глазами все поплыло, унося Дина куда-то далеко в прошлое. Он, наверное, беспомощно барахтался в этом потоке, если бы не еле слышное «Дин» за спиной.

 

- Иди к черту, - прохрипел он, наконец, нажимая курок.

 

Выстрел почти оглушил его. Отчего-то все звуки стали такими четкими, что собственное дыхание свистело и гудело, наваливаясь на барабанные перепонки.

 

Раскинув руки в стороны, на холодном асфальте лежал человек. Дин не знал, как так вышло. Да и не хотел. Замерев над распростертым телом, он чувствовал только омерзительную пустоту. Высохшее, истощенное, оно взирало вверх пустыми, выцветшими глазами, широко раскрытыми на морщинистом лице. От мертвеца веяло холодом. И чем-то неуловимо горьким.

 

Дин, шатаясь, неуверенно шагнул к привалившемуся к стене брату. 

 

- Как ты? - бессильно падая рядом, хрипло поинтересовался он.

 

Сэм промолчал, вперив ничего не выражающий взгляд в черный силуэт, растянувшийся на асфальте. Дину захотелось его ударить. Или наорать хорошенько. Привести в чувство. Его и себя. Наверное, он бы так и сделал, но нахлынувшее безразличие придавило его к стене.

 

- Никого не осталось, - то ли спросил, то ли подтвердил Сэм, поворачиваясь в его сторону.

- Мы остались, - Дин все же заставил себя чуть привстать, тяжело оперившись на колено. - Мы всегда остаемся.

- Ага.

 

Голос Сэма прозвучал неожиданно близко. Рука, нетвердая и дрожащая, вцепилась в его куртку, потянув наверх. И Дин, кое-как поднявшись на ноги, сумел разглядеть, наконец, брата. Сэм стоял перед ним, все еще не отпуская рукав куртки. Такой же, как и всегда: молчаливо упрямый.

 

- Мэдисон выстрелила сама, - неожиданно произнес он. - И я ей не помешал.

 

Дин не знал, что ответить. Но, похоже, Сэм и не ждал ничего. Тело, оставшись на асфальте, разлетелось в прах, рассеявшись в узком переулке.  

До машины они шли молча. Тяжело передвигая ноги, Дин едва не упал, судорожно цепляясь скользкими пальцами за дверную ручку.

 

- Спасибо, что был рядом, - хрипло произнес Сэм, когда они, наконец, откинулись на сиденья, бесцветно уставившись вверх.

- Моя работа.

- А моя?

- Быть назойливым младшим братом, - отозвался Дин, чуть улыбаясь.

 

Он точно знал, что Сэм сейчас тоже улыбается, вытянув длинные ноги вперед.

 

- Придурок, - сообщил ему брат.

 

Дин отмахнулся.

- Кретин.

 

Что-то теплое разлилось в тишине.

Что-то, о чем они в последние недели почти не вспоминали.

Что-то ценное.

Без чего нельзя.

 

Надежда.

 

Эпилог.

 

Из медицинской карты Джона Райли, пациента 147 больницы «***»:

 

Полное имя: Джон Скотт Райли.

Возраст: 22

Место рождения: Наррагансетт, штат Род-Айленд.

Диагноз: не установлен.

Время смерти: 01:56

Причина смерти: не установлена.

 

Лечащий врач М. утверждает, что никаких причин для резкого ухудшения не было. Накануне  Райли чувствовал себя хорошо. Никаких отклонений замечено не было. Однако к вечеру следующего дня состояние резко ухудшилось. Появились признаки агрессии, температура тела резко понизилась. Райли бредил, звал сестру, попытался причинить вред служащим больницы.

Врач М клянется, что Райли, будучи еще живым, был холодным как лед. И уже после смерти его температура была выше, чем в последние минуты жизни.

А еще врач М. говорит, будто бы на сетчатке глаза Райли отчетливо прослеживался женский силуэт. Причины смерти установлены так и не были. Все диктофонные записи врач М. сжег. Почему, не объяснил.

 

Из полицейского отчета участка N, Наррагансетт, Род-Айленд.

 

Запись показаний Алекса Тейлора:

 

Я видел этого типа. И клянусь вам, он рассеялся в воздухе. Разлетелся в пепел. Прямо как в фильме ужасов. И этот тип. Это нечто. Оно не было человеком. Тот парень, конечно, застрелил его. Но вы бы видели, как он двигался. Как разговаривал. И еще от этого типа веяло смертью. Ну не жилец он был. В общем, можете мне не верить. Плевать. Я видел то, что видел.

 

Примечания: дело №*** закрыто за недостатком улик. Райли, О'Коннер признаны виновными.

 

Примечания Сэма Винчестера в дневнике отца:

 

Он был человеком.

Мы с Дином так и не разобрались, с чем имели дело.

Но он был человеком. Я навел справки: в 1903 году в Наррагансетте погиб подросток в доме некоего Г. Грина. В городе была текстильная фабрика «Грин». Ее владелец скончался в 1902. У него был единственный сын.

 

Нечто.

Ретроспектива последняя.

 

Гарольд любил жизнь. Любил все, что его окружало. Наррагансетт был красивым городом. И Гарольду нравился пляж, диковатый и свободный, где пахло океаном и молодостью.

 

Он бегал вдоль берега, и ветер бил в лицо, но как-то не жестоко, не зло. В его мечтах на этом пляже всегда было много людей. Тех, кого он хотел бы видеть. И кого совсем не знал.

 

Гарольд Грин любил жизнь.

Гарольд Грин умер.

Ему было восемнадцать.




Дата публикации: 22/12/2011
Прочитано: 1174 раз
Дополнительно на данную тему:
Метаморф
Внимание! Разыскиваются таланты!
Внимание! Разыскиваются таланты! - Окончание
Bring me to life
Bring me to life - Окончание
Без лица
Без лица - Окончание
Игры разума
Нечто
Menderlie / Мэндэрли

Назад | Начало | Наверх
Supernatural является собственностью The WB Television Network и The CW Television Network. Все текстовые, графические и мультимедиа материалы, размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях. Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование (или модификация) за пределами сайта только с письменного разрешения администрации.


Supernatural Russia © 2006-2013 Silence & Marta

:: fiblack phpbb2 style by Daz :: PHP-Nuke theme by www.hellhole.org ::

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
The Russian localization - project Rus-PhpNuke.com